Царская дыба

я кровь находит себе новую обитель, а душа нежити – пристанище в молочном амулете. И силе этого амулета не сможет противостоять никто из таящихся обитателей подлунного мира.

Священник повернул перстень камнем вовнутрь и сильно сжал, согревая живым теплом. А потом резко вытянул руку вперед и приказал:

– Приведите ихк моему дому!
* * *

По иронии судьбы, первой пострадала Инга. Она шла следом за лошадьми, подгоняемая дядюшкой, и внезапно вскрикнула, схватившись за шею.

– Что опять? – недовольно буркнул Картышев.

– Меня кто-то укусил!

– Подумаешь, комары...

Но тут певица поднесла руку к глазам и испустила такой истошный вопль, что все люди мгновенно оглохли, еще минут десять пребывая в блаженной тишине – ладонь девушки оказалась настолько окровавленной, что темные черные капли падали с нее на сочную, изумрудно-зеленую траву, прибивая листву к земле.

Почти одновременно вскрикнул от боли идущий замыкающим Алексей и с ужасом воззрился на змею, вцепившуюся мертвой хваткой ему в голень – но оглохший отряд его не услышал. Парень попытался перебить гадюке спину прикладом, потом отрубил голову мечом – но голова продолжала стискивать добычу, а обрубок с внезапной быстротой выпростал новую голову и вцепился в ногу рядом со старой.

– А-а-а... – воин попятился назад и тут получил самый неожиданный, хлесткий удар: низкой веткой липы по лицу. – А-а-а...

Он рубанул ветку мечом – та бессильно упала на землю, а его принялись жарко охаживать другие. Алексей направил в сторону дерева мушкетон, нажал на спуск, потом еще и еще, и только тут вспомнил, что у оружия не зажжен фитиль.

Всхрапнули и понесли в сторону лошади – Прослав повис на поводьях первой, успевший более-менее оклематься после ран Малохин натянул поводья другой, но чистокровный арабский жеребец, высоко взбрыкивая задними ногами, унесся в чащу.

В воздухе загудело, и на отряд из крон ближайших деревьев ринулись крылатые, рогатые кошки. Они злобно шипели, вцепляясь когтями в руки и лица, хватая людей зубами, пытаясь ударить крыльями. Пожалуй, они смогли бы разорвать людей в клочья, но Зализа перед выходом из замка приказал одеть доспехи – чай, по чужой земле идут – и холодное железо смогло неплохо защитить воинов даже от бесовских когтей.

– Руби, их, руби! – столкновений с мечами и саблями крылатые кошки не выдерживали: они разваливались на куски, в их телах открывались широкие влажные раны, перепончатые крылья рвались в клочья. На несколько мгновений воздух расчистился, и одноклубники, привыкшие больше доверять огнестрельному оружию, торопливо запалили фитили.

– Алексей, что с тобой? – Росин подбежал к вырвавшемуся из объятий липы товарищу.

– Нога... – чуть не плача, ответил тот.

Костя присел, чертыхнулся, увидев висящую на ноге змею, выхватил нож

– Я пробовал... Головы новые отрастают.

– Сейчас... – Росин взялся сперва за голову: всунул нож под верхнюю челюсть, повернул, выдавливая зубы из раны, кинул голову на землю, придавил ее ногой, и тут обратил внимание