Варвар

Внезапно стул под Шторром резко накренился, на мгновение замерев на двух ножках, и лишь вцепившись в сидение руками, Криму удалось избежать падения. Каюта вздрогнула, словно передернувшись от отвращения к своему хозяину, пустая кровать жалобно заскрипела, пачка бумаг, лист за листом, вспорхнула со стола и разлетелась по комнате. Не успел Крим приподняться, чтобы собрать их, как новый толчок все-таки выдернул из-под него сидение. Подавшись вперед, Шторр упал на левое колено. Из коридора донесся приглушенный толщей переборок грохот.

Что это было? Попадание? Нет, защиту «Викинга» так просто не пробить. Космические корабли не несут брони в том смысле, как это понималось для их далеких предков, бороздивших моря и океаны. Энергетический вихрь, испускаемый орудиями противника, поглощается аккумулирующими экранами, размещенными по всей площади обшивки. Та его доля, что могла переварить системы крейсера, шла на питание его собственных нужд, в том числе и на зарядку артиллерийских батарей, но основная часть просто выбрасывалась обратно в космос: никакая изоляция не выдержала бы перемещения внутри корабля всей той дьявольской силы, что была способна в доли секунды превратить в облачко разреженного газа средних размеров планетоид. Из-за этого, как знал Крим со слов астронавтов, ведущий бой крейсер, даже если он сам не делает и выстрела, виден в небе, словно яркая звезда.

Тем более, бессильны против боевого корабля парализующие лучи. То, что в считанные мгновения выводило из строя красавец-лайнер, защита крейсера едва замечала: их энергия просто терялась в общей бурлящей мощи.

Таким образом, артиллерийская дуэль в космосе двух военных кораблей, примерно одинаково вооруженных и, главное, защищенных, была в принципе бесперспективна: продолжаясь часами, она ни на йоту не приближала победу одного из противников. Единственным способом уничтожить врага оставалась старая испытанная абордажная атака, но и в ней землянам не было равных. Патруль никогда не осмелится приблизиться к «Викингу» на расстояние абордажного мостика — все знают, что случалось, когда команда лайнера пыталась оказать сопротивление.

Крейсер вновь дернулся. Ничего, это все ерунда. Непонятно, на что вообще кешляне надеялись при атаке? Или это «Викинг» напал на Патруль, отвлекая его внимание от базы? Тогда они вот-вот пойдут на сближение, чтобы высадить абордажную партию. Странно, что не сделали этого до сих пор. Почему медлит Александр?

Не в силах более оставаться в неведении, Крим открыл дверь и выглянул в коридор. Тот был пуст. Оно и понятно: все земляне на боевых постах. Бегло оглядевшись, Шторр выскользнул из каюты. В конце коридора, у лестницы, должен был быть экран внешнего обзора.

Панорама битвы, открывшаяся его взору, показалась Криму в первый момент столь нелепой, что он даже зажмурился, стремясь отогнать ее как наваждение. Сознание не желало воспринимать увиденное за реальность, но до автоматизма вымуштрованный мозг, словно чужой, посторонний компьютер, сухо выдал его математические характеристики. Противник у землян был не один, их было даже не два и не три. В бою участвовали четыре корабля Патруля. Четыре яркие звезды вокруг невидимого на экране «Викинга», затмившие своим сиянием звезды настоящие. Положение окруженного крейсера было более чем незавидным. Батареи его били беспрерывно — свидетельством тому яркое сияние вокруг противника, но рядом с созвездием кораблей Патруля, он, вероятно, должен был выглядеть просто сверхновой. Под четырехкратной перегрузкой защита «Викинга» не могла продержаться долго.

Не успел Крим осознать всю тяжесть создавшегося положения, как тишину коридора разорвал внезапный, страшный грохот. Переборки затряслись, как в лихорадке. Уши Шторра заложило, словно чья-то невидимая рука вогнала в них тугие пробки, взмахнув руками, он повалился на пол, но тут же сумел подняться, придерживаясь за стену. Быстрый взгляд на экран: тот померк, разорванный надвое глубокой изломанной черной трещиной. Запахло горелой изоляцией.

Пожалуй, самым разумным теперь было вернуться в каюту. Не оставляя рукой стены, Крим повернулся. Голова немного гудела, но уши, вроде бы, отпустило. Вдохнув, он занес ногу для шага.

