Пояс и шлем

— Разумеется, — согласился внимательно слушавший Челли.

— Этот факт действительно выводил на Феррана, у которого не было алиби. Но тогда я нашел последний — и самый важный — довод в пользу его абсолютной непричастности к смерти Штрайха. Я ведь не случайно спрашивал вас о порядке контроля за использованием космокостюмов… На Станции их всего 15. На половину пятого утра 16 мая все они были на складе. На половину шестого их осталось 14, на половину седьмого — 13. Следовательно, Штрайх действительно вышел один, а в 6:20 за ним, как вы и рассказывали, вышел в Ангар Чивилис…

Итак, вроде бы мы пришли к противоречию. С одной стороны, рассуждаем мы, налицо регистрация двух выходов и ни одного входа, то есть выхода двух человек. С другой стороны, выйти мог только один. Тут-то и пора вспомнить старую поговорку! Потому что это противоречие — кажущееся, мы и не заметили, как наше мышление подменило правильную формулировку «регистрация снятия защитного поля на выход» на почти такую же по смыслу, однако в данном случае неверную — «регистрация выхода».

Как происходит снятие защитного поля второй ступени? Вы входите в шлюз, надеваете космокостюм, даете Сержу запрос на выход. Шлюз герметизируется, земной воздух отсасывается в резервуары, а снаружи всасывается атмосферный воздух. После этого поле снимается автоматически при контакте с материалом космокостюма. В этот момент и происходит регистрация снятия поля на выход. А если вы сделали шаг, поле уже снято, но вы вдруг раздумали выходить и двинулись назад? Поле восстанавливается, как только окончится контакт с материалом, обладающим определенными характеристиками… Но вы-то еще в шлюзе, хотя запрос на выход удовлетворен! Поэтому, если вы снова захотите выйти, Серж зарегистрирует повторное снятие поля на выход, но на вход поле ни разу снято не будет.

Голдин с победоносным видом оглядел нас. Возможно, он ожидал аплодисментов, и он, безусловно, их заслужил, но аплодисментов не последовало, и он вынужден был продолжать:

— Как же все известные на сегодня факты можно объяснить? Некоторое время назад кому-то из троих работников вашей вахты, Лино: Чивилису, Сайто или Штрайху — а может быть, и всем троим сразу, пришла в голову мысль завладеть частью добываемого на Ипполите ридолита…

Лино хотел что-то вставить, но Голдин его остановил:

— Я излагаю вам гипотезу, которая, на мой взгляд, расставляет по местам все известные на сегодняшний день факты. Она пока и меня не очень удовлетворяет, но другой у меня, увы, нет. Поэтому я предлагаю вам дослушать до конца, а потом уже критиковать.

Мы вынуждены были согласиться:

— Так вот… Реальной возможности сделать это им до последнего времени не представлялось. Но вот на Ипполите резко возрастает сейсмическая и вулканическая активность. Во время возвращения с Рудника, возвращения — заметьте, с ридолитом, — Чивилис, Сайто, Штрайх и Гайданович теряют катер. По возвращении Штрайх остается дежурить по Станции и узнает от вас, Лино, что планету ждет серьезнейший катаклизм не далее чем послезавтра. Вы просите его отправить на Землю запрос о разрешении на эвакуацию. И у Штрайха, а может быть, у Чивилиса или Сайто рождается очень простой план. Если использовать Большой Гипноизлучатель, можно внушить Натали Гайданович, участвовавшей в полете на Рудник, вам, Лино, очевидно, знавшему, что экспедиция вернулась с ридолитом, а заодно Кушниру и Феррану, что катер погиб на пути ТУДА, а не ОБРАТНО. И естественно, ридолит остался на Руднике. Думаю, они надеялись, что ожидаемый катаклизм уничтожит все следы их аферы: и Рудник с пустыми контейнерами, и Станцию с БГИ, использованным в преступных целях.

Итак, Штрайх дежурит ночью. Нуль-прохождения нет. В 3 часа ночи с Земли отправляется сообщение о катастрофе на Сеньоре. Около половины пятого открывается нуль-прохождение, и это сообщение приходит на Ипполиту. Кассета с гипнопрограммой еще не запущена: из практики известно, что наилучшие результаты дает внушение перед самым пробуждением, и Штрайх рассчитывал запустить свою гипнопрограмму около пяти утра. Но теперь ситуация изменилась: вас нужно будить и ставить в известность о нуль-грамме категории «А». Неужели придется отказаться от плана, сулящего миллионы?

