Слуга царю...

днялся со своего места и вперил в председателя тощий пальчик с обгрызенным ногтем.

— А ты помолчал бы, …довская морда, пся крев! — тут же откликнулись поляки, как истинные оппоненты всех и вся давно и прочно оккупировавшие галерку. — Чья бы корова мычала!..

— Правильно!.. Негодяи!.. Бей их!.. — раздалось отовсюду.

Все. На трогательном единении всех здоровых политических сил перед лицом наступающей реакции, щерившей свою рыжую физиономию с Дворцовой площади, можно было, как и всегда в подобных случаях, ставить жирный крест…

14

Гурии так и не успели дотронуться своими нежными полупрозрачными пальчиками до изнывающего в томлении Фарук-аги…

Приглушенный переборками грохот выстрелов и гортанный боевой клич разом заставил его спуститься с заоблачных высот на грешную землю. Еще не успев до конца осознать реальность, его окружающую, бравый капитан ощутил, что левая ладонь сжимает рукоять верного ятагана, а в правую Идрис, уже успевший вооружиться устрашающего вида скимитаром, всовывает рукоять заморской новинки — шестизарядного револьвера. «Неужели Мустафа, шайтан его задери, сбое…! — пронеслось в голове Фарук-аги. — Пленники вырвались? Подкрался абхазский корсар? Разберемся!..»
* * *

Завидев вонючего темнолицего мертвеца, показавшегося из люка, матросы, повинуясь естественной человеческой брезгливости, отступили и, конечно, не так старательно целились в выползших следом за ним двоих невольников, растерянно щурившихся на вечернее солнце, нижним краем уже коснувшееся воды. На то, что руки членов «похоронной команды» свободны от оков, никто внимания не обратил: всех больше заботило, как бы не оказаться с подветренной стороны от «чумного» трупа. Невнимательность им дорого стоила…

Едва почувствовав босыми ступнями (он предусмотрительно разулся еще в трюме) доски палубы, Владимир ракетой рванулся вперед, в перекате свалив с ног сразу троих конвоиров, а четвертого достав своим импровизированным кастетом куда-то в живот, как он надеялся, в печень, и, не дав барахтавшимся матросам опомниться, тут же завладел абордажной саблей одного из них, сразу пустив ее в ход… Откуда-то слева раздался запоздалый выстрел, но пуля только опасно зыкнула возле виска, не причинив никакого вреда.

«Ох и неудобны же эти однозарядные винтовки, — пронеслось в голове Бекбулатова, ловким ударом снизу не давшего неудачнику перезарядить свой „самопал“. — Особенно в ближнем бою…»

Хотя с того момента, как он очутился на палубе, прошли всего какие-то секунды, лицо, руки и одежда Владимира уже были сплошь залиты чужой горячей кровью. Все его цивилизованное существо вопило о недопустимости подобного, но штаб-ротмистр намеренно дал дремучему варвару, обычно ютившемуся где-то на задворках сознания, мстительно запихать своего соперника в только что оставленный закуток и развернуться вовсю. В данный момент его занимало только одно: не зарубить случаем кого-нибудь из своих товарищей по несчастью, лица которых он так и не смог толком разглядеть в темноте, теперь кишащих