Третий берег Стикса (трилогия) (СИ)

— Вообще-то срочной необходимости нет, — осторожно заметил Лосев, — Но…

— Я понимаю, Лёша, понимаю. Но вам придётся смириться с присутствием на заседании моей жены, поскольку выдворять её я не стану и вам не позволю. И ещё. Скажет мне, наконец, кто-нибудь, что с моим сыном?! Рэтклифф…

— Рэтклифф не смог, — поспешил успокоить выздоравливающего больного Лосев. — Вы с Гэмфри подоспели вовремя. Если бы не стрельба охранника…

— Что с ним? Я надеюсь, Морган удержался в рамках?

— Да. Этот охранник… Зовут его Клод. Он рвался поговорить с тобой, но мы решили сначала спросить тебя.

— Что тут спрашивать? Конечно, мне нужно поговорить с ним. Вина его сомнительна. Что об этом… мм-м… инциденте думает Гэмфри?

— Они долго беседовали с Клодом. И я знаю, о чём ты. Действительно, Морган со своим карабином…

— Ладно, это потом. Вы всё время увиливаете от ответа. А я ведь прямо спросил: что с Сашей?

— Очень сложно в двух словах рассказать, что натворил твой сын на пару с Джеффри Морганом, но я попробую, — смакуя каждое слово, проговорил глава Сектора Планетологии. — Тем более что я готов разделить ответственность за его поступки, да и тебе, господин президент, пожалуй, придётся поучаствовать. Они подошли к указанной тобою точке на «Улиссе», оставили корабль на орбите, а вместо него пустили к поверхности гравитационный призрак. Твоя же придумка? Что? В соавторстве с Сашей? Хорошо, слушай дальше. Сами они пошли к поверхности на ботах.

— Мальчишки, — проворчал Владимир Борисович.

— Ты сам был не лучше, за что и получил в награду кресло, — напомнил Алексей Мстиславович. — Если бы они этого не сделали, всё могло закончиться банально — аварией полярной энергостанции. И мы бы долго пытались разобраться в причинах чрезвычайного происшествия, но твой сын вместе с отпрыском Моргана сунулись прямо в эпицентр. Говорят — случайно получилось. Но как тогда объяснить то, что их вдвоём однажды уже ловили в двух километрах от этого самого места больше десяти лет назад? А после, лет пять спустя, практикант Сектора Планетологии Морган в нарушение всех запретов пытался ковырять там базальт в одиночку, но сломал бур. Такая настойчивость подозрительна, господин президент, и указывает на умысел. Однако на сей раз им всё-таки удалось проникнуть в подземную пустоту.

— Там была пустота? В древней лаве? — живо спросил Володя.

— Подповерхностная пустота, довольно обширная, сформированная искусственно — гравитационным способом. Каверна. И в ней — остатки древней Планетарной Машины. Не нашей, естественно. Точнее пока говорить рано, в каверне Волкова — Моргана Швыдкой пока копается и провозится он, я думаю, долго. Кстати, господин президент, пора выделить ареопалеологов в отдельный сектор, потому что управлять Фёдором Семёновичем мне не под силу. Пусть сам за свои фокусы отвечает.

— Ты сказал — остатки машины. Откуда тогда взялись…

— Гравитационные аномалии? — Лосев хихикнул. — Вот тут мы приблизились вплотную к сути преступных действий шайки Александра Волкова. Оказавшись совершенно случайно изолированными в подповерхностной пустоте, они совершенно случайно оную пустоту обследовали и, опять таки, абсолютно случайно, обнаружили там некое существо.

— Существо? — коротко переспросил президент.

— Могу сказать точно, что не вещество. Существо, по словам главаря шайки, спокойно спало. Обстоятельства сложились таким образом, что Александр Волков совершенно случайно разбудил это существо. И оно на него посмотрело. Так он сам говорит, Володя, не нужно таращить глаза. Взгляд этого монстра поразил Сашу в самом прямом смысле. Иван Арнольдович после осмотра тела признал попытки вдохнуть в него жизнь безнадёжными. Было, Иван Арнольдович? Ну, хорошо, хорошо, Ванечка, извини. Просто хочу ещё раз сказать: есть много, друг Горацио, такого, что и не снилось нашим мудрецам. Саша жив, не совсем здоров, но это пройдёт, а Иван Арнольдович после того случая, кажется, стал немного мистиком. И все мы тоже. Я лично — потому что наблюдал исход этого существа из кокона. И тебе покажу — всё зафиксировано. На видео, в радиодиапазоне, в инфра, в ультра и гравископами «Фобосов».

