КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)
КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ) читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Мне подумалось, что они сговорились с Хранителем утром, и уже без меня, с глазу на глаз. Но это было уже неважно.
… Самой глухой ночью, сразу после того, как уехал Зед, мы с Тоном выехали вслед за ним. И сразу же после того, как он уехал с подмененным талисманом, я отправил Торна по порталу к ожидающему его Зеду-регейцу.
- Не бойся ничего, – сказал я.
- Я не боюсь! – ответил он гордо.
****************************
====== 2. РАЗВЕТВЛЕНИЕ. ЗАГОВОР ПРАВЯЩИХ. ======
Утром мы покидали город.
К тому времени нога моя благодаря снадобью Зеда, болела куда как меньше. Чудо-лекарство залечило ожог, но кожа на нем все еще была слишком нежной. Рубец не огрубел, и я заметно прихрамывал.
Зед, не подозревающий дурного, даже не заподозрил подмены. Он лишь обеспокоился, смогу ли я ехать, на что я ответил, что просто новый сапог натер мне ногу, и беспокоиться не о чем. О своем новом одеянии из шкурок ящерицы я сказал, что это подарок Давра, и Зед и на это особого внимания не обратил.
Таинственный паланкин, который мы должны были сопровождать, и который, к слову сказать, сопровождала своя собственная охрана, богато украшенный тонкими дорогими тканями, позолотой и богатой вышивкой, был во главе процессии, и по роскоши, с которой он был украшен, по изысканности узоров и вышивки, можно было бы подумать, что это какая-то знатная дама поехала в путешествие. Может, принцесса следует к своему жениху, а может Императрица к соседям в гости по государственным делам.
Только люди были иного мнения.
Едва опустился подвесной мост, и застучали копыта лошадей охранников по бревнам, как на паланкин налетели со всех сторон люди. Это было зрелище жуткое и странное одновременно.
Одни из просителей выли в голос и исступленно колотили себя в грудь, другие бросались к конникам – те низко нагибали копья и ими удерживали наваливающихся людей,- и старались облобызать им ноги. Другие, едва нас завидев, как крысы разбегались в разные стороны, словно в нарядных занавешенных носилках ехала сама смерть.
Кое-кто начал нападать и на меня, крича и плача, и моя стража отгоняла их плетьми. Казалось, мы увозили из города какое-то чудо, чуть ли не Господа Бога, и люди, пользуясь случаем, хотели выпросить для себя то, что не мог им дать смертный, пусть даже и самый знатный и могущественный на свете.
Черный ехал впереди; на нем был длинный черный плащ, скрывающий его расшитый серебром костюм, и выглядел он зловеще. Он ехал очень близко к нашему таинственному спутнику, практически в рядах его охраны (как обычно плевав на этикет, который, несомненно, надо было соблюдать с такой-то важной персоной), и его наверняка принимали за советника таинственной персоны. И, скорее всего, за презлого советника – какой добрый человек нарядится так мрачно и даже скупо? Может, поэтому он со своей черной стражей проезжал мимо просителей без особых препятствий. Я же, в моих веселеньких голубеньких кожаных одеждах, на утреннем свету становящихся почти белыми, таким почтением не пользовался; напротив – светлым пятном выделялся из всех, и ко мне просителей было больше, чем к кому-либо. Я крепче прижал к себе свою походную книгу, опасаясь, как бы люди, тянущие ко мне руки, не сорвали её с ременной привязи. А просящих становилось все больше. От их исступленных криков звенел воздух, у меня закружилась голова, и, казалось, даже Камни на мостовой кричали и плакали:
- Господин, проси за меня!
Один из голосящих все-таки прорвался мимо моей охраны и вцепился в мою ногу. Это был молодой человек, темноволосый, с совершенно безумными умоляющими глазами. По его одежде трудно было определить, кто он. Наверное, какой–нибудь мелкий торговец. Красная полоса – след от плети, – пересекала его щеку, но слезы на его глазах были вызваны не болью, нет.