Крим считал, что он настороже, и все же очередной толчок застал его врасплох. Пол стремительно нырнул куда-то вниз, ноги Шторра подогнулись, потеряв опору, и он почувствовал, что проваливается в страшную, бездонную пропасть. Его увлекло к лестнице, ударило о перила, легко перебросило через них и с размаху швырнуло на металл ступенек. Наверное, он на мгновение потерял сознание, а когда вновь пришел в себя, то по свинцовой тяжести, расплывшейся по всему телу, понял, что «Викинг» начал ускорение. К счастью, не слишком пока большое, чтобы сразу превратить его в лепешку.

Острая грань ступеньки впилась ему в шею аккурат между позвонками, яростно стараясь оторвать их один от другого. Крим попробовал пошевелить рукой, но та буквально вросла в металл палубы. Каждый вдох стал даваться с огромным трудом. Словно чугунный пресс, веки сдавили глазные яблоки, причиняя резкую боль. Глаза заволокла малиновая пелена. Мозг, казалось, покинул черепную коробку и сполз в крохотную, нестерпимо нарывающую точку на затылке, единственная связная мысль витала где-то помимо него: если сейчас крейсер попытается уйти в прыжок, он, Крим, погиб.

Что-то вновь загрохотало, совсем рядом, казалось, прямо вот за этой стеной — Крим не слышал звука, но уловил вибрацию, отозвавшуюся в распластанном теле новой порцией боли. Крейсер резко дернулся, и ускорение прекратилось. Мучительная тяжесть, словно по мановению волшебной палочки, исчезла, кровь ударила в голову, тугой ком, засевший до этого где-то в груди, рванулся к горлу, едва не задушив Шторра. Стало жарко.

Несколько секунд Крим продолжал лежать, с наслаждением набирая полные легкие воздуха. Наконец, собравшись с силами, он протянул руку и, цепляясь за перила, поднялся. Голова раскалывалась, перед глазами все плыло, но «Викинг» больше не трясло. И тишина. С ужасом Шторр обнаружил, что не слышит ни звука: ни собственных шагов, ни прерывистого, хриплого дыхания. Он выругался и не услышал собственного голоса — только чуть заметный перезвон в ушах. Это была глухота.

Необходимо было немедленно вернуться в каюту. Еще одного ускорения он не выдержит. Крим поднял ногу, пытаясь перенести ее на верхнюю ступеньку. Где же она? Как болит голова. Он на лестнице. Стоит на ступеньке. Значит, сверху должна быть еще одна. Да, вот она. Сейчас.

Голова внезапно закружилась, Крим потерял равновесие и, стараясь удержаться, упал грудью на перила. Ноги его подкосились, пальцы рук безвольно разжались, и он стремительно соскользнул вниз. В полной тишине.

На этот раз, как ему показалось, он пробыл без сознания дольше. Очнувшись, Крим увидел, что пролетел почти целую палубу и лежит теперь на площадке следующего уровня. Попробовал встать, но ноги не слушались его. Малейшее движение причиняло невыносимую боль. Но оставаться здесь — смерть! Мысль о новом ускорении — единственная, кроме мысли о боли — бешено металась в его мозгу. Нельзя идти — надо ползти! Только бы двигаться. Только бы к каюте. Там — амортизационное кресло, там он будет в безопасности.

С мучительным стоном — и не слыша его — Крим перевернулся на живот. Вот так. Теперь вытянуть вперед руки. Правая. А что левая? Левая не подчиняется. Ладно, черт с ней, пусть себе волочится. Подтянуть к правой руке туловище. Вот так, ногами можно помочь. Отлично. Теперь еще раз. Рука. Туловище. Превосходно. Почему пуст коридор? Ах да, все на батареях. Что они там делают? Стреляют в кого-то? Зачем? Зачем в кого-то стрелять? Люди должны жить, а не убивать друг друга. Ну да, там кешляне. Кешляне. А что кешляне? Земляне, кешляне, гростиане, вегоиды — все вместе это уже сотни лет называется просто «люди». Земляне ненавидят кешлян. Кешляне боятся варваров. Силли сожгла Терру. Нет, это не Силли, это Утилли Карр, дочь Главного Имперского Прокурора. А он должен был вытолкнуть ее в шлюз. Зачем? Так, почему-то, хотел Александр. Нет, не Александр — лейтенант Мустер. Убитый на Гросте. Смерть притягивает смерть. Но он не умрет, нет! Он доползет до каюты!