Тысячелетний сокол (ЛП)

Не в силах противиться, я отступил в сторону, и дрессировщики немедля начали загонять зверей на «Сокола». Как я желал, чтобы пираты оставили нам хотя бы запас таанабской соломы, чтобы застелить палубы, но весь корм и зерно исчезли вместе с «хаор челлом». Когда первоначальный шок прошел, я понесся на борт, чтобы запустить генераторы кислорода и инерциальные компенсаторы под палубой и врубить воздухоочистители на полную мощность. Но мое обоняние уже говорило мне, что приборам ни за что не справиться с вонью встревоженных снежных ящериц и других верблюдоподобных. И я начал сомневаться, удастся ли вообще когда-нибудь вытравить из корабля этот запах.

И как раз тогда, когда казалось, что ничего хуже случиться уже не может, Сугроб каким-то образом забрал себе в свою плоскомордую голову, что «Сокол» глотает мелких зверушек, и решил прийти им на помощь. Не знаю, случалось ли в истории, чтобы ранкор-альбинос нападал на фрахтовик ИТ-1300, но ситуация требовала незамедлительного решения. Чтобы животное не растоптало корабль и не изгваздало его в едкой слюне, от которой «Сокол» покрылся бы ржавчиной, мне пришлось включить репульсоры и отвести фрахтовик подальше от ранкора, пока того пытались успокоить дрессировщики. Не помню, сколько раз я перемещал корабль, но к концу этих танцев многих зверушек укачало. К и без того потрясающей вони добавились новые разящие наповал ароматы.

За всей этой суетой я совершенно потерял из виду Сари, хотя понимал, что она, скорее всего, перебралась в свою маленькую каюту на пассажирском судне. Вообразите себе мое удивление, когда, выйдя из рубки, я увидел ее. Она сидела скрестив ноги на грязной палубе кают-компании в безнадежно порванном вечернем платье, с размазанным по лицу макияжем. Я услышал, как она тихо плачет, и поспешил к ней, бормоча извинения за все, что ей пришлось пережить, в том числе и за нападение пиратов.

Сари пристально смотрела на меня некоторое время, а затем вытерла слезы и рассмеялась.

— Ты дурачок, — сказала она мне, — даже когда не выступаешь!

Запинаясь, я попытался что-то сказать, но она не дала мне ответить.

— Что же ты думаешь — я работаю в цирке ради аплодисментов? Ради той малости, что нам платят? — Она обвела широким жестом дурно пахнущих снежных ящериц и эопи, сгрудившихся вокруг нее. — Я люблю животных, Перн. И, когда мы доставим их всех на Дельфон, я думаю, что полюблю и тебя.

— В конце концов мне с напарником-рином пришлось сделать четыре рейса, чтобы перевезти зверей на Дельфон, — произнес Перн, завершая свой рассказ. — Но, благодаря «Соколу», нам удалось совершить микропрыжки в рекордно быстрые сроки, и мы потеряли на Регоше всего двенадцать мелких животных.

— А что случилось с крупными? — спросила Аллана, от любопытства сползая на край стула.

— Они начали на Регоше новую самостоятельную жизнь.

— И Сугроб?

— И Сугроб. — Перн заулыбался. — Он выглядел счастливым, когда я видел его в последний раз.

— Потому что ему уже не надо было выполнять трюки?

— Может быть. Но я думаю, что Регош чем-то напомнил ему родину — Датомир.

— Моя мама… — открыла было рот Аллана, но запнулась и начала фразу снова: — А что стало с мелкими животными потом?

Лицо Перна погрустнело, и он взглянул на Хана и Лею:

— Расходы из-за пиратского нападения сильно возросли, и Дексу Дугану пришлось продать все — даже бренд «Молпол».

— «Черную дыру» не выследили? — осведомилась Лея.

— Кое-кого из пиратов поймали, но остальные влились в консорциум Занна.

— Значит, «Сокол» тоже был продан? — спросил Хан.

— Как ни прискорбно, да. Будь у меня деньги, я бы выкупил его, но тогда я был отнюдь не богат.

В дверь легко постучались, и в комнату заглянула поразительно красивая тви’лека:

— Прошу прощения, но тебе пора раздавать награды.

Перн жестом пригласил ее внутрь:

— Я уже скоро. — Он перевел взгляд на Хана: — На чем я остановился?

