Ахиллесова точка

много других выводов. В частности, цепочка изящных экзологических построений приводит его от числительного "тридевять" к ценным соображениям относительно математики пришельцев и устройства их кибернетических машин.

- Блестяще, - сказал Гудков.

- Это не все, - продолжал Коровин. - Радиус лунной орбиты все-таки немного больше, чем "тридевять" земных диаметров. Используя известные данные по изменению гравитационной постоянной и связанному с ним увеличению земного шара и межпланетных расстояний, он находит дату прилета пришельцев.

- У меня нет слов, - восхищенно сказал Гудков.

Коровин продолжал:

- Кроме того, отмечая симметрию выражения "за тридевять земель, за тридевять морей", диссертант определяет соотношение площадей моря и суши в ту эпоху и вычисляет суммарную поверхность исчезнувших континентов, в том числе Атлантиды.

- Достаточно, - сказал Гудков. - Завтра же бросаю работу и перехожу в ваши палеолингвисты.

- Экзопалеолингвисты, - поправил Коровин. - Это очень важная приставка. Еще в прошлом веке некто Симеон указал на появление большого количества экс-биологов, называющих себя экзобиологами. Его слова звучат сейчас очень современно. Именно так мы и трудимся. Экс-лингвист, называющий себя экзолингвистом, занимается построением языков, на которых никто никогда говорить не будет. Экс-радиоастроном, называющий себя экзорадиоастрономом, прочесывает небо в поисках разумных сигналов, ничего не обнаруживает, получает результаты из области чистой астрофизики и кончает тем, кем начинал, - простым радиоастрономом. А экс-археологи вроде меня колесят по планетам, ищут следы - и тоже безрезультатно. Только в одном мы корифеи в теоретической экзофилософии. Которая на самом деле экс-философия.

- Остановитесь, - сказал Гудков. - Я понимаю, что вы считаете себя вправе шутить над собственной профессией. Как всякий специалист, любящий свою работу. Но ведь у вас был контакт. В позапрошлом году. Только сейчас о нем почему-то не пишут.

- А, - сказал Коровин. - Односторонний радиоконтакт Волкова - Алешина Гинзбурга. Было дело.

- Вот видите.

- Я-то вижу, - сказал Коровин. - Хотите знать, что произошло в действительности?

- Конечно.

- Тогда слушайте. За сто лет после опубликования статьи Коккони и Моррисона экзосоциология превратилась в солидную науку. Сейчас, спасибо теоретикам, нам известно практически все. Каким образом мы поймаем сигналы чужих цивилизаций. Когда мы их поймаем. Как расшифруем. Ну и, разумеется, какого могущества достигнем, приняв и прочитав их. А два года назад Волков и Гинзбург из Лунной обсерватории объявили, что они слышат чужую передачу.

Гудков слушал внимательно, не перебивая, повернув к Коровину чуть скуластое загорелое лицо. Ладонью правой руки он ритмично похлопывал по широкому подлокотнику кресла.

- Представляете, что мы чувствовали?

Гудков в ответ улыбнулся.

- А что мы почувствовали через сутки, когда передача прекратилась? сказал Коровин. - Но экзолингвисты заявили, что записанной