Последний полёт «Баклана»

Отметили также, что приматы часто сопровождают носорогов и «пасутся» в полосах примятой ими травы. Приметили и охотящихся птичек-рыболовов, и ссоры сурикатов, и панику полевых мышей при виде змеи. Вир и Раомина не биологи, но какие-то представления о характере поведения живых существ в природе им так или иначе известны. Так что параллели возникают легко. И, что интересно, это параллели с миром людей. Драки самцов из-за самок. Битва между медведем и кабаном в связи с протестом последнего присутствовать на обеде первого в качестве главного блюда. Протест был опротестован, но выигравшего спор группа пришедших на шум львов убедила разнообразить собой меню уже их трапезы. В качестве второго блюда.

Видели, как огромный питон задушил саблезубого тигра и даже почти проглотил, но потом дело приостановилось, потому что две гиены переели завтракающего как раз в том месте, докуда в него успела войти добыча. Рот оказался занят – тигр частично еще не проскочил в пищевод – и противодействовать гиенам не мог, а хвост переломил хребет одному из нападавших и размозжил лапу другому. Потом туда слетались падальщики.

Пожалуй, только с носорогами никто не связывался. Вернее, не так. Никто не связывался дважды. Видели раз, как огромный лев прыгнул на загривок такой туши и вонзил зубы. Добыча упала и придавила нападающего, наверное, обломав ему зубы. А может быть, и нет. Но льву быстро стало плохо, а потом по его телу несколько раз прошли тумбообразные ноги. Травоядный, превратив врага в лепешку, отошел в сторонку и прилег, а надругательство над поверженным агрессором продолжила стая приматов, что частенько ковыряется в траве на его следах. Попутно от них перепало и «отдыхающему», но, похоже, уже не сильно, так как через несколько часов он встал и побрел к ручью. Вир с Раоминой нарочно несколько раз возвращались к этому месту, уж очень хотелось досмотреть эпизод.

За неделю они неплохо осмотрели обширное пространство и начали подумывать о переходе к стационарным наблюдениям, благо несколько подходящих для этого мест по дороге им встретилось. Зато не встретилось животных, аналогичных слонам или жирафам, хотя, судя по изображениям, в разные моменты запечатленным в этих краях их не вернувшимися предшественниками, таковые тут отмечались. На кадрах, переданных на корабли обеспечения, эти создания были узнаваемы.

Первый схрон оборудовали в кроне отдельно стоящего дерева, которое для себя нарекли баобабом. Рядом ним особой активности жвачных не отмечалось, травка росла низкая и редкая, так что для начала – в самый раз. Живности в кроне не обнаружили, да и вскарабкались, устроившись среди толстых ветвей, затащив сюда и сложенные крылатики. Долго наблюдали за жизнью сурикатов, чьих гнездовищ вокруг было несколько. Даже кое-кого стали узнавать в лицо. Сложная жизнь у тварей – одних они прогоняют, других привечают, крупный орел однажды сумел схватить детеныша, стая шакалов вырыла целый котлован там, где находился вход в подземные жилища большой семьи – они потом долго пытались навести в этом месте порядок. Но чем это завершилось, так и не узнали. Пришли долгожданные слоны и стали рвать с баобаба плоды. Большие, с мяч, мягкие орехи. Вир проверял их анализатором. Съедобно, питательно, но кушать их не хочется. Запах такой, что узнавать, каковы они на вкус, никакого желания нет.

Так вот слоны этот самый вкус ужасно одобряют. И ради наслаждения оным эти сухопутные исполины становились на задние ноги, уперевшись передними в ствол, и хоботами рвали это более чем сомнительное лакомство, отправляя его прямо в рот. Возможно, земной слонолог нашел бы в этих созданиях ряд принципиальных отличий от их земных собратьев, но для императрицы и командующего флотом эти существа оказались просто слонами, которые трясут дерево и качают ветви. Несколько часов оказались наполнены яркими впечатлениями от стараний удержаться на непредсказуемо дергающейся опоре, и еще хотелось не оказаться там, где сейчас хобот ищет плод. Держаться приходилось хорошенько. Часто добытчики просто трясли ветки.

