Попрыгунчик (СИ)

— Ну Илюшенька, прости дуру грешную! Что хочешь в обмен на прощение? Проси, что душе угодно.

— Все-все? — парень заинтересовался, но продолжал сохранять суровую мину.

— Актер в нем гибнет, а не техник, — тихонько хихикнула Юля мне на ухо.

— Все-все, — покорно согласилась Маша.

— Я тебя за язык не тянул, — мой друг заулыбался. — Потом озвучу свое желание.

— Хорошо! — девушка тоже радовалась, что все относительно быстро и благополучно закончилось.

Мы отходили от дома Шахина все дальше и дальше, следуя подсказкам навигатора. Маленькие домики за разноцветными заборами закончились, и резко, без перехода, начался район высоток. Характерной его приятной чертой было обилие тенистых участков — апрельское солнце, вероятно, думало, что оно уже июньское, и не скупилось на тепло. А еще все промежутки между небоскребами были как один сплошной большой сквер: разнообразные деревья, пальмы, самшитовые кусты, клумбы из милых ярких цветов постоянно окружали нас со всех сторон. Наверное, когда все машины поднялись в воздух, и место на земле освободилось, местные жители и власти правильно решили сотворить настоящий город-сад.

Про камеры Вениамин Константинович тоже не врал. Маленькие черные глазки были чуть ли не на каждом столбе, пальме, углу дома. Я бы не удивился, если бы и скамейки тоже подглядывали снизу за жителями и гостями города.

— Ребя-ят, — я вдруг заметил то, что пока еще умудрялось скрываться от наших глаз, несмотря на то, что просто бросалось в них. И это пугало. Пугало, как хороший фильм ужасов. — Где все люди?

А вот теперь заметили все.

========== 257 ==========

Мы остановились посреди очередного скверика на пересечении двух улиц так, что были видны окрестности не меньше, чем в пятистах метрах по прямой. Где-то вдалеке справа из одного небоскреба в другой перешли две девушки. Прямо по нашему курсу появился молодой парень, что-то смотрящий на руке, и быстро скрылся из виду на соседней улице. Еще через пару минут нам встретилась куда-то бодро шагавшая старушка.

— Нет, люди-то есть. Но почему их так мало? — Илья почесал заросшую щеку — его никто не просил побриться, а он и сам не торопился этого делать.

— Может, вернемся обратно и спросим у Вениамина Константиновича? Или у Али, который Руслан, на худой конец, — рационально предложила Юля, поднимая руку с картой. — Тем более, что нам до моря еще больше трех километров идти, а до дома — всего полтора.

— Отступаем перед лицом опасности и неизвестности?

— Не отступаем, а стратегически отходим для уточнения информации, — вывернулась моя девушка.

— Если мы каждый раз будем уточнять, то так никогда никуда не придем. Давайте сами разбе…

Внезапно включившаяся сирена заглушила Илью. Неприятный, давящий звук шел откуда-то сверху, разливаясь во все стороны.

— И все же давайте сваливать! — я потянул Юлю в сторону дома, та схватила Машу, а она, в свою очередь, Илью, который всматривался в небоскребы, тщетно пытаясь определить источник звука. С его-то зрением!

Мы быстро, чуть ли не бегом, возвращались обратно уже знакомой дорогой. Сирена стихла так же внезапно, как и началась, а еще через полминуты отовсюду начали появляться люди. Шумные толпы заполняли улицы, от небоскребов, как спасательные капсулы от космических кораблей, начали отсоединяться машины и создавать ровные потоки над головами. Некоторые из них то тут, то там приземлялись, чтобы кого-то подобрать или высадить. Одна из машин опустилась совсем рядом с нами, чуть не придавив Машу, которую в последний момент Юля успела остановить.

— Козел, глаза разуй! Охерел на людей падать?! — понесло мою подругу, чуть не ставшую в одночасье блином. — Чтоб на тебя так же кто-нибудь приземлился!

От проклинания водителя, который даже и не смотрел в ее сторону, девушку отвлекло зажужжавшее кольцо на пальце. «Использование нецензурной лексики по отношению к своим товарищам. Штраф — 150», — гласило пришедшее ей оповещение. «Тамбовский волк ему товарищ», — недовольно пробурчала она, за что через пару секунд получила еще один штраф с такой же формулировкой, но уже поменьше. А затем кольца ожили у всех нас четверых одновременно: с баланса списали часть средств за нарушение правил дорожного движения.

