Дарт Плэгас

– Набу вовсе не намерена планетизировать предприятия Торговой Федерации. Мы лишь хотим пересмотра исходных соглашений.

Таркин обдумал сказанное:

– Значит, вы считаете, что фиаско в Сенате сделает Федерацию более… сговорчивой?

Палпатин удостоил его мимолетной улыбки:

– Лишь взвешенные и тщательно продуманные законопроекты должны получать одобрение в Сенате.

– Неплохо сказано, – отметил Таркин.

Палпатин подождал, пока кто-нибудь не заметит, что он не предложил ничего конкретного. Но этого не произошло. Даже Ким, казалось, так и не понял, как активно под него копают.

Пакс Тим уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент к их столику подошел гран-посыльный:

– Сенатор Ким, у нас срочное сообщение с Набу.

Когда Ким, извинившись, отошел в сторону, Палпатин погрузился в Силу. Голоса вокруг стали приглушенными, Пакс Тим и другие собравшиеся за столиком превратились в размытые силуэты, в бледные тени. Он замер, когда эхо мощного возмущения в Силе достигло его. Когда мертвенно-бледный Ким вернулся к коллегам, Палпатин уже вскочил со стула и бросился к нему навстречу:

– Что такое? Что произошло?

Ким посмотрел на него, словно пришелец из загробного мира:

– Они погибли. Все. Моя жена, мои сыновья… – и уткнулся, рыдая, в плечо Палпатина.

* * *

На похоронах семьи Кима было все, чего не хватило панихиде по Палпатинам. Согласно традициям тела жены Кима, двух его сыновей, а также пилота корабля и его помощника были доставлены в Тид с места крушения у прибрежной Каадары и кремированы в Погребальном святилище. Процессия из сотен людей, возглавляемая королем Тапало и его приближенными, проследовала от святилища к близлежащей башне Ливет, лишь ненадолго задержавшись у Вечного огня, чтобы предаться думам о быстротечности жизни и той важной роли, какую играет в ней гармония; затем они скорбным маршем прошли по набережной реки Солье, где убитый горем сенатор развеял прах над водами и не смог сдержать слез, когда бурный поток унес останки его близких к водопаду Вердуго и вниз на равнины.

После церемонии скорбящие собрались, чтобы выразить соболезнования Видару Киму, надевшему темно-зеленый плащ поверх черного камзола. Когда Палпатин подошел к нему, мужчины обнялись.

– У моей семьи осталась лишь одна надежда и опора, Палпатин. – Глаза Кима были красными от слез. – Ронар.

Палпатин плотно сжал губы, излучая неуверенность:

– Он – рыцарь-джедай, Видар. Его семья – Орден.

Но Ким стоял на своем:

– Мне он нужен больше, чем Ордену. Только он может продолжить род Кимов – как ты продолжил род Палпатинов.

Палпатин промолчал.

Из-за временного запрета на движение транспорта по узким улочкам Тида город как будто перенесся на десятилетие назад, когда старинные законы еще действовали и богатство еще не ослепило набуанцев своим сомнительным блеском, когда еще не началось массовое помешательство вокруг спидеров-«Молний» и астродроидов Р2, а новые наряды, блюда и транспортные средства еще не потекли рекой с планет Ядра.

Убийство Косинги и остальных освободило Палпатина от опеки и озолотило его. После многочисленных расспросов со стороны следователей он был признан невиновным, а его алиби подтвердилось. Кое-кто из влиятельных дворян по-прежнему подозревал Палпатина в том, что он снабжал информацией «Капиталы Дамаска» и тем самым помог Бону Тапало выиграть выборы, но большинство набуанцев выражали ему свое сочувствие и оказывали всевозможную поддержку. Вскоре после того, как Тапало взошел на престол, Палпатин продал семейное имение в Озерном краю и приобрел апартаменты в Тиде, наполнив их предметами искусства, привезенными с планет Ядра и Среднего кольца. В ранние годы ученичества у Дарта Плэгаса он по-прежнему оставался на государственной службе: проучившись пять лет по программе для юных законодателей, он был назначен послом по особым поручениям сразу после переизбрания Тапало.