— Вы бы выкупили «Сокола», если…

Перн кивнул:

— Да, точно. Корабль продали почти сразу, и я лично оформил сделку с Сиксом Труви.

— А что было потом? — полюбопытствовала Аллана.

— Уйдя из цирка, я снова подался в пилоты — и понял, что мне это разонравилось. К тому же я научился любить зверей. Я работал в нескольких местах инспектором манежа и наконец стал судить животных на соревнованиях. Вот так это и стало моей профессией.

Хан потер подбородок:

— Вы сказали, что «Сокол» уже принадлежал «Молполу», когда вы поступили на службу?

— Да, Декс Дуган приобрел его за несколько лет до этого.

— Известно ли вам, как он попал к Дексу?

Перн задумался:

— Припоминаю, что «Сокол» в некотором роде был медицинским кораблем.

— Правда? — удивилась Лея.

— Но, боюсь, это все, что я помню.

— Может, Дуган знает больше? — продолжил расспросы Соло.

— О да. Но я давно потерял Декса из виду — ведь прошло уже по меньшей мере двадцать лет…

Лицо Алланы вытянулось:

— А вы знаете, где он теперь?

— Простите меня, молодая леди, но я и этого не знаю.

— Мы найдем его, — сказал Хан уверенным тоном, чтобы успокоить Аллану.

— А что же стало с Сари? — полюбопытствовала Лея.

Перн расхохотался:

— Как же это я не сказал? Мы женаты. — Он обратился к тви’леке, терпеливо ждущей у дверей: — Сари, разреши представить тебе Хана, Лею и Амелию Соло, а также их дроида Ц-3ПО.

— Очень приятно, — ответила Сари.

— Взаимно, — широко улыбнулась Лея.

— Конечно, можно сказать, что нас свел вместе цирк, — промолвил Перн. — Но мне кажется, во всем виноват «Тысячелетний сокол».

Глава 21

— Я выгляжу по-идиотски, — возмутился Пост. Стоило ему вытянуть руки перед собой, как рукава костюма охряного цвета съехали чуть ли не к локтям.

— Не то слово. Однако ты изображаешь рекламщика, так что никто и не заметит.

Джадак, сам одетый в красно-лиловый комбинезон и сапоги высотой до колена, выглядел не лучше. Зато была уверенность, что им с Флитчером удастся разыгрывать спектакль столько, сколько потребуется для выполнения задачи.

Настоящие владельцы костюмов валялись в просторном освежителе своего роскошного номера, скованные электронаручниками по рукам и ногам и с заклеенными липкой лентой ртами. Пост с Джадаком прибыли на Холесс лишь часом ранее. Арендовав в космопорту комфортабельный аэроспидер, они направились прямиком к фешенебельной гостинице в центре города. Там, в номере на тридцать шестом этаже, откуда открывался ничем не затмеваемый вид на Пик справедливости, они некоторое время томились в ожидании; компанию им составляли два виквая — подручные Реджа Тонта. Функционеры рекламной фирмы едва успели распаковать чемоданы, как оказались вырублены парой могучих кулаков. И если костюм одного из них, более крупного, лишь слегка болтался на Джадаке, то одежда второго, коротышки, сидела на Посте так, будто того затянули в полотно с термоусадочным эффектом. И все же на них это смотрелось лучше, чем смотрелось бы на крепко сбитых викваях.

— Вы готовы? — спросил на смазанном общегалактическом один из амбалов, Эрф.

Джадак одернул рукава комбинезона:

— Пойдет. — Он кивнул Флитчеру, который, по-прежнему хмурясь, все-таки отлип от высокого зеркала.

Эрф выудил два бластера из вместительных карманов плаща.

— На предохранителе. Выставлены в режим оглушения. — Для верности он еще раз проверил переключатели, а затем протянул оружие Джадаку.

Пилот взвесил каждый из бластеров в руке и отдал более мощный Посту. Тот заново проверил переключатели, уровень заряда батареи и давление газа и только после этого убрал оружие в наплечную кобуру.

— Держи кейс, — сказал второй виквай. — Инфокарта внутри.

Джадак принял небольшой металлический чемоданчик и на миг испытал чувство, сходное с дежавю. Память перенесла его на Корускант, на стоянку нижнего уровня сенатского флигеля, куда он доставил похожий чемоданчик сенаторам Дес’сину, Ларджетто и Зару. По ощущениям Джадака, это произошло не более чем месяц назад.