Принципиальный (СИ)

- Да, именно! Джон, я не могу долго говорить, давай встретимся вечерком в ресторане "Небо" тут, в "Де Голле", ведь тебе на базу нельзя, нет визы, только в порту можно остановиться.

Джон вздохнул, так и было, марсиане были очень закрытой частью человечества, там бал правила корпорация "MC" со своим бюрократизмом, законами и порядками.

- Да, Энджи, в шесть вечера успеешь?

- Да, милый, договорились, пока!

Глядя в серый экран, Джон снова вздохнул и поплёлся в спальный отсек, плюхнулся на кровать и попытался почитать на планшете, попросил Тедди включить музыку, потом попросил выключить. Поменяв позы раз шесть, Джон снова встал и побрёл в пилотскую.

Вдруг раздался голос Тедди:

- Джон, у меня есть к тебе предложение.

- Предложение?

- Да. У меня на правом борту в рулевом двигателе слегка за время полёта снизилось давление гидравлической жидкости. Предположительно там подтекают сальники.

- И что, критично?

- Нет, хватит надолго, но ты мог бы продиагностировать и решить, что делать дальше. Сейчас десять утра, тебе на Марс на восемнадцать, ты волнуешься и не находишь себе места, а, занявшись работой, ты её сделаешь за три часа максимум. Одновременно отвлечёшься от волнующих мыслей. Выхода за пределы корабля не требуется.

Джон сделал понимающее лицо и с сказал:

- Дельная мысль, Тедди, ты умница! Так...

Джон моментально метнулся в трюм, набрал инструментов, домкрат и распорки. Потом полез в специальный люк в пилотской осмотреться. Разобрав кожух правого переднего рулевого двигателя, Джон достал специальный фонарик с камерой, который позволял заглядывать туда, куда ни рука, ни голова человека не могла пролезть. Глядя в планшете на изображение внутренностей двигателя, Джон определил течь. Таки да, один из сальников тёк, несильно, терпимо. Джон сказал в микрофон:

- Тедди, тут всё в принципе нормально, но я таки поменяю, отвлекусь.

- Да, Джон.

Работая над механизмом рулевого двигателя, Джон почувствовал, как к нему возвращается хорошее настроение, баланс желаний и рождаются новые идеи. Любит Джон поработать руками, что-то починить, ничего не может с собой поделать. В скрюченном состоянии, с плохим освещением и в ограниченном пространстве Джон чувствовал себя куда более в своей тарелке, чем на роскошной яхте одного миллиардера, куда его однажды пригласили для ремонта, а потом тянули резину с оплатой, были долго должны, наверное это так заведено у миллиардеров, а может и нет, больше миллиардеров Джон не знал. Зато дали выпить дорогого коньяка на обзорной палубе, утопая в роскошных креслах.

Там в той яхте была странная проблема, от которой открестился дорогущий сервис производителя, да в общем какая разница, как он назывался, сервис этот. В какой-то момент яхта начинала вибрировать при активной рулёжке, хотя именно система противовесов , гироскопов и "безынерционов" такого допускать не должна, ведь пассажиры такого корабля рассчитывают на комфорт, а не на разливающееся шампанское и битые тарелки. Был бы это рядовой "Эндевор", никто бы даже бровью не повёл, сказали бы "это нормальная работа рулевых механизмов", но тут это было недопустимо. Мальчики в красивых форменных костюмах долго ковырялись во внутренностях яхты, что-то меняли, но никак не могли добиться толку от яхты, пока хозяин не довёл начальника сервиса до нервного срыва и тот, напившись до посинения эрзац-виски, а точнее спирта, настоянного на чае, не вспомнил про Джона, с которым они вскользь встречались. Начальник этот в пьяном виде позвонил Джону и изложил суть проблемы, попутно вылив всё, что у него накопилось от жёсткого и капризного клиента, на Джона. Джон, понимающе кивая, попросил солидный гонорар и, зная скупость таких фирм, доступ до кое-какой сервисной информации, которая была ему нужна от сервисников. Разом протрезвев от такой наглости, начальник пытался давить, уговаривать и договориться, но Джон был непреклонен.