И Штрайх находит выход: надо оттянуть время получения нуль-граммы. Поверх часовой кассеты с записью саванны, львов и сафари он пишет небольшую гипнограмму длительностью до 20 минут. И запускает свою кассету. Поэтому всем вам под утро снилась Африка. Для твердого усвоения внушенной информации теоретически требуется по меньшей мере 2 часа. Следовательно, с 6 до 8 утра необходимо обеспечить на Станции спокойную бесстрессовую атмосферу. Штрайх фабрикует поддельную нуль-грамму, которую таймирует новым временем получения — 08:00 СГВ. Он блокирует кабельную связь между Пунктом Связи и дешифратором Купола, закладывает на ПС сфабрикованную нуль-грамму и монтирует там простейшее реле времени. Если теперь вернуться на Станцию и отключить сигнализацию нуль-прохождения, то очень просто объяснить вам, Лино, почему за ночь так и не был отправлен запрос: нет прохождения. А, допустим, в без двух минут восемь можно сигнализацию незаметно включить. Через две минуты на ПС сработает реле времени, и на Базу придет сфабрикованная нуль-грамма категории «А», на которой вместо времени получения 04:27 проставлено 08:00. Такое несоответствие едва ли кто-нибудь когда-нибудь заметит, для этого надо затребовать копию нуль-граммы из памяти ПС, что я и сделал… — Голдин подал нам две карточки, и мы смогли убедиться в том, что он прав.

— Утром под любым предлогом нужно будет в общей суматохе вернуться на Пункт Связи, разобрать реле времени, что, по-видимому, сделал Чивилис, и все останется в тайне. Никому и в голову не придет проверить, что за кассета находится в БГИ, которым за 7 месяцев ни разу не пользовались…

Но на обратном пути Штрайх попадает под камнепад, вызванный очередным подземным толчком, и погибает… Сигнализация нуль-связи не выключена, но линия до 8 утра заблокирована, поэтому вы, Лино, в 7:50 не можете отправить нуль-грамму на Землю, хотя прохождение появилось…

Голдин немного помолчал.

— Итак, эта гипотеза объясняет многое, но возникает и множество вопросов. Почему Штрайх действовал один, не разбудив своих сообщников? А о том, что Чивилис и Сайто знали о БГИ и ридолите, свидетельствуют все их дальнейшие действия. И в то же время ночью они преспокойно спят, заблаговременно отключив свои малые гипноизлучатели от каналов БГИ.

— Это точно, — подтвердил я. — МГИ в блоке Чивилиса, который я занял, был отключен. А доктор сам мне сказал, что гипноизлучением не пользуется.

— Вот-вот. Идем дальше. Почему весь день до вечера ридолит открыто стоит на складе? Лишь по редкому стечению обстоятельств первым его обнаружил я, а не кто-нибудь из вас. Случись по-другому, и вся затея с внушением оказалась бы напрасной. Если действительно все затевалось ради ридолита — а 7 килограммов его стоят не один десяток миллионов — то слишком уж легкомысленно воры обращаются со своей добычей, не правда ли? Наконец, как наша троица собиралась обойти трудности, связанные с реализацией ридолита? Лично мне они представляются непреодолимыми… И что означают слова доктора о том, что он будет молчать «до Земли»? Какой в этом смысл? Не-ет, во всем этом, право, есть какая-то неестественность!

ГЛАВА 15

Ипполита. 17 мая. 10:00–13:00 СГВ

Дональд Моррис

Как и предполагал Челли, мы стартовали в 10 утра. До последнего момента Голдин слонялся по Станции, что-то укладывал в свой бездонный саквояж и выглядел очень недовольным. Я причин этого недовольства не понимал. По нашему общему с Челли мнению Голдин блестяще справился с расследованием. В очень короткий срок он сумел не только разгадать тайну гибели Уве Штрайха, но и предотвратить еще одно преступление, даже более того — сберечь к бурному восторгу Челли для Компании месячную добычу ридолита. Я очень надеялся (думаю, не без оснований), что такая Компания, как «Россыпи», сумеет отблагодарить за возвращенные миллионы всех участников событий. В мыслях я уже видел чек на кругленькую сумму, который без особых хлопот будет превращен в небольшой частный космогрузовик со славным именем «Грегори»…