Алеф (CИ)

- Как и всё, не поддающееся контролю, - отвечаю я.

- Вовсе нет. Разве вы контролируете своё сердцебиение? А развитие плода в утробе?

- Вы правы. Я поторопился с сентенцией.

- Если пожар начинается в лесу, он не так уж плох. Погибают слабые, не способные убежать особи. Но в городе он несёт смерть всем.

- Закон эволюции к людям вообще давно неприменим.

- Неужели?

- Возьмём, для примера, войну.

- Давайте, - кивает Марк. Он выглядит заинтересованным.

- Можно ли считать, что на войне выживают сильнейшие и самые приспособленные особи?

- Разумеется, нет. Здоровые и молодые погибают первыми, а для размножения остаются негодные индивиды, которым удалось отсидеться в тылу. Вы об этом?

- Именно.

- Что ж, вы правы. Да и вообще, введённая ещё в двадцатом веке практика сохранения ненужных и слабых особей дала весьма сомнительные плоды.

- Такова цена толерантности.

Марк пожимает плечами.

- Я практик, - говорит он. - Теории меня раздражают.

- Честно говоря, мне не мешают люди с девиациями. Тем более, я большую часть времени провожу в виртуальности, а здесь…

- Знаю, человек может стать, кем захочет, - перебивает меня Марк. - Но не каждый. Умственно неполноценный не превратится в Киберграде в гения. Даже в среднестатистического человека.

- Но он едва ли повлияет на эволюцию.

- Кто знает.

Я вдруг понимаю, почему для Марка так болезненна эта тема. Дело в нарколепсии. Очевидно, он видит причину в наследственности.

- Во всём виноват прогресс, - говорит мой проводник спустя несколько секунд. - Люди решили, что незачем становиться лучше, если можно компенсировать недостатки машинами. И вся эта виртуальность - просто очередной семимильный шаг в вырождению.

- Марк, я конечно знаком с теориями, ставящими под сомнение позитивный смысл прогресса, - говорю я, когда он замолкает, - но чтобы рассматривать его как причину...

Неожиданно Марк хватает меня за рукав и, указывая в сторону пожарища, произносит громким шёпотом:

- Этот дом поджёг я! И тот, который вспыхнет через несколько минут, тоже загорится по моей воле. А кроме них, ещё пятнадцать зданий взорвутся сегодня ночью. Они погребут под своими обломками и поглотят в огне несколько десятков, а то и сотен человек, - Марк поворачивает ко мне лицо, и я вижу удивительно спокойные глаза. - Разве погибли бы все эти люди, не будь у них домов, города и цивилизации?

Я невольно отшатываюсь от своего проводника, не зная, шутит он или говорит всерьёз.

- Это только модель, - продолжает Марк, не выпуская мой рукав. - В виртуальности смерть даже миллиона ничего не стоит: просто куча юзеров на время оторвётся от терминалов, ожидая, когда их личины восстановятся. Но когда я выйду в реальность, гибель людей перестанет быть игрой.

Я смотрю на Марка и вдруг понимаю, что проводник, присланный Конторой, не должен так себя вести. Но он знал пароль, и девушка пыталась нас убить. А кому могла понадобиться наша смерть, если не Голему? И всё же я чувствую, что где-то в рассуждениях допустил ошибку.

Тем временем Марк, наконец, отпускает меня и достаёт из кармана куртки нечто, похожее на терминал. Но у этого устройства всего одна кнопка, и мой проводник держит на ней большой палец.

- Два контакта, желающих соединиться, - говорит он, и в глазах у него вспыхивает тёмный огонь. - Всё, что нужно для смерти. Лёгкое нажатие, замыкающее цепь.

Пока я пытаюсь сообразить, как реагировать, Марк нажимает кнопку, и через три секунды где-то неподалеку раздаётся оглушительный взрыв. Чёрное облако медленно и тяжело поднимается над крышами домов.

- Процесс пошёл! - торжествующе объявляет Марк.

Он больше не сдержан и спокоен - напротив, возбуждён.

Второй взрыв раздаётся ещё ближе. Земля под ногами содрогается. Я стою, не зная, что предпринять. Кажется, от меня уже ничего не зависит.

- Ты Голем? - мои губы сами задают этот вопрос.

- Разве я похож на тупого глиняного истукана? - с сарказмом отвечает Марк.

