Чаша гнева

ладил по боку. Под шелковистой шкурой постепенно успокаивалась испуганная дрожь.

Он гладил лошадь, не переставая наблюдать за тем, что происходит внизу, на равнине. Победители деловито добили раненых, их оруженосцы принялись сдирать с погибших доспехи. Чувствуя скорую поживу, со всех сторон с хриплым карканьем слетались вороны.

– Господи, помилуй эту страну, – тихо прошептал Робер, прекрасно понимая, что для Оверни подобная сцена вовсе не была удивительной. Графы, бароны и сеньоры поменьше столетиями резали тут друг друга с завидным упоением, заливая землю кровью.

Когда грабеж закончился, победившие рыцари, носящие герб Дофина Овернского, двинулись на юг. Поле боя вскоре опустело, над ним повисла тишина, нарушаемая лишь шумной перебранкой дерущихся за пищу падальщиков.

В тюках, которые Робер нашел на спине так удачно пойманной лошади, оказались всяческие дорожные принадлежности, начиная от небольшого медного котелка и заканчивая длинным плащом на меху.

Он пришелся как никогда кстати. Робер в своем одеянии белого цвета с алым крестом выделялся, словно медведь в пустыне. Сменив плащ, он стал всего лишь обычным, ничем не примечательным рыцарем, каких множество встречается на дорогах Франции.

Третья лошадь тоже не будет лишней.

Спустившись на поле боя, Робер подъехал к телам. Вороны при его приближении взвились в воздух, недовольно вопя. Хлопки их крыльев казались оглушающе громкими.

Но тут не было ничего интересного. Победители забрали все, вплоть за сапог сраженных, и те лежали бесстыдно босые. Кровь из ран уже не текла, а лица, казалось, морщились от боли.

Пробормотав про себя молитву, Робер поспешно проследовал мимо.

Задерживаться тут не было смысла и желания.

8 февраля 1208 г. Овернь, окрестности города Иссуар

Днем солнышко иногда припекало, но в темное время зима еще показывала зубы. Этой ночью, несмотря на разведенный костер, Робер основательно замерз.

Мысль использовать Чашу для обогрева он с ужасом отверг.

Лязгая зубами, прочел утренние молитвы, положенные воину Храма. Завтрак его был скуден. Запас сухарей и твердых сыров, которыми рыцарь поддерживал силы последние дни, подошел к концу. Еще плескалось в одной из фляг вино, но его явно было мало, чтобы заполнить пустой желудок.

Торбы с овсом тоже изрядно опустели. Теперь у него было три коня, и для безостановочной скачки нужно было поддерживать их силы.

Ничего не оставалось, как свернуть на запад, в ту сторону, где через теснины Оверни проходит довольно торная дорога. До сего момента Робер избегал ее, опасаясь встречи с кем-либо из тех, кто охотится за Чашей.

Сейчас же оставалось рассчитывать только на то, что он оторвался достаточно далеко.

К полудню он выбрался к небольшому селению, прилепившемуся у обрывистого берега бегущей на север речки, судя по всему – той же Алье, которую ему доводилось пересекать еще в Бурбоннэ.

Селение было довольно крупным, но несмотря на это, выглядело захолустной деревней. Робер пронесся по