— Ты не просто мистик. Ты меня мистифицируешь. Что за существо?

— Об этом лучше спроси Сашу. Он пробовал мне рассказать, но кое-что я не в состоянии понять, а кое-чему попросту не верю. По-моему, это бред. Но бред вполне материальный, посуди сам: авария на энергостанции, исход монстра, наблюдения, сделанные всеми обсерваториями Сообщества после исхода, Сашино выздоровление — всё это зафиксировано приборами, даже вмешательство в нервную систему твоего сына.

— Да, да, Володя, — вклинился Иван Арнольдович. — Много пока непонятного, и я не хотел тебе говорить заранее, но… Но всё же скажу. Я понемногу разбираю этот… мм-м… загадочный случай с медицинской точки зрения… Это может оказаться беспочвенной надеждой…

— Ну! Говори же! — не выдержал президент. — Я не мальчишка. Плевать на беспочвенность.

— Возможно, получится вернуть тебе некоторую подвижность, Володя.

Кресло президента скользнуло к оконной нише, вынудив расступиться членов центрального комитета. Айзека пришлось отодвинуть манипулятором. Володя двумя резкими движениями раздёрнул шторы, и только после этого, щурясь от яркого света, проворчал:

— Я и так достаточно подвижен.

Надлежало скрыть от всех присутствующих, особенно от жены, то, какое впечатление произвели на президента Внешнего Сообщества осторожные слова Ванечки Короткова. Владимир Борисович помолчал немного, разглядывая привычный пейзаж за окном — освещённые полуденным солнцем красные спины ангаров, — и сказал, стараясь придать электронному голосу официальный тон:

— Предлагаю приступить к обсуждению срочных вопросов.

— Да-да, конечно, Володя, — спохватился Лосев. — Мы не стали бы докучать вам с Анечкой, если бы не настоятельная необходимость устроить несколько неотложных дел. Прежде всего, формальности. Де-юре президентом Внешнего сообщества до твоего полного выздоровления остаётся Евграфов… м-м… Евгений Семёнович. Нужно решить…

— Нечего тут решать, — перебил его президент. — Снять к чёртовой матери моим приказом. Я хоть и не президент, пока болею, но главой Сектора МТФ остался. Этому человеку нечего делать в науке, пусть хозяйством занимается. Но не на руководящей должности.

— Он хотел с тобой встретиться, — с непонятной интонацией проговорил Алексей Мстиславович. Краем глаза Володя заметил, что Лэннинг энергично помотал головой. Отрицательно.

— Не советую, — сухо ответил президент.

— Что? — не понял Лосев.

— Не советую ему со мной встречаться. Передайте ему, если увидит меня, пусть прячется. Перейдёт на другую сторону, залезет под стол, наденет маску зайчика и тому подобное. Он не Клод, а я не Морган.

— Хорошо, хорошо, — Лосев поспешил закрыть тему. — С этим всё. С Семёновым…

— Алексей Мстиславович, — раздражённо прервал его президент. — С этим проходимцем, по-моему, и без меня можно было решить. Он всего только глава департамента. Проголосовали бы комитетом, и все дела.

— С Семёновым, — повысив голос, продолжил упрямый планетолог, — решать ничего не придётся. Он сбежал на энергостанцию сразу, как только почуял запах жареного. Там у него, по свидетельствам персонала, был приготовлен полностью снаряжённый корабль. Что произошло дальше — неизвестно. Систему слежения контролировал «Арес». Айзек запустил свою штурмовую программу как раз в тот момент, когда «Арес» тягался с этим… существом из каверны Волкова-Моргана. Ну и…

— Я же не знал, — стал оправдываться Лэннинг. — И вы, Володя, сами дали мне указание!

— Успокойтесь, Айзек, никто вас не обвиняет. Туда ей, системе слежения, и дорога. Так что же Семёнов?

— Не знаю, — со злостью отозвался Алексей Мстиславович. — Обломки корабля не найдены. Но там камня на камне… Больше всего меня беспокоит вопрос — куда этот тип собирался бежать. Волков бредит о каких-то Княжествах. Почему-то позвал к себе в пала… в комнату Люсеньку Житомирскую и выспрашивал у неё об иолантах. Кажется, выяснилось, что Житомирская передала большую партию этих стекляшек в распоряжение Департамента Энергетики. Был запрос Семёнова, в котором указывалось, что камни нужны для энергетической установки. Ты что-нибудь об этом знаешь, Володя?