Переодевшись в форму официального сервиса, Джон полез в рулевые механизмы, заставил показать чертежи двигателей, инженеры сопротивлялись, но сдались под натиском своего же начальника. Джон, застав хозяина в его обзорной каюте, не стесняясь, попросил его подвинуться с креслом, ведь Джону надо залезть в люк кое-что посмотреть. Хозяин вспылил, назвал Джона хамом, но Джон в резком тоне объяснил, что он не холуй и если уж хозяин хочет добиться толку от яхты, то как-нибудь подвинется.

У начальника сервиса снова случился нервный срыв, но Джон всё-таки не подвёл и нашел неисправность контура охлаждения одного из двигателей, из-за его перегрева двигатель в определённых условиях начинал "гулять" и пульсировать тягой, что и давало такой странный результат в манёврах. Хозяин в конце концов даже извинился, угостил коньяком и долго рассказывал о своих невзгодах вроде купленной вибрирующей яхты или золотого прииска на Луне, по странной причине не приносящего прибыли. Знал бы миллиардер, как там на прииске работали его подчинённые, он бы ужаснулся, какое количество денег утекало мимо его кармана, но Джон не стал его разочаровывать, восхищённо поцокал языком на коньяк и сочувствующе покачал головой над известиями о нерадивых сотрудниках.

В итоге Джон конечно в накладе не остался - и сервис, и благодарный клиент ему заплатили, на знаниях он тоже косвенно заработал. Но как всегда, самой сложной работой оказалась работа с людьми.

Вздохнув, Джон закрутил последний болт крепления кожуха рулевого двигателя своего "Эндевора" и спросил:

- Который час, Тедди?

- Шестнадцать тридцать две, ты закончил?

- Да, Тедди, спасибо тебе за идею.

- Не за что, Джон. Стиральный аппарат закончил три минуты назад стирку твоего серого костюма и белой рубашки.

Джон невольно улыбнулся и сказал:

- Ты умница, Тедди, откуда ты узнал, что я захочу одеть именно костюм и рубашку?

- Фото тебя и Анджелы в прошлые ваши встречи обязательно содержат изображение именно этого костюма. К тому же это единственная одежда, в которой тебе неудобно работать.

Джон расхохотался, махнул рукой и пошел на камбуз, где собственно стирались и гладились вещи экипажа. Нарядившись в костюм и белую рубашку, к тому же надев вместо кроссовок с электромагнитами чёрные туфли, купленные когда-то давно за гонорар от починки чуть ли не первого "Эндевора" в карьере, Джон вышел на "Фобос-3" прошел несколько палуб и сел в "челнок", отправляющийся в пять пятнадцать на Марс.

Посадка на Марс в челноке сильно отличается от таковой на Земле. Гравитация на Марсе более чем наполовину слабее земной, атмосферы почти нет, поэтому посадка длится от силы полчаса вместе с выбором траектории. Бананообразный "челнок" по изогнутой кривой под наклоном к горизонту Марса парит к его поверхности, небо не светлеет, оставаясь таким же чёрным, как и в космосе или на Луне. Потихоньку горизонт светлеет, за спиной остаётся чётко очерченная линия терминатора, граница тени и света от Солнца. Опускаясь в чашу Марса, такого далёкого и такого близкого одновременно, "челнок" как будто бы ныряет в море красноватого песка. Уже совсем у поверхности ты начинаешь различать глазом дороги, построенные человеком, эдакие ажурные эстакады, парящие на высоте над песками Марса. При постройке колонии на Марсе оказалось проще "поднять" дорогу над поверхностью Марса, нежели откапывать из вечно наносимых ветром дюн песка вездеходы. Специальная конструкция колёс марсианских вездеходов позволяла ездить по "воздушным" дорогам, похожим на лестницы, положенные горизонтально так же свободно, как и по редко встречающимся твёрдым участкам поверхности, да и по песку проходили неплохо.

Джон, глядя в лицо саркастически улыбающемуся Марсу, чувствовал себя песчинкой в его необъятных просторах. Красновато-оранжевая пелена застилала глаза, обволакивала взгляд, не давая рассмотреть подробностей. Джон встряхнулся, осмотрелся вокруг, на скучающие лица спутников по пути, на стюардессу, изящно наклонившуюся над стариком, что-то тихо говорившему ей на ухо. Стюардесса дежурно улыбалась и кивала, ей похоже было наплевать на старика, но работа обязывала слушать.