Донос мертвеца

ежду прочим, в микрофон не поет. Нет еще в мире зала, который не перекрывал бы обычный человеческий голос.

- Сейчас - это точно, - с изрядной долей ехидства согласилась Юля. О, и вправду идет!

Побежденный в соревновании боярин, смущенно приглаживая рыжие кудри левой рукой, в правой нес большой ломоть хлеба с разложенной на нем снедью - похоже, мелко нарубленным мясом. Ноздреватая хлебная мякоть пропиталась мясным соком почти насквозь и издавала соблазнительный запах богатого застолья.

- Я, пожалуй, вылезу, - решилась Юля, сглотнув слюну.

- Вот, боярыня, - воин протянул ей угощение. - Готовить сегодня все равно уже темно.

- Ничего, поход длинный, - "утешила" его лучница и принялась за трапезу.

Правда, ела она не мясо с хлебом, как все воины, а хлеб вместе с мясом, чем опять смутила боярина - но тому отступать было некуда, и он, немного выждав, пригладил русую курчавую бороду, пощипал себя за усы и спросил:

- А муж-то твой кто?

- Муж, - чуть не подавилась лучница. - С чего ты взял, что я замужем?

- Так, - окончательно запутался боярин, - годов тебе, поди, уже двадцатый. В поход пошла. Не одна же?!

- Слыхала, Инга? - обрадовалась девушка. - Двадцатый, говорят, пошел. Бяда.

В двадцать лет она еще только бросила сборную, порвав с большим спортом раз и навсегда - но хвастаться этим эпизодом своей биографии отнюдь не собиралась.

-- Так что мне по-твоему, боярин, в монастырь теперь идти?

Воин промолчал. По его мнению, именно так и следовало поступить честной девушке, которой родители до восемнадцати лет так и не нашли мужа. Если, конечно, она не хотела, чтобы вскоре о ней, как о всякой старой деве, начали расползаться дурные сплетни.

- Тебя звать-то как, кормилец?

- Варламом меня зовут, боярина Евдокима Батова сын.

- Вот и познакомились, - кивнула лучница. - Меня можешь просто Юлей звать, во мне боярской крови нет. Сам-то ты давно женат? Тоже, вроде, не мальчик?

- Рано мне еще, - покачал головой сын боярина Батова. - Не остепенился еще, двором своим еще не обзавелся.

- М-м! - возмутилась Юля набитым ртом, вскинула палец, торопливо дожевала, и только после этого выплеснула недовольство: - Мне, значит, в монастырь, а тебе еще рано?!

- Так ведь мне, - не понял сравнения боярин, - мне еще поместье у государя заслужить надобно, али еще как добыть, дом, двор поставить, хозяйство завести. Это вы, бабы, на все готовое приходите. Вам потребно только дом под руку взять, да детей мужу рожать.

- А кормить? - с этими словами Юля снова вцепилась зубами в хлеб.

- Ну, следить, чтобы готовили хорошо, - у боярина оказался совсем другой взгляд на понятие "домохозяйки".

- Вообще, в этом что-то есть, - неожиданно согласилась спортсменка. А то мучайся потом в общаге с дитятей и одной стипендией на троих.

- А-а... - боярин Варлам задумался над услышанной фразой, пытаясь уловить ее сокровенный смысл, а лучница доела предложенное угощение и ото шла в сторону, вытерла руки о снег. Когда девушка