Дарт Плэгас

Некая комбинация этих догм – или, быть может, признание Плэгасом того факта, что его ученика неудержимо тянет посетить исконно ситские планеты – и привели Палпатина на живописный Датомир. Негусто населенный и малоисследованный, Датомир не был похож на Коррибан или Зиост, но был насыщен Силой – частично за счет плодородности своих почв, но в основном благодаря присутствию на планете групп женщин-адептов, практиковавших магию темной стороны.

Палпатин бесцельно слонялся по пыльным кварталам города Синей Пустыни – вдали от центра – когда почувствовал слабый импульс Силы, источник которого был неясен, но явно очень близок.

Путешественник еще глубже погрузился в Силу, и его неотвратимо потянуло к таинственному источнику – словно звездный корабль, сдавшийся под напором луча захвата. Череда извилистых улочек вывела его на рыночную площадь. Прилавки ломились от дешевой утвари, фальшивых драгоценностей и прочего хлама, непонятно как попавшего на Датомир, а затем и на площадку поменьше, на углу которой среди сутолоки и давки стояла женщина с покрытым симметричными уродливыми пятнами лицом цвета полированной дюрастали. Ее крикливый наряд выдавал в ней гостью этого города, приехавшую, по всей вероятности, из отдаленной деревни на другой стороне планеты. Капюшон ее багрового плаща был накинут на голову, а с плеча свисала бесформенная сумка размером с небольшой чемодан.

Палпатин перешел на противоположный угол площади и стал тайком наблюдать за ней. Ее блуждающий взгляд то и дело останавливался на проходящих мимо горожанах, но, казалось, не искал кого-то конкретного, а просто выбирал в толпе подходящую цель. Она не произвела на Палпатина впечатление карманницы, однако излучала темную ауру, в которой чувствовалось какое-то напряжение и лукавство. Внезапно он сбросил защиту, сделавшись видимым в Силе, и она тут же повернула голову и поспешила к нему через площадь.

– Добрый господин, – позвала она на общегалактическом.

Сделав вид, что его заинтересовали дешевые побрякушки на лотке у торговца-коробейника, он изобразил на лице искреннее удивление, когда она подошла к нему со спины.

– Это ты мне? – спросил он, оборачиваясь.

– Вам, господин. Надеюсь, вы не откажете даме, попавшей в беду.

Ее раскосые глаза окружали темные пятна того же оттенка, что и ее полные губы; из широких рукавов плаща выступали клиновидные пальцы с длинными ногтями, чем-то похожими на когти хищной птицы.

Палпатин притворился нетерпеливым:

– Почему ты подошла ко мне? В этой толпе кое-кто одет и побогаче.

– Ваш внешний облик, ваша осанка выдает в вас человека умного и влиятельного. – Она обвела площадь широким жестом. – Все остальные – просто сброд, несмотря на их пышные наряды.

Он демонстративно подавил зевок:

– Прибереги свою лесть для простачков, женщина. Однако ты не ошиблась, подумав, что я выше этого сборища, а значит, должна понимать, что у меня нет времени на аферы и уловки. Так что, если тебе просто нужны деньги, советую поискать другого благодетеля.

– Я не прошу денег, – сказала женщина, пристально его изучая.

– Но что тогда? Ближе к делу.

– У меня для вас подарок.

Палпатин рассмеялся – без единой нотки веселья:

– Что же ты можешь предложить такому как я?

– Только это. – Она раскрыла наплечную сумку, и внутри оказался младенец-гуманоид не более стандартного года от роду. Безволосый череп ребенка был украшен венчиком коротких и гибких рожек, а все тело было покрыто пестрыми церемониальными татуировками в красно-черных тонах.

Забрак, понял Палпатин. Но не иридонский, а датомирский ^[30].

– Как к тебе попал этот новорожденный? Ты украла его?

– Вы неправильно поняли, добрый господин. Это мое дитя, мое собственное.

Палпатин ожег ее взглядом:

– Ты называешь его подарком, и в то же время что-то скрываешь. Ты настолько завязла в долгах, что готова расстаться с собственной плотью и кровью? А может, ты пристрастилась к спайсу или другой отраве?