— Помните, я минут десять назад говорил, что мне здесь все нравится? — щурясь, чтобы навести резкость и прочитать размер штрафа, раздраженно сказал Илья. — Забудьте. Я сильно ошибался.

***

Стараясь лишний раз не разговаривать друг с другом, слившись с толпой, мы вернулись обратно к дому Шахина. Сам хозяин дома опять куда-то исчез, а вот Берсеньева мы нашли на заднем дворе, кидающим ножи в мишень, прикрученную к забору.

— Что-то вы быстро вернулись, — первый нож попал точно в центр. — А я тут свою руку разрабатываю после перелома, — второй вонзился в мишень вплотную с первым. — Спицы и «Регенератон» творят чудеса, — третий нож отправился в забор. — Черт, сорвался! А раньше три из трех в яблочко.

— Я туда больше ни ногой! — Маша плюхнулась на кресло-качалку, расположившееся под навесом, и продолжила жаловаться. — Мало того, что в этом адском городе то ни одного человека не встретишь, то тебя нескончаемые толпы затоптать готовы, так еще и какой-то косорукий меня чуть не задавил!

— Ты на кресте стояла? — не отвлекаясь на девушку, Руслан продолжал дырявить «десятку» мишени.

— На асфальте мы стояли. Какие кресты?

— Синие. Это место посадки автомобилей. Штраф пришел?

— Да.

— Точно на кресте… Значит, сама виновата, — равнодушно хмыкнул Берсеньев.

— Можно попробую? — Юля, с интересом наблюдавшая за полетом ножей, решила приобщиться к этому занятию.

— Пожалуйста. Только не убей никого.

— Постараюсь. А что насчет толпы? Откуда столько народу взялось в один момент, причем после сирены? — девушка приняла ножи из рук Руслана и встала на изготовку в обозначенном месте.

— Это не сирена, а «Звуки Счастья», как называют ее местные.

— Такое себе звучание у счастья, — название показалось мне забавным. Тем временем первый нож Юли воткнулся в «четверку».

— Зато всем слышно. Это сигнал к окончанию рабочего дня или пересменке, — второй снаряд угодил в «восьмерку». — Шесть дней в неделю, по восемь часов в день. Кого поймают во время его смены не на своем рабочем месте — накажут: первые два раза штраф в половину зарплаты, а на третий — в трудовую колонию. Сначала на месяц, при повторах — плюс месяц к предыдущему сроку. А дети в школах маются, родителей ждут. Так что на улицах только старики, инвалиды да те, кто в ночную работает, — последний нож оказался точно в центре мишени, заставив Берсеньева приподнять одну бровь от удивления. — Ты раньше занималась метанием?

— Давно. Года три назад, — про этот факт из своей биографии моя девушка мне ничего не рассказывала. Как много нового мне еще предстоит узнать о ней? — Но руки, видимо, все еще помнят. Ты лучше скажи, почему нас еще не оштрафовали за то, что мы не работаем? Или нам в ночь выходить, и про это забыли предупредить?

— По официальной информации, для системы мы в отпуске еще около трех недель. За этот срок нам нужно успеть либо найти артефакт, либо скрыться в подполье. Первый вариант мне нравится больше.

— И чего мы тогда сидим здесь без дела? — Илья тоже захотел попробовать свои силы в искусстве метания ножей и вынимал снаряды из мишени. — Чипы у нас, деньги тоже пока имеются.

— Не торопись. К ножам это тоже относится, — посоветовал Руслан, глядя, как неуклюже был выполнен бросок, и нож воткнулся в забор в метре от мишени. — Еще не все готово… в системе. Резче рукой, резче! — второй снаряд до мишени не долетел. — Поедем через день, на поезде. Но на этот раз с комфортом, а не как в прошлый. Слушай, метание — не твое, — рассмеялся Берсеньев, смотря вслед ножу, перелетевшему через забор и скрывшимуся из виду. — Хорошо, что там пустырь и людей нет. Пойдемте лучше, я вас в «Серст» научу играть. Так затянет, что за уши потом не оттащишь! Все, идите в гостиную, а я пока нож верну обратно.