Донос мертвеца

ался от двадцатого. То же патрулирование, те же заморочки. Разве только теперь его отец-командир назывался государевым человеком и смотрел на мелкие "подработки" достаточно спокойно. Разумеется, пьяных с "лишними" деньгами тут не встречалось царь-батюшка, говорят, позаботился о том, чтобы "пьяные" копейки прямым ходом утекали в казну. Но девки смотрели на патрульного даже с большим подобострастием и не раз ночевали с ним в ароматных стогах. Опричник не то что про "чистые руки" не говорил, но и мелкими подношениями запросто делился. Местные крестьяне иногда еще лично Ниславу то монету, то курицу подсовывали с просьбой жалобу свою барину подробнее пересказать.

Правда, хотя подарки Зализа временами и принимал, но в деле государевом еще ни разу интересов Руси не предал - что при проверке засеки, что при облаве на тропах или дорогах, при известии о татях или лихих людях. Здесь опричник и на топоры, не моргнув глазом шел, и на просьбы откупиться не поддавался. А лихим людям было за что мошну развязывать: просто подозрительных или под приметы попадающих они в Копорье, в допросную избу свозили, где дыба милиционеру одиножды на глаза попалась и очень не понравилась; ну, а если кто "с поличным" попадался, то ни о каких "КПЗ" и адвокатах разговору и вовсе не возникало... Петля, да сук покрепче - вот и вся недолга.

Нислав успел усвоить, что заменил рядом с Зализой целый отряд, ранее ходивший в засеку и патрулирующий окрестные земли - а потому, получалось, доходы получал сразу за всех. Так что местом своим бывший милиционер дорожил, в полной мере перенес на него принципы прежней службы, да и инициативу порой пытался проявить. Как-никак, здесь и прибыль некоторая есть - что при отсутствии оклада штука весьма приятная, и сам при деле. А коли добавить, что сеять-пахать он отродясь не умел, и кроме школы, срочной службы и школы милиции ничего не изучал - то потерять свое место только потому, что окликнувший его опричник вдруг не обнаружит штатного телохранителя за спиной, Нислав очень не хотел. Так что на творящееся неподалеку веселье он внимания не обращал, а сам потихоньку зыркал глазами в стороны. Может все вокруг и спокойно - но по службе положено.

Пожалуй, теперь уже и вовсе не существовало более рядового патрульно-постовой службы Кировского РУВД Станислава Погожева, а был служилый человек, поднятый с земли на государеву службу местным опричником. И человек этот уже сам давно называл себя Ниславом.

- Есть будешь, Семен? - подошел Феофан и протянул крупный шмат запеченного над огнем мяса, положенного на длинный ломоть хлеба.

- А это откуда? - удивился Зализа, отвлекшись от своих раздумий.

- Так я вас, почитай, два часа ждал, - усмехнулся боярский сын Старостин. - Стрелять пока не разучился.

- Ну, спасибо, - взялся за угощение опричник, а Феофан перевел взгляд на бывшего милиционера.

- Нислав! А тебя Матрена, никак, решила больше не кормить? Чего не трапезничаешь?

- Готовить некогда, - поморщился милиционер, качнув бердышем.