Алеф (CИ)

- Это чужие слова, - в голосе Голема слышится горечь. - И я догадываюсь, чьи.

- Хочешь сказать, это не правда?

- Человечество здесь ни при чём.

- Неужели?

- Я не против людей. Я против мира, в котором мы все живём.

- Есть выход.

Голем кивает.

- Киберград, конечно. Это лишь иллюзия.

- Зато какая.

- Это не для меня.

- Почему?

- Искусственные разумы не играют в жизнь, - отвечает Голем, помолчав.

Мы едем около минуты в тишине. Автомобиль выскакивает на оживлённую трассу и движется к центру города. Навстречу нам несутся фонари, рекламные баннеры и громады домов.

- Полковник предупредил бы меня, что Марк погиб, - говорю я.

- Мы заблокировали его канал.

- Каким образом?

- Думаешь, я блефую?

- Докажи обратное. Как зовут полковника?

- Стробов, - Голем бросает на меня ироничный взгляд. - Я отрубил его терминал, и он просто не смог тебе дозвониться. Девушка, которую мы убили, поняла, что хакера Конторы ввели в заблуждение, вот только она не знала, кто из нас кто, - он смеётся, и я понимаю, что он говорит правду.

- Мой адрес ты тоже знаешь? - внутри у меня всё холодеет.

- Нет. Пока нет, - уточняет Голем. - Но это вопрос времени.

- Неужели?

- Я, знаешь ли, тоже хакер. Кстати, что ты сделал со Шпигелем?

- С кем?

- Не надо игр, - качает головой Голем. - Один из моих людей погиб, попытавшись влезть в дела твоей фирмы.

Значит, это правда: Кармин вычислен! Вот проклятье!

- Не понимаю, о чём речь, - заявляю я как можно искреннее.

- И некий Гермес не был одной из твоих личин? - усмехается мой спутник.

- Ты подослал к нему фидви?

- Хорошо, хоть этого не отрицаешь. Видимо, потому что он мёртв?

Я пожимаю плечами.

- Да, - говорит Голем. - Я нанял убийц в Аламуте.

- И что дала тебе смерть Гермеса?

- Я не хотел, чтобы он успел просмотреть файлы Шпигеля. Там не было ничего такого - ты и сам это знаешь - но всегда лучше подстраховаться. Кстати, угадай, как я вышел на Кармина.

- Кто это? - продолжаю валять дурака, но Голем только улыбается.

- Твоя основная личина, - говорит он. - Тебя подвёл Гермес.

Я молчу - жду продолжения.

- Он оставил пару следов в файлохранилищах, которые посещал. Так тебя засекли и безопасники, на которых ты работаешь. Потом я проверил, кто переводит Гермесу деньги. Это было нелегко - ты всё тщательно зашифровал - но мне удалось выйти на счёт фирмы Кармина.

Мы подъезжаем к центральному даун-тауну, и Голем притормаживает, сворачивая к обочине. Не знаю, есть ли у него оружие (пистолет девушки-агента он выбросил), но это и не важно: я не дорожу этим телом, так как создал его для встречи с Марком. Можно сказать, оно своё дело сделало.

Беспокоит меня то, что Голем знает о Кармине. Я не хочу лишаться его даже на некоторое время. Кроме того, если ренегат действительно исключительный хакер, рано или поздно он сумеет узнать моё реальное имя, а заодно и адрес (выяснил же он про Стробова). А тогда, глядишь, ко мне пожалуют настоящие фидави, после визита которых не оживают.

- Ты уже дописал свой вирус? - спрашивает Голем, когда машина останавливается.

- Почти, - отвечаю я.

- Мне не пробиться на твой сервер. Мои возможности велики, но не безграничны. Так что не беспокойся за Кармина.

- Приятно слышать.

- Я не могу тебе помешать, но подумай, что ты делаешь.

- Борюсь с террористом.

- Твой вирус должен убить только меня? - спрашивает Голем с лёгкой усмешкой.

- Нет, - честно отвечаю я, немного помедлив.

- Кого ещё?

- Любой искусственный разум, взбунтовавшийся против человечества.

- Даже просто помысливший о бунте?

- Нет. Вирус убьёт лишь того, кто задумал конкретные действия, приносящие вред людям.

- А если их задумает человек? - говорит Голем, глядя на меня в упор.