Так что с нетерпением дождались ухода этих гурманов в сторону следующего отдельно стоящего дерева, слезли и перелетели на вершину скалы, что у излучины одной из речушек неподалеку от кромки леса, но еще на открытой местности. Тут жарковато днем, приходится переключать скафандры на охлаждение, а это значит, что нагреваются радиаторы, расположенные на плечах. Для животных, способных видеть в инфракрасной части спектра, этот фактор может послужить раздражителем. Сильно они сомневались в том, что из-за этого увидят тут много интересного. То ли в этом дело, то ли в чем-то ином, а никаких чудесных открытий они здесь снова не сделали. Зато о водоплавающих птицах, птицах-рыбаках, хищных пресмыкающихся и любителях земляных червяков узнали массу подробностей. Но в поведении существ, появлявшихся в поле их зрения, ничего указывающего на разумность, не увидели.

Третья точка для стационарного наблюдения была выбрана на том самом склоне, где они провели свою первую ночь. Просто они на этот раз устроились выше по течению, там, где лес равнины подходил к ручью значительно ближе. Основным объектом для наблюдений оказались опять носороги. И сопровождающие их приматы – бесхвостые, похожие на шимпанзе, но значительно мельче. Часами смотреть на челюсти травоядного, весь день перемалывающие траву, – откровенно скучно. Зато наблюдать обезьян интересно всегда. Многогранные твари. Разнообразные и весьма подвижные.

Вот один что-то разыскал, созвал братву, и там сейчас идет пиршество. В стороны летят какие-то лепестки или раскрытые стручки. Вир просмотрел запись бинокля, увеличил изображение – действительно стручки. Правее одинокий самец поглядывает по сторонам – не иначе охранник. А теперь стая перемещается поближе к носорогу, за которым следует. Они, конечно, не все идут неотступно по его следу, некоторые даже вперед забегают или отираются неподалеку от бронированных бор… боков.

Вечером жвачное наведалось к ручью и напилось от души. Обезьяны тоже не упустили удобного случая, даже кутерьму устроили с визгами и брызгами. А потом в опустившихся на луг сумерках группа снова удалилась на сухое место. Темнота, накрывшая Тыкву, не позволила вести дальнейшее наблюдение так же качественно, как и днем – изображения, полученные за счет восстановления данных инфракрасных датчиков, все-таки не очень четкие. Тем не менее было видно, что и большое животное, и маленькие по сравнению с ним обезьяны расположены настолько близко, что кажутся одним целым. По крайней мере, приматы точно сбились в кучу, выставив двух часовых. Сам же носорог, хоть и оставался на месте, но продолжал размеренно двигать челюстями.

Две тревоги в связи с угрозой сохранности крылатиков, и одна, поднятая ночующими приматами, ничем особенным не закончились. Можно считать, что ночь прошла спокойно. Захваченные с собой концентраты заканчивались, так что, как это ни прискорбно, интересные наблюдения за веселой компанией сегодня продолжить не удавалось. После завтрака продуктовые запасы окончательно иссякли, и участники экспедиции приступили к добыче пропитания. Перелетели к средних размеров речке, и, насадив червячка на крючок, императрица забросила в воду леску, конец которой привязала к длинному пруту, игравшему роль удилища. Вир, ни малейшего рыболовного опыта не имевший, залил воды в варилку и складывал туда улов, почистив и выпотрошив. Клевало.

Заодно проверил несколько плодов на предмет питательности и наличия токсинов. Синие ягодки оказались хороши на вкус, но встречались редко и были мелкими. Крупные, похожие на абрикосы сфероиды содержали какой-то неудобоваримый компонент, а местный безопасный аналог яблок сильно кислил. Так что пришлось на этот раз удовольствоваться отварной рыбой. Приматов и носорога поблизости не нашлось, поэтому наблюдали рытье земли кабанами. Вир, присмотревшись к объектам вожделения этих копытных, тоже извлек из грунта несколько толстых корневищ и, отмыв их как следует, сварил. Съели, поскольку анализатор не протестовал. Сытно, как картошка, только чистить неудобно из-за мелкой узловатости. И вкус слащавый. Еще нашел какое-то косточковое. Плод большой, но съедобен только тонкий слой, покрывающий огромное твердое ядро. А сердцевина, извлеченная из него, оказалась слишком твердой. Хотя, когда сварили, получилось что-то похожее на перловку, состоящую из одной огромной перловины.