Попрыгунчик (СИ)

— Все я вижу. Просто мелкий шрифт расплывается. Не такое и плохое у меня зрение.

— Коль все одинаково, — продолжила свою мысль Юля, — то тогда этот запас нам на 4 дня. В день по коробке. И надеюсь, что мы за это время успеем дойти до цивилизации.

— Погоди. Одна коробка в день на всех? — лицо Маши выражало явное беспокойство.

— Да, Маш. На всех. Лето в этот раз для нас случилось на полгода раньше, поэтому мы все срочно начинаем худеть, — ее подруга попыталась перевести проблему в шутку. Вышло не очень.

— Знала бы, что так будет, взяла бы форму на размер поменьше…

— Девчонки, хватит о грустном, давайте уже посмотрим, что внутри, — я раскрыл коробку и заглянул в нее. — Ну, жить можно.

Паек включал галеты, две банки с мясными консервами, банки с овощами и рыбой, паштет и сыр, энергетические батончики, тюбик со сгущенкой, чай, очистители воды, витаминные концентраты и прочие несъедобные мелочи типа спичек и одноразовой посуды.

— Да ладно, столько лет прошло, а они в военных пайках только шоколад на батончики поменяли? — удивился Илья, оценив состав коробки. — Гениально…

Обед был весьма скудным — банка тушенки, упаковка овощей вприкуску с галетами и те самые батончики, разделенные на всех. Большую часть набора мы решили оставить на вечер. Спасало лишь то, что галеты, напитываясь водой, в желудке увеличивались в объеме. Но через час снова захотелось есть.

Подкрепившись и немного отдохнув, мы отправились дальше. Не знаю, сколько были в пути — часов ни у кого не было, только солнце медленно двигалось навстречу горизонту. Окружающий нас лес менялся мало: все те же самые деревья, на которых уже набухали почки; те же первоцветы, выбивающиеся из-под пожухлой прошлогодней листвы вдоль ручейков; похожие друг на друга елки, или что они там с точки зрения ботаников; и горы, прекрасные великаны, возвышавшиеся над лесом вдалеке со своими снежными… Стоп! Елки! Точнее одна из них — кривая. Пожалуйста, только не говорите мне, что это опять она…

***

— Я не знаю, — оправдывалась Юля, глядя на букву «W», вырезанную на коре. — Я вела нас по солнцу и горам. Ладно, можно было ошибиться, глядя на солнце, но эти махины же не могли передвигаться!

— Согласен, не могли, — я попытался обнять свою красавицу, чтобы морально ее поддержать, но она не дала этого сделать, вывернувшись из моих рук. Неприятно.

— Погоди, не до этого. Не мешай думать.

— Хорошо, — ответил я как можно спокойнее, глядя на то, как моя маленькая ранимая девочка с косой до пояса превращается в большого командира.

— Так, я ориентировалась на эту вершину, солнце было здесь, — шептала себе Юля под нос и водила руками перед собой. Мыслительный процесс кипел вовсю. — Потом туда, вот так. Это было там, это — здесь. Так, на сорок пять градусов… — внезапно, она застыла как стояла.

— Ну что? — поинтересовалась Маша спустя секунд десять тишины. — Куда дальше?

— Честно — не знаю, — дух командира покинул Юлю так же быстро, как и появился. — Я все делала правильно, а вышло, — голос задрожал, — вышла эта гребаная елка!

Я быстро обнял мою девушку, пока она совсем не раскисла. В этот раз она совсем не сопротивлялась, даже, скорее, напротив.

— Может, мы здесь сегодня заночуем, а завтра разберемся, что к чему и куда дальше двигаться? Утро вечера мудренее, — предложил Илья. — Так, кому в рюкзак кинули палатку?

========== 215 ==========

В большом зале кипела жизнь. Множество людей, судя по серо-зеленой форме, военных, сновало туда-сюда между многочисленными компьютерными установками, о чем-то друг с другом перешептываясь. На огромном монолитном экране, размером со всю стену, было выведено изображение какой-то карты местности. Курсор, медленно ползущий из нижнего угла, вдруг остановился у пиктограммы в виде домика, над которой появилось одно слово: «Протасовка». Спустя несколько секунд домик под курсором из белого стал красным. Раздался резкий писк на весь зал, и приятный женский голос сообщил: «Система «Вороний глаз» активирована. Подтвердите запуск снарядов по выбранному объекту».

— Все, ждем Петра Ивановича, — военный, сидевший за пультом управления в самом центре зала, откинулся на спинку кресла. — Без его ключа не запустить.