Палпатин считал, что мог выбить и более престижную должность, но тем самым он рисковал навредить своим отношениям с Плэгасом. Более высокая должность могла помешать их тайным встречам на захолустных планетах, где они могли без каких-либо серьезных последствий попадаться на глаза любым случайным свидетелям.

Расставшись с Кимом, он заметил, как Арс Веруна отделился от небольшой группы, включавшей соратников Палпатина – Кинмана Дориану и Дженуса Гриджейтуса.

– На два слова, посол, – сказал ему Веруна, подойдя ближе.

Палпатин позволил увести себя под руку на незанятую обзорную площадку вблизи моста через Солье.

– Я всей душой сочувствую бедняге Видару, – начал Веруна. Примерно одного роста с Палпатином, он был одет в парчовый плащ и высокий головной убор. – Это же надо – разбились на космическом корабле! Кто-нибудь мог бы решить, что подобная трагедия заставит его уйти из политики – но нет, это не про нашего Видара. – Веруна облокотился на каменный парапет и обратил взор вдаль, на стремительно текущую реку. – Ну, вам ли не знать, к каким последствиям приводят столь непредвиденные события.

– Видар намерен вернуться на Корускант до истечения месяца.

– По делам Сената?

– По личным, я полагаю.

Поразмыслив, Веруна произнес:

– В последний раз мы с вами виделись на торжественном открытии плазменного генератора. – Он повернулся, чтобы рассмотреть собеседника. – Вы неплохо выглядите. Изменились, как мне кажется. После всех ваших разъездов.

– Немного поправился, – сказал Палпатин.

– Да-да, вертелось на языке. – Веруна помолчал. – Я слышал, недавно на Маластере вы произвели большое впечатление на сенатора Ранульфа Таркина от сектора Сесвенна.

Палпатин пожал плечами:

– Я не знал.

– Он в восторге от ваших взглядов относительно планов Торговой Федерации получить места в Сенате для своих планет-клиентов. Не уточните ли, что именно вы ему сказали?

Палпатин улыбнулся:

– Ничего конкретного. Сказать по правде, я просто играл в политику.

Веруна понимающе кивнул:

– Весьма рад это слышать. – Прежде чем продолжить, он огляделся по сторонам. – Как вам известно, мы с королем Тапало заключили ряд особых соглашений с Торговой Федерацией, однако сейчас мы вынуждены принимать в расчет недовольство наших избирателей. К несчастью, одна важная особа, которую мы с Тапало должны благодарить за избрание и нынешние высокие рейтинги нашей партии, не отнесется слишком благосклонно к нашим намерениям голосовать против закона, который вовсю лоббируют «Капиталы Дамаска».

– Понимаю вашу обеспокоенность, – сказал Палпатин. – Но почему бы не запретить сенатору Киму голосовать против Торговой Федерации?

Веруна хохотнул:

– Если бы все было так просто. Проблема в том, что Ким знает о наших особых договоренностях и намерен воспользоваться случаем, чтобы донести до сведения Торговой Федерации – а также всех клеветников Тапало – что Набу не потерпит дальнейшей эксплуатации. – Он сделал глубокий вдох. – Его отзыв с Корусканта будет равносилен признанию того, что Набу остается во власти Торговой Федерации, и может подорвать нашу репутацию на множестве торговых планет, от которых мы во многом зависим.

Палпатин притворился, что обдумывает его слова:

– В таком случае, возможно, стоит рискнуть и проголосовать противТорговой Федерации.

Веруна посмотрел на него с внезапным интересом:

– Продолжайте.

– Будет ли закон принят или завязнет в прениях, контракты Набу с Торговой Федерацией все равно останутся в силе. Федерация продолжит скупать задешево нашу плазму и сбывать ее по взвинченным ценам. Зато Набу покажет себя с лучшей стороны, открыто выступив против галактических картелей.

– Значит, снова играем в политику?

Палпатин ничего не ответил, лишь покачал головой.

– А что насчет магистра Дамаска?

– Известите его заблаговременно. Он все поймет.