- Господин, проси за меня!- прокричал он, вцепляясь в стремена так, что костяшки побелели. Кажется, он сорвал ноготь об железо, но, несмотря на кровоточащую рану, он не отпускал меня. – Проси за меня! У меня беда, большая пропажа, и если меня обвинят..! Мне придется платить большие деньги, а у меня их нет, и взять не откуда, и кормить мою семью мне будет нечем! Я прошу справедливости! Проси за меня, господин! Господин, мне в жизни не везет, я человек робкий, не умею постоять за себя, и люди тем пользуются! Попроси, пусть она мне поможет! Мне никогда ничего не доставалось задаром, так пусть хоть раз повезет! Хоть раз, господин! Я так устал, я хочу отдохнуть!
От его сбивчивой, полубезумной речи мне стало не по себе. Я ничего не понимал; а его глаза, жадно смотрящие в мое лицо, горели каким-то религиозным экстазом.
Подоспевшие солдаты силой отогнали его от меня, и я остался один – его страшный исступленный взгляд словно поглотил весь мир вокруг меня.
- Зед! – крикнул я. – Кто это в паланкине? Кого мы сопровождаем?
Черный оглянулся. Увидев, что черный всадник повернул назад, просители бросились врассыпную. Кажется, они его боялись – интересно, почему?
- Это Равновес,- ответил он, приближаясь. Просители мгновенно испарились. – Ты что, никогда о них не слышал?
По его довольной физиономии я понял, что и он услыхал о них впервые недавно, но чуть раньше меня, и потому его распирает от гордости.
- А что они могут, эти Равновесы?
- Да все! Равновес – Брат Бога, и все, что он скажет, сбудется. Или напишет. Или подумает. Может даже не думать – но тот, кто коснется его, или побудет рядом, или просто увидит, тот может исполнить свою мечту, или какое желание, или еще что… Видишь, некоторые боятся его? Это потому, что совесть их нечиста; они убегают прежде, чем он услышит остальные просьбы. Чтобы отвязаться сразу ото всех просителей, он может сказать: «Всем справедливого суда». И тогда всех, кого он заметил, постигнет справедливый суд. По местным поверьям с ним рядом даже находиться-то опасно. Видишь его стражу? Все они невинны; ни один из них не касался женщины. В охрану к Равновесу идут лишь странные люди, не от мира сего. Что происходит в их головах, я не знаю, но они не боятся его предсказаний. Они не грешат вообще никогда – видишь, даже не бьют людей, которые им мешают, – и нередко, говорят, они обретают истинное счастье за свое благочестие. Это тогда, когда Равновес говорит: «По делам его да воздастся».
- Ого! А ты боишься его? Вдруг ты ему чем-то не понравишься, и он тебя проклянет? И это сбудется? А ты едешь к нему так близко…
Черный оглянулся на паланкин; на лице его отобразилось какое-то скучное, неопределенное выражение и он легкомысленно пожал плечами.
- Страшно же когда знаешь, – сказал он. – А если что-то происходит, и тебе этого никто раньше не предсказывал, то оно кажется само собой разумеющимся.
Я оглянулся; мой проситель все еще бежал за процессией, уже порядком устав и начиная отставать, и лицо его приобретало все более безразличное выражение. Глаза, еще недавно поразившие меня своим исступлением, гасли, становились бессмысленными, и двигался он скорее механически, чем целенаправленно, просто борясь за какое-то уже непонятное мне право – то ли видеть, что я буду делать, толи увидеть своими глазами, что я точно ничего не буду делать, и уже ни на что не надеяться. Да, наверное, я прав: он не хотел напрасно надеяться. Его надежда оставляла его; горе тушило разум, и голова наполнялась горечью и безысходностью. Еще минута – и он исчезнет, отстанет от нашей процессии, затеряется в клубах пыли…И его жизнь пойдет дальше так же медленно и бедно, как и до сих пор, и он с каждым днем будет погружаться в эту безысходность все глубже и глубже, и все страшнее и тяжелее будет ему жить…Эти мысли были так ярки и так живо представил я себе ужас такого существования, что невозможно было оставить без внимания его просьбу.
- Стой! – заорал я, пятками пришпорив коня. – Остановись!
Стражи Равновеса, заинтересованные, обернулись ко мне. Наверное, учитывая все вышесказанное Черным, не часто кто-то вообще осмеливался просто так приближаться к их странному господину. Ход их лошадей немного замедлился, и я без труда нагнал паланкин. Замешкавшийся Черный что-то орал позади, но я не слушал. Потом разберемся.