Варвар

В голосе майора не было ненависти, он делал свое дело бесстрастно, словно уже видя Крима осужденным Высочайшим Имперским Судом к самой страшной каре. Шторр действительно был для него не человек, а труп. Осталось лишь выполнить необходимые формальности.

— Твое имя? — спросил патрульный.

— Крим Шторр.

— Меня интересует твое настоящее, варварское имя, — пояснил кешлянин.

— Меня действительно так зовут, — ответил Крим. — Это имя мне дали в Реданском Имперском подготовительном Интернате, где я воспитывался.

— Реда? — брови майора взметнулись вверх. — Система Паркара? Империя?

— Да, — кивнул Крим.

— Так ты что, гражданин Империи? — еще больше удивился офицер.

— Я землянин! — гордо заявил Крим.

— Ладно, оставим это пока. Твой возраст?

Крим на мгновение задумался, переводя земные годы в привычную когда-то шлимскую систему исчисления.

— Шестнадцать стандартных лет. Четырнадцать земных.

— Род занятий, пишем: «пират», — сам себе ответил майор на следующий вопрос. — Расовое происхождение, пишем: «варвар».

— Землянин, — поправил офицера Крим. — Варвар — это тот, кто отказывает раненому пленнику в медицинской помощи.

Ты не пленный, — заметил майор, не отрываясь от своих записей. — Ты пират, ты вне закона.

— К чему тогда весь этот спектакль? Вздерните меня на ближайшей рее.

— Слишком легко хочешь отделаться, — усмехнулся майор. — Впрочем, откровенно говоря, я и сам считаю, что только зря теряю время с такими, как ты. Но кое-кто там, — он недвусмысленно показал пальцем вверх, — полагает, что я должен это делать. Им виднее.

Крим пожал плечами. Руку прострелило.

— Я настаиваю на враче, — проговорил он, когда боль немного унялась. — И пока мне не будет оказана медицинская помощь, не отвечу больше ни на один из ваших вопросов.

— Как долго ты провел в Реданском Интернате? — кешлянин пропустил угрозу мимо ушей.

— Врач, — отрезал Крим.

— Я повторяю свой вопрос.

— Вра-ач, — произнес Шторр напоминающим тоном.

— Вот что, варвар! — майор, похоже, начал слегка заводиться. Труп неожиданно оказался с норовом. — Мы не держим ветеринаров для обезьян вроде тебя! Болит — потерпишь! Вспомни лучше, каково было кешлянам, замученным тобой!

— Я свое слово сказал, — негромко произнес Крим.

— Хочешь, чтобы я вогнал его тебе обратно в глотку?! — майор вскочил, и Криму подумалось, что еще немного — и расстояние, отделяющее патрульного от лежащего на столе бластера, будет примерно таким же, как и для него, Шторра. — Хочешь ты того или нет, но на мои вопросы ты отвечать будешь! — крикнул кешлянин.

— Для таких, как ты, у нас есть множество методов. Должен признать, что не являюсь их сторонником, — добавил он уже спокойнее, — но что поделаешь. Пока есть негодяи, вроде тебя, Патрулю приходится иногда снимать белые перчатки. Итак?

Офицер продолжал стоять, но по-прежнему слишком близко от стола. Впрочем, если разозлить его еще немного, а затем прыгнуть.

— Здесь только один негодяй, майор, — бросил Крим, — и на нем синяя роба, которую вы почему-то называете офицерской формой. Чихал я на ваш Патруль и на ваши белые перчатки!

— Молчать! — заорал кешлянин.

— То молчать, то отвечать — ты бы уж определился, что ли, недоумок, — Шторр удовлетворенно отметил, что его план начинал действовать: кешлянин все более и более выходил из себя. — Ты, часом, не идиот, а, ничтожество, возомнившее себя офицером?

— Да ты… Да как ты смеешь, грязный варвар?! — кешлянин едва не задохнулся от ярости.

— Сам ты варвар! Идиот! Выродок кешлянский!

— Да я. Да ты.

Майор сделал быстрый шаг к Шторру. Крим напрягся: приближался решающий момент. Еще шаг, и. Но внезапно, замерев на полпути, патрульный вернулся к столу. Трясущейся от гнева рукой он вдавил большую черную кнопку на его торце, и за спиной у разочарованного Шторра тут же возник охранник.

— Все равно будет так, как я сказал! — прорычал кешлянин. — Дерр, сыворотку правды!

