Слуга царю...

понял, что восставшие рабы перерезали провод. Сам виноват: не нужно было чересчур распространяться на эту тему…

Пуля рванула обшивку возле двери и впилась в противоположную стену с чмокающим звуком, заставив капитана инстинктивно пригнуться. Перешли к решительным действиям? Ерунда! Добротно сложенную баррикаду не снести и тараном. А вот на выстрел нужно ответить… Диван, правда, жалко…

Сделав два прицельных выстрела в середину двери, Фарук-ага швырнул простые, однозарядные пистолеты Идрису, чтобы перезарядил. Револьвер он пока пускать в ход не собирался — патронов не так уж много — все никак не собрался пополнить запас: дорогие, шайтан их побери!

Еще пара выстрелов снаружи, еще две дыры в дорогом сердцу капитана диване, к тому же одна пуля рикошетом свалила на пол кальян. Неужели испортили дорогую вещицу? Из самого Эр-Рияда привезена, триста курушей отдал за нее. Да за это на кол мало посадить мерзавцев! Тщательно оструганный и хорошо смазанный бараньим салом…

Фарук-ага кошкой подскочил к баррикаде и выстрелил в самый угол двери, туда, где, по его мнению, должен был находиться один из стрелков. Короткий стон подтвердил правильность его предположения.

— Ага! Дети шайтана, вы мне ответите за свои штучки!

Ответом был целый шквал выстрелов, пережидать который обороняющимся пришлось лежа ничком на полу, пока над их головами роем разъяренных пчел жужжали пули.

— Что, отродье Иблиса, не сладко получать такие подарки? Я убью каждого…

— Не успеете, уважаемый Фарук-ага! — раздалось сзади.

Капитан едва успел повернуться на звук голоса, как какая-то неведомая сила вырвала у него из руки револьвер, улетевший в угол каюты. Вид крови, хлещущей из обрубков двух пальцев, снесенных почти под корень, смутил бывалого головореза лишь на мгновение, и секунду спустя в каюте вовсю звенели клинки.

«Каким образом этот ифрит появился в тылу? — пронеслось в голове капитана, с некоторым трудом отражавшего фейерверк незнакомых фехтовальных приемов со стороны неведомо как возникшего за спиной Бекбулата. — Творить такие чудеса простой абордажной саблей? Да это же просто отточенная железяка — никакого баланса! Не иначе ему помогают темные силы! Но ничего, дамасская сталь возьмет его не хуже чем любого смертного…»

Краем глаза Фарук-ага нашел оглушенного Идриса, залитого кровью, струящейся из раскроенной гардой бекбулатовской сабли головы, тяжело ворочающегося на полу. Ладно, пусть слуга немного оклемается, а против двух добрых клинков этому безрассудному храбрецу не устоять, будь он хоть сам турпал Эла…

Это настоящая песня — звон певучих клинков в руках мастеров! Никакой танец не сравнится с поединком…
* * *

«Хороший все-таки бинокль у капитана! — думал Владимир, озирая пустынную полоску кирпично-красного обрывистого берега, о который с шумом разбивались густо-синие пенистые валы. — Был…»

«Роксолана», кашляя слабосильным движком и мучительно содрогаясь, плелась вдоль восточного, почти незаселенного берега Азовского моря. Увы, для управления