Пояс и шлем

— Скажите, Лино, как вы поступаете с добытым ридолитом?

— Но ведь я вам уже рассказывал!

— А вы еще раз, это не повредит.

— Каждый месяц кто-нибудь отправляется на рудник за новой партией ридолита и проводит профилактику добывающим роботам. Ридолит, собранный в небольшой контейнер, хранят на спецскладе в Ангаре и, как только наступает нуль-прохождение, доставляют на Кольцо.

— Можно ли утаить часть добытого ридолита?

— Разумеется, нет. Роботы на Руднике сами собирают его в контейнер. Все контейнеры пронумерованы на Земле, вскрыть их могут только специалисты Компании. С Кольца на Землю контейнеры сразу же нуль-транспортируются автоматически, не скапливаясь на промежуточном пункте.

— Значит, утаить контейнер невозможно?

— И невозможно, и бессмысленно. Контейнеры, как я уже говорил, пронумерованы. В момент заполнения на индикаторе появляется дата. Таким образом, они должны поступать на Землю в строгом порядке по номерам и по датам заполнения. В принципе, мы только доставляем их с Базы на Рудник и обратно, а затем отправляем на Кольцо. Все остальное делается без участия человека… Но даже если бы кто-то ухитрился утаить часть ридолита, он ничего не сможет с ним сделать.

— Но ведь килограмм ридолита стоит колоссальных денег!

— Верно, но на мировом рынке лишь один монопольный продавец — «Россыпи». Все три месторождения в Галактике разрабатываются исключительно ими. И купить необогащенный ридолит, появившийся неизвестно откуда, думаю, не рискнет ни один производитель звездолетов.

— А если бы кто-то рискнул?

— Это значит рискнуть состоянием, доверием вкладчиков, свободой, наконец… Не знаю, мне трудно вообразить подобную ситуацию… Но объясните же, наконец, цель ваших вопросов, синьор Голдин!

— Видите ли, Лино… Я имею серьезные основания полагать, что Чивилис пытался утаить от Компании часть добытого ридолита… Но раз есть такие трудности со сбытом, а каждый контейнер пронумерован, я не могу понять…

— Этого не может быть! — прервал Голдина взбешенный Челли. — Я вам говорю, что это чепуха, бред, ваши дурацкие домыслы!

Голдин немного оторопел от такой вспышки. С полминуты он сидел неподвижно, потом встряхнул головой и весело сказал:

— Спасибо, Лино, вы мне очень помогли своим криком. Видимо, нужна была стрессовая ситуация, чтобы я кое-что понял.

— Бросьте эти ваши клоунские штучки! — снова закричал Челли. — Я вам не верю!

Во избежание возможного инцидента я придвинулся к нему. Вообще-то они с Голдиным были в одной весовой категории, но в победе Грега, случись ему боксировать против разъяренного Лино, я не был уверен, а ронять авторитет СГБ не желал.

— Сейчас поверите, — как ни в чем не бывало сказал Грег. — Хотите, я угадаю, что вы видели во сне прошлой ночью? Львы, Африка, сафари, не так ли?

— Точно так, — удивился Челли. — Но откуда…

— Погодите, я вам все объясню. Ведь это вы мне сказали, что Штрайх собирался ремонтировать БГИ, верно? Идемте, взглянем на последнюю гипнопрограмму. Кстати, вы им пользовались за свое дежурство?

— Ни разу, — сказал, вставая, Челли.

— Очень удачно…

Мы опять вышли в холл. Голдин подошел к Большому Гипноизлучателю, осмотрел его, открыл кассетоприемник и протянул:

— Та-ак…

Я тоже подошел к нему. Вопреки инструкциям, БГИ был отключен. Кассеты внутри не было…

…Лет тридцать назад, когда появились первые самосинхронизирующиеся гипноизлучатели (ССГИ), их программы записывались в специальных центрах. Это было весьма дорогое, но поэтому и весьма популярное в определенных кругах, удовольствие. Правда, задолго до появления ССГИ возникли опасения, что гипнопрограммы, записанные без контроля, могут стать своего рода наркотиками. С легкой руки профессора Ильица появился даже специальный термин «гипнаркомания». И действительно, как грибы после дождя, расплодились подпольные лаборатории, по демпинговым ценам распространявшие свою гипнопродукцию с порнографическим и садистским уклоном. Этой проблемой пришлось заняться полиции.