Охранник шагнул к Криму, тот обернулся, пытаясь защититься от внезапно возникшей угрозы, успел даже поднять скованные руки, но в шею ему уже вонзилась острая игла. Наркотик мгновенно впитался в кровь, взгляд Шторра помутился, и он осел на руки кешлянину.

31

Крим пришел в себя в камере, лежа на полу. Голова гудела. Очевидно, тюремщики приволокли его сюда и бросили прямо у двери. Почему? Где он был? Что с ним сделали?

Память услужливо выдала картинку: офицер Патруля с красным от гнева лицом стоит, опершись руками о стол, и, подавшись вперед, что-то кричит. Майор Зифф. Что еще за майор? Ах да, патрульный, который допрашивал его. Он еще так забавно сердился. Точно, теперь он вспомнил: майор разозлился и выскочил из-за стола, оставив без присмотра бластер, а потом. Что же было потом? Он вернулся назад и кого-то позвал. Кого? А, ну конечно же, охранника, тоже патрульного. И тот вколол ему какой-то наркотик. «Сыворотку правды» — так, кажется, назвал его этот Зифф. Он хотел, чтобы Крим ответил на какой-то вопрос, а тот молчал, пытаясь вывести офицера из себя. Да, точно, так все и было. А затем. Что затем? Дальше он ничего не помнил.

Опираясь на правую руку, Крим подтянул ноги к животу и поднялся на четвереньки. Постояв так с минуту и убедившись, что голова не кружится, он медленно выпрямился, встав на колени. Тело немного повело в сторону, но Шторр устоял. Подождав еще минуту, он, наконец, решился и поднялся на ноги.

Слегка пошатываясь, Крим доплелся до нар и сел на них. Интересно, что же такое хотел узнать у него патрульный? Или, вернее сказать, что он узнал: ведь невозможно что-то утаить под воздействием «сыворотки правды»? Что он мог выдать, каким таким секретом обладал?

Грохот замка прервал его размышления. Крим вскинул голову. Принесли пищу? Уже? Неужели он пролежал без сознания почти сутки?

Дверь открылась, но у появившегося на пороге тюремщика не было в руках миски.

— Шторр! Выходи! — отрывисто приказал кешлянин. Крим встал.

— Я не могу идти, — проговорил он. — Майор Зифф накачал меня наркотиками. Я требую, чтобы ко мне немедленно прислали врача и сняли, наконец, наручники!

— Будет тебе врач, — бросил неожиданно тюремщик. — А сейчас без разговоров: марш в коридор!

Стараясь держаться прямо, Крим вышел из камеры, только сейчас удивившись, что охранник на этот раз явился один, без традиционного караула у двери. Шторр искоса взглянул на конвоира: тюремщик как тюремщик. Поношенная форма, по крайней мере, неделю не чищеные сапоги, бластер у пояса, связка ключей. Или кешляне считают его уже настолько ослабшим, что три охранника для него — роскошь? Что ж, при случае он заставит их пожалеть об этой ошибке.

— Топай, — велел конвоир.

На этот раз его вели в сторону, противоположную кабинету майора Зиффа. Что это там говорил тюремщик о враче? Неужели ему будет, наконец, оказана медицинская помощь? Хорошо бы. Хотя, конечно, после всего случившегося верится в это слабо. Скорее, наоборот. Что, если он им просто больше не нужен? Если проклятый майор вытянул из него все, что хотел — вполне мог приказать выбросить отработанный материал. Вот выведут его сейчас во дворик, поставят к стеночке и. С другой стороны, стоило его для этого тащить обратно в камеру? Нет, похоже, Крим, еще поживем.

Конвоир ввел Шторра в небольшую проходную комнатку, приказал встать лицом к стене и постучал в неплотно прикрытую белую дверь.

— Входите, — раздалось из-за нее.

— Входи, — он подтолкнул к двери Шторра.

С первого взгляда Крим понял, что действительно попал в медицинский кабинет. Весь заставленный аппаратурой, он словно перенесся сюда с «Викинга». Те же экраны, провода с присосками, датчики, шкалы со стрелками, койка у стены. Вот сейчас раздастся голос: «Раздевайся», и из-за модуля общего диагноста выйдет доктор Артур, в голубом комбинезоне с золотыми погонами лейтенанта на плечах и стилизованной эмблемой змеи, обвивающей чашу с ядом, на груди.