Я молчу, потому что мне нечего ответить, хотя и понимаю, к чему клонит Голем. Речь идёт о дискриминации искусственного разума, которой так страшатся политики: если человек взорвёт десяток домов или попытается проникнуть в систему управления ядерными установками, его изловят, будут судить и, вероятно, казнят или посадят за решётку. Но если то же самое сделает киборг или компьютер, «Алеф» должен будет его уничтожить - сразу, безо всяких юридических разбирательств. И подавляющее большинство людей одобрило бы подобное - если не на словах, то в душе. Лицемерие налицо. И Голем считает его главной проблемой современного мира. Но чем терроризм поможет в борьбе против него? Скорее, только ожесточит людей и укрепит в стремлении ограничить свободу искусственных разумов.

- Прощай, - говорит Голем, отворачиваясь.

Я удивлён, но мне, похоже, пока ничего не грозит. Вылезаю из машины, и она сразу трогается с места. Гляжу вслед удаляющемуся «Доджу», но он через несколько секунд исчезает в потоке машин. На душе почему-то погано и тоскливо. Осматриваюсь. Места знакомые: я бывал здесь несколько раз.

Проще всего сейчас вызывать такси, чтобы оно отвезло меня домой к Герману, однако параноидальная привычка заметать следы подсказывает воспользоваться метро. Наверное, это бессмысленная предосторожность: кажется, и Конторе, и Голему обо мне и так известно слишком много. С другой стороны, я не в том состоянии, чтобы здраво оценить степень риска, так что лучше перестраховаться.

Выворачиваю куртку наизнанку, чтобы скрыть следы крови. Захожу в общественный туалет и умываюсь. Вода становится розовой, когда я тру лицо и шею.

Более-менее приведя себя в порядок, спускаюсь в подземку и добираюсь до района, где снимает квартиру Герман.

Поднявшись к нему, бросаю одежду в стиральную машину, принимаю ванну и ложусь в постель. Время позднее, и моему настоящему телу нужен отдых. Но вначале придётся кое-что сделать.

Вызываю меню и, миновав снегопад, покидаю Киберград. Снимаю шлем, комбинезон и набираю на терминале номер Стробова. Почти полминуты слушаю гудки, пока, наконец, раздаётся напряжённый голос:

- Да?!

- Марк убит.

- Знаю. Как вы?

- В порядке. Встречался с Големом.

- Что?! - Стробов повышает голос, и это вызывает у меня улыбку. - Как?!

- Сейчас расскажу, - обещаю я и в течение четверти часа излагаю события этого вечера.

- Как вы думаете, почему ренегат захотел с вами встретиться? - спрашивает полковник после того, как я умолкаю.

- Похоже, он намеревался уговорить меня отказаться от создания «Алефа». Намекал, что это противоречит конвенции о равных правах искусственных разумов и людей.

Стробов презрительно фыркает.

- Ублюдок! - произносит он сквозь зубы.

- Кстати, Голем утверждает, что я единственный хакер, занимающийся разработкой «Алефа», - лукавлю я. - Как это понимать?

- Откуда ему знать? - отвечает Стробов с небольшой заминкой. - Просто вы единственный, кого он смог вычислить.

- Как и вы, да? Вы ведь больше никого не нашли?

- Я не могу открывать информацию подобного рода, - уклончиво отвечает полковник, но мне всё уже ясно.

Гермес наследил в охранной системе последней корпорации, где побывал, и Контора вышла на меня. Другие хакеры в то время или отдыхали после операций, или действовали аккуратней, или не замахивались на такие дела, как я, и потому меньше рисковали. Словом, безопасникам не удалось засечь никого из них. Голем же, очевидно, действительно хорошо умеет взламывать файлохранилища, если заранее узнал о готовящемся проекте «Алеф» и вышел на меня практически одновременно с Конторой. Он верно рассудил, что безопасники будут вынуждены нанять единственного наследившего хакера, и принялся разрабатывать Гермеса. Пока не добрался до Кармина.

- Заканчивайте работу над «Алефом», - сухо говорит Стробов. - Сроки подходят к концу. Голем проявляет активность и подбирается сразу к нескольким военным и промышленным объектам стратегического значения. Кроме того, сеть его сообщников растёт. Нужно торопиться.