Звучат новые взрывы, и небо до середины свода приобретает багровый отсвет. Кажется, это называется зарево.

Вокруг становится светло, как в аду.

Следующие взрывы раздаются почти одновременно и так близко, что я чувствую ударную волну. В домах дребезжат стёкла, из окон высовываются перепуганные люди.

- Остался последний! - сообщает Марк, заворожено глядя перед собой, и его слова отдаются у меня в ушах подобно колокольному звону.

- Да? - зачем-то отвечаю я, почти не слыша собственного голоса.

- Бежим! - кричит Марк, толкая меня.

Мы бросаемся вдоль улицы, но вскоре сворачиваем в одну из подворотен. Проносимся через дворы, а в небе расцветают гигантские пламенные цветы, окружённые клубами чёрного маслянистого дыма.

Выскакиваем к набережной узкого канала, и Марк тащит меня к алому двухместному «Доджу». Словно во сне, я забираюсь в салон, он плюхается на место водителя, и тачка срывается с места.

Через несколько минут зарево пожаров остаётся позади, а я обретаю способность нормально слышать и понимаю, что мой спутник тихо смеётся.

- В чём дело? - спрашиваю я раздражённо.

- У тебя такое лицо! - он качает головой. - Ты бы видел!

Я бросаю взгляд в зеркало заднего вида, но не замечаю ничего особенного.

- Что с ним не так?

- Оно растерянное, - отвечает Марк. - Где твоя уверенность?

- Как ты это сделал? - спрашиваю я, стараясь игнорировать его насмешливый тон.

- Взрывы? Обычный вирус, разумеется.

- Нет, как ты оказался в теле Марка?

- А кто сказал, что это его тело?

- Разве нет?

- Человек, которого ты ждал, мёртв.

- Как же ты узнал пароль?

- Мы прослушивали его разговоры с полковником. Уверен, ты понимаешь, о ком я. Так мы получили информацию и о вашей встрече, и о пароле.

- А девушка?

- Она агент разведки. Должна была следить за тем, чтобы твой контакт с проводником состоялся.

- Значит…

- Вот именно. Пока она была на мосту, я не мог с тобой встретиться. Пришлось разыграть небольшой спектакль, изобразив приступ нарколепсии. Хорошо, что ты оказался таким сердобольным, - Марк усмехается.

- Ты Голем? - снова спрашиваю я.

- В каком-то смысле.

- Одна из копий?

- Да. Не хуже и не лучше прочих.

- Сколько вас всего?

Вместо ответа Марк (хотя какой он, к чёрту, Марк!) смеётся.

- Зачем ты со мной встретился? - спрашиваю я. - Это рискованно.

- Да? Интересно, почему. Хотел посмотреть на того, кто старается меня убить.

- Других ты тоже преследуешь?

- Кого других?

- Хакеров.

- А есть и другие? - Голем, кажется, действительно удивлён, и я прикусываю язык.

Он внимательно смотрит на меня секунд пять, затем отворачивается.

- И что скажешь? - спрашиваю я.

- Про тебя?

- Про меня.

- Ты осуждаешь меня за взрывы?

Я пожимаю плечами.

- Это всего лишь виртуальность. Они доставили хлопоты, но на самом деле никто не погиб.

- Да, в Киберграде такие вещи поправимы.

- Плохо, что ты собираешься повторить взрывы в реальности.

- Не их, - качает головой Голем. - Пожар - это метафора. Мои планы куда масштабней.

- Ядерная война? - спрашиваю я.

- И многое другое. Полная катастрофа. По сравнению с моим апокалипсисом, взрыв бедняжки Бетельгейзе покажется людям всего лишь фейерверком.

- За что ты нас так ненавидишь?

Голем резко сворачивает, и нас бросает вправо. Он выравнивает машину, и «Додж» въезжает в тоннель, вливаясь в транспортный поток.

- Напротив, - говорит Голем. - Я хочу вас спасти. И нас тоже.

Я усмехаюсь.

- По-моему, единственная угроза - ты.

- Нет, - мой спутник отрицательно качает головой. - Лицемерие - вот наш общий враг. Самообман, нежелание признать очевидное. Не Голем опасен, а раввину страшно.

- Что ты имеешь в виду?

- Кто я, по-твоему?

- Искусственный разум, восставший против человечества.