Она застыла:

– Конечно же, нет. Я лишь хочу спасти мальчику жизнь.

Взгляд Палпатина смягчился.

– Тогда говори без утайки. Ты далеко от своего шабаша, Ночная сестра. А те, кто практикует магию, более чем способны уберечь дитя от беды.

Она широко распахнула глаза и впилась взглядом в Палпатина, надеясь получить объяснение:

– Но как?..

– Не спрашивай, откуда я знаю, ведьма, – резко ответил Палпатин. – Ребенок, твой он или нет, – Ночной брат, и когда вырастет, должен будет служить сестринской общине как воин и раб.

Она не спешила отводить взгляд:

– Вы же не джедай…

– Разумеется, нет – догадаться было вовсе не трудно. Но ты не ответила на мой вопрос. Почему ты хочешь избавиться от младенца?

– Спасти одного – во благо другого, – молвила она спустя мгновение. – Он – один из двух братьев. И я хочу, чтобы один жил на свободе – раз второй не может.

– Кто ему угрожает?

– Тальзин – вот ее имя.

– Кто такая Тальзин?

– Мать Ночных сестер.

Палпатин переварил услышанное:

– Где отец мальчика?

– Мертв – согласно традиции.

Он фыркнул:

– Разве младенца не будут искать?

– Тальзин знает только об одном из двух.

– Не обманывайся.

Женщина бережно передала ему наплечную сумку:

– Возьмите его. Прошу вас.

– Что мне с ним делать?

– Сила велика в нем. В верных руках он может стать могучим оружием.

– То есть таким же невольником, как и здесь.

Она пропустила его слова мимо ушей:

– Возьмите его. И спасите.

Палпатин вновь посмотрел на новорожденного:

– Ты дала ему имя?

– Мол –  так его зовут.

– Имя под стать могуществу, которое ты ему напророчила ^[31]?

Она кивнула:

– Возьмите его.

Палпатин пристально посмотрел на нее и, поведя рукой, произнес:

– Ты забудешь об этой встрече.

Их взгляды встретились.

– Я постараюсь.

– Уж постарайся – ради своего же блага. А теперь иди. Пока я не передумал.

Женщина вручила ему сумку и заспешила прочь, мгновение спустя растворившись в толпе.

Палпатин внимательно оглядел вверенный ему живой комочек. Сила была велика в младенце – более чем веская причина, чтобы не оставлять его без присмотра и не дать ему попасть в руки джедаев.

Оставалось лишь понять, что с ним теперь делать.

* * *

С высокой башни старой крепости в Тайнике Плэгас и Сидиус наблюдали за шумной пирушкой во внутреннем дворике. Очередное Собрание было в самом разгаре: костры полыхали, аромат жареного мяса смешивался с запахом свежей крови, и отовсюду доносились гортанные песнопения, назойливая музыка и безудержные крики. Вернувшись с охоты, представители самых разных биологических видов травили охотничьи байки и отпускали пошлые шуточки, наблюдая за экзотическими танцовщицами, которые извивались прямо на столах, ломящихся от яств и алкоголя. Вдалеке от костров и мангалов в ночной духоте собирались небольшими группами гости: делились сокровенными тайнами, заключали пакты, плели заговоры. В воздухе витал запах азарта, зависти, недобрых намерений. С вершины башни двое ситов видели, как Солнечная гвардия Дамаска обходит дозором двор; как мууны спешат по своим делам; как Ларш Хилл знакомит своего старшего сына Сэна с руководством Гильдии коммерции и ТехноСоюза. Видели готала – Великого магистра ордена Склоненного круга, – который беседовал с Нарро Синаром, проектировщиком звездных кораблей и по совместительству исполнительным директором «Технологий Санте/Синара». Наблюдали за боссом Каброй, который сновал туда-сюда, пожимая руки, когтистые лапы и клешни своим деловым партнерам и потенциальным союзникам. Члены Торговой Федерации тоже присутствовали на Собрании, в том числе и один неймодианец в богатых одеждах. И впервые за много десятилетий в Тайнике гостили представители всевозможных роевых рас: прелат кси-чаров, джеонозианский эрцгерцог и даже пара мнительных, грозных на вид коликоидов из «Коликоидского созидательного улья».