— Я вот тут подумал, — другой офицер повернулся к своему коллеге. — Не слишком ли радикально сразу вести массированный обстрел из комплекса ИЧД?

— В смысле? Одним махом избавимся от всех повстанческих проблем. Что тебе не нравится?

— То, что мы вместе с базой уничтожим еще как минимум десяток деревень в радиусе двенадцати километров от места непосредственного удара. Это как бы несколько тысяч простых ни в чем неповинных людей. Надо было, по-хорошему, их сначала оттуда отселить.

— Да они там все повязаны друг с другом. Если бы мы начали эвакуацию, то кто-нибудь из деревенских быстро бы отбил своим подземным дружкам об опасности. А у этих зараз, говорят, — офицер перешел на шепот, — есть какая-то хрень магическая, которая их может защитить от всего, что угодно.

— И ИЧД не пробьет? — удивился второй. — Не, бред какой-то. Сам-то в это веришь? Если бы это было правдой, мне бы непременно доложили. Кто тебе рассказал?

— Известно кто. Леночка, конечно же.

— И ты слушаешь сплетни этой секретутки?

— Ну, во-первых, не просто секретутки, а личной секретарши Семиноябрьского. А во-вторых, она сказала, что у нашего босса есть какие-то личные планы относительно то ли самих повстанцев, то ли той волшебной штуки. Именно поэтому он решил с ними не церемониться и переходить сразу к тяжелой артиллерии, а потом уже тщательно разбирать завалы и искать то, что ему нужно. Но если не веришь — спроси у него сам, вон он идет.

Двери зала распахнулись, и в проходе появился полный мужчина средних лет в черном классическом костюме. Он медленно прошел по центральной дорожке к главному пульту управления системой «Вороний глаз», изредка кивая некоторым офицерам в знак приветствия.

— Все готово? — спросил мужчина, доставая из внутреннего кармана пиджака ключ.

— Так точно, Петр Иванович. Ждем ваших дальнейших распоряжений.

— Не нужно ждать, — ухмыльнулся Семиноябрьский. — Нужно действовать.

Он приложил свою руку к сканеру. «Доброй ночи, Петр Иванович», — проворковал милый женский голос из динамиков, и из глубин панели медленно выехала маленькая красная кнопочка с прорезью для ключа. Семиноябрьский вставил ключ, повернул его на девяносто градусов.

— Кстати, у нашего Президента послезавтра день рождения, — вспомнил он как бы между прочим. — Пусть это будет моим маленьким подарочком для него. С днем рождения, Владимир Ильич!

И медленно вдавил кнопку внутрь.

«Запуск подтвержден, — прокатился по залу все тот же голос. — Начинаю обратный отсчет. Десять. Девять. Восемь…»

***

«Узрей две вершины, похожие друг на друга, как близнец на своего брата, — слова сами лезли в голову, появляясь из абсолютной пустоты вокруг, словно то были мои собственные мысли. — Иди к ним вдоль быстро текущих вод. В доме, потерявшем своего хозяина, найдешь спасение. Торопись, я жду!»

***

Я открыл глаза.

Тент палатки слегка колыхался надо мной, видимо, под воздействием слабого ветерка снаружи. После таких снов спать больше не хотелось. Еще немного понаблюдав за плавными и отчасти расслабляющими движениями стен и потолка, я сел, стараясь делать это как можно аккуратнее, чтобы не потревожить Юлю, спавшую рядом. Около нее сопела Маша, обняв Илью, которому вчера досталось место у противоположной стенки. Несмотря на то, что отношения ребят в последнее время заметно потеплели, афишировать это они явно не собирались. Не хотели или им просто нечего было скрывать? Надо будет как-нибудь на досуге аккуратно поинтересоваться у моего загадочного друга.

Обувшись и натянув куртку, я вылез из палатки наружу. Только-только начала заниматься заря, и первые лучи солнца окрашивали горные вершины вдалеке в нежно-розовый с желтоватым отливом. Было еще весьма прохладно и сыро, благо, практически безветренно. Немного размявшись и хорошенько потянувшись, я отправился к ручью умываться. Кристально-холодная вода окончательно прогнала желание вернуться в царство Морфея и понежиться в тепле еще часок-другой. После утренних водных процедур настроение уверенно поползло вверх. Огорчало только лишь отсутствие зубной щетки и пасты в наших наборах для изгнанных. И урчавший желудок, напомнивший мне, что неплохо бы что-нибудь поесть.