Слово шамана

вошла персиянка, выставила на стол чашки, кувшин с холодной водой. Воздух наполнился горьковатым горячим ароматом. – Выдели десяток нукеров в сопровождении моей ключнице, уважаемый Гирей-бей. Ей необходимо совершить много покупок.

– Пусть она передаст моему сотнику, Аязу, что я приказал дать ей охрану.

– Благодарю тебя, бей, – Кароки-мурза поднял со стола одну из широких глиняных чашек, сделал маленький глоток. Потом наполнил холодной водой деревянную пиалу. Привередничать не приходилось – теперь не скоро доведется поднести к губам тонкий китайский фарфор. – На наши земли пришла большая беда. Язычники посмели вторгнуться в древние мусульманские земли, предав огню наши дома и кочевья. Видно, Аллах прогневался на нас за леность нашу и бездеятельность, на попустительство неверным, которые все ближе и ближе подступают к границам правоверной Османской империи, которые поработили братьев наших в Казани и Астрахани.

– Но, уважаемый Кароки-мурза, – опять начал говорить Гирей, но хозяин опять остановил его, вскинув свою руку.

– Я знаю... Так вот. В годину эту тяжкую, когда народ крымский, подданные великого нашего султана Селима обливался кровью, крымский хан Сахыб-Гирей предавался неге в своем дворце возле Чуфут-Кале и никак не препятствовал язычникам. И только мужество друга моего, бея Девлет-Гирея, позволило изгнать неверных из крымских земель, побив многих из них, освободив скот и полонян, и захватив немало оружия.

– А-ага... – до Гирей начал доходить сокровенной смысл услышанной речи.

– Да, Девлет. Я не знаю нового султана и близких друзей его, но пока еще я остаюсь его наместником в Балык-Кае, и могу смело писать письмо самому Селиму. Может быть, он не прочитает его сам. Может быть, его прочитает кто-то из советников. Но если они не заметят такогописьма и никак не ответят на него, значит империя действительно умерла, и мне незачем больше служить этому господину! – гневно взмахнул руками Кароки-мурза, но быстро успокоился, прихлебнул кофе и продолжил: – Я мог бы еще десять лет писать о твоих подвигах, Девлет, и еще десять лет Великолепная Порта могла бы их не замечать. Но они не могут не заметить русского набега на окраину великой империи! А значит – не смогут не заметить и воина, этот набег остановившего. Я напишу письмо сегодня, и специально найму лодку, которая доставит его в Стамбул. А ты, Девлет, приложишь к этому письму в качестве подарка султану все пищали, которые еще у тебя остались. Пусть знают, что все написанное – не ложь и не преувеличение.

– Я прикажу привезти их все вам во дворец, уважаемый Кароки-мурза, – заметно повеселел бей.

– Но это не все, – опять прихлебнул кофе османский наместник. – Тебе нужно собрать все силы, какие только возможно, совершить новый поход и взять какой-нибудь большой город, захватить в полон какого-нибудь знатного князя или известного воеводу. Ты должен одержать достаточно заметную победу, чтобы слухи о ней дошли до Великолепной Порты со всех сторон. Пусть это окажется победой на один день