В то же время СДКР заинтересовалась новинкой, позволявшей твердо усваивать максимум информации за очень короткое время. И после ряда усовершенствований первые БГИ, состоявшие из комплектов ССГИ, компакт-устройства записи гипнограмм и транслятора, стали поступать на все научно-исследовательские базы и экспедиции СДКР. ССГИ, которые стали называть просто «малыми гипноизлучателями» (МГИ), использовались по-прежнему в развлекательных и лечебных целях. Они воспринимали только гипнопрограммы, снабженные меткой официальной цензуры. Здесь контроль не был нужен. Иное дело — БГИ. Предполагалось, что они будут незаменимы при Контакте.

Но время шло, Контактов было значительно меньше, чем экспедиций, и до Земли стали доходить слухи, что и в Космосе БГИ используются не по назначению… Для контроля за их использованием и был разработан ряд простых правил, одно из которых гласило: БГИ всегда должен быть включен, а его кассетоприемник не должен пустовать. Это достигалось следующим путем. БГИ обеспечивался при изготовлении многолетним автономным питанием. Кассета с записью вставлялась в кассетоприемник новенького БГИ еще на Земле. Каждая последующая ее замена надежно фиксировалась. Содержание каждой кассеты автоматически дублировалось в неизменяемую память БГИ перед ее заменой или даже при попытке просто вытащить ее из кассетоприемника. Для этого БГИ и был постоянно включен. Таким образом, если возникала необходимость проверить использование БГИ, его память выдавала копии всех записей, кроме последней, которая и содержалась на кассете в кассетоприемнике. Ее в ускоренном режиме можно было просмотреть буквально за считанные секунды на специальном стереоэкране…

Итак, кассеты в БГИ не было. Чтобы не дублировать ее содержание, БГИ отключили, а ее вытащили. Хотя совсем недавно Голдин проверял кассетоприемник и не поднял тревогу, то есть тогда все еще было в норме…

— А где, кстати, доктор? Лино, позовите его, пожалуйста, — растерянно попросил Голдин.

И тут у меня в мозгу словно что-то щелкнуло, и многие факты встали на свои места… Ментоскоп был разбит, чтобы Гайданович что-то не вспомнила. Значит, она что-то забыла. Что могло заставить ее что-либо забыть? Что могло заставить ее, Леву, Челли увидеть одинаковые сны? Разумеется, только Большой Гипноизлучатель! Поэтому и была похищена последняя кассета… Но мне, как и раньше, было непонятно, что именно пытались заставить забыть Гайданович и остальных.

Тем временем Лино несколько раз постучал в блок доктора, потом приоткрыл дверь, заглянул в него и обернулся:

— Его там нет.

— Быстро в Ангар, — скомандовал Голдин. Как он разительно отличался от того Грега, с которым я познакомился вчера!

Мы моментально собрались, надели космокостюмы и выбежали из-под Купола. В Ангаре Грегори сначала заблокировал изнутри входную дверь, а потом бросился к спецскладу. Там он заглянул за стеллажи, на которых ничего не было, поднял голову и громко крикнул:

— Доктор! Кончайте прятаться, выходите! И захватите с собой контейнер.

И из-за катера вышел виновато улыбающийся доктор Сайто с маленьким металлическим чемоданчиком в руке. Когда он подошел к нам и Лино выхватил контейнер у него из рук, я разглядел на нем выгравированный номер «247» и на индикаторе дату: «15 мая».

— Я, Наблюдатель Службы Галактической Безопасности Голдин, требую от вас, Лино Челли, изоляции доктора Сайто, мешающего сбору материалов по делу о несчастном случае с Уве Штрайхом и попытке утаить от компании «Галактические россыпи» добытый ридолит, — негромко сказал Грег, рассматривая контейнер.

— Согласен с этой мерой, — вздохнул Челли, глядя на доктора.

— Ничего-то вы не понимаете, — грустно сказал доктор и вежливо, но твердо добавил: — Имейте в виду, что до Земли я ничего объяснять вам не стану.

После того как злоумышленник был водворен в медотсек, Голдин, на все попытки Челли расспросить его, отвечавший «подождите немного», ушел к себе в блок, лег на койку и некоторое время валялся, закрыв глаза. Я решил последовать его примеру и честно попытался проанализировать события этой бесконечной ночи.