Дикое поле

е, дышал слабо, не мог произнести ни слова, не имел сил донести до рта ковша с бульоном или пиалы с вином. Девлет-Гирей и Кароки-мурза сидели в шатре постоянно, как заботливые родичи, иногда пытались помогать, но знахарка каждый раз отгоняла их от больного. Единственное, что она позволила именитым гостям это съесть ненужное ифриту вываренное мясо.

Утром третьего дня Менги-нукер, хотя встать и не мог, но стонал громко, в забытье не впадал и даже пытался разговаривать. Когда окончивший завтрак с командующими армией беями Девлет-Гирей откинул полог, русский подманил его пальцем к себе, шепнул:

- Сделайте носилки...

Татарин обрадованно кивнул и убежал.

Ровно в полдень четверо гиреевских телохранителей принесли укрытые дорогим персидским ковром носилки со слабым, неспособным ни встать, ни рукой взмахнуть Менги-нукером к поляне, на которой сохли на солнце три вытянутые глиняные груды. Русский повернул голову и хрипло прошептал:

- Вставайте...

Несколько мгновений ничего не происходило, потом все три голема одновременно сели, вырывая из земли прилипшую к спинам траву, оперлись на руки и выпрямились во весь рост, тут же повернувшись лицом к своему отцу. Дикие, перекошенные лица, длинные руки, непропорционально большие ладони. Головы - на уровне надвратных башен Тулы, ноги - по пять саженей в обхвате.

- Вот так, - откинулся на подушку Менги-нукер и повернул голову к Девлет-Гирею: - Несите меня к городу. Големы! За мной!

Появление глиняных воинов было встречено восторженными выкриками всех татар, и даже то, что не разбирающие дороги великаны растоптали несколько костров, седел, вьюков и снесли три шатра, не убавило общей радости. Ногайцы торопливо садились на коней, мчались впереди гигантов, отважно кидались под стены крепости, меча в город стрелы. Со стен и башен так же отвечали стрельбой из луков и самострелов, но ни в кого не попали.

- Я думаю, досточтимый Кароки-мурза, первыми должны войти в Тулу ваши воины, - с улыбкой приложил руку к груди Гирей. - Вы можете поднимать ваши тысячи в седла.

Султанский чиновник, крутя головой в поисках своих мурз, отстал, а Девлет, дрожа от возбуждения, попросил:

- Менги-нукер... Прикажи глиняным людям сломать ворота!

Тирц приподнялся на носилках на локте, вглядываясь вперед. Ворота города находились в самом центре стены - справа две башни со стенами между ними и слева две башни. Разумеется, сами ворота защищались куда основательнее: над ними возвышались сразу две надвратные толстостенные каменные махины со множеством бойниц, с теремом между ними, по высоте в полтора раза выше стен, да еще и с двумя рядами бойниц, из которых выглядывали пушки.

Внезапно в городе то на одной, то на другой из церквей начали перепуганно звенеть колокола. Русский улыбнулся: похоже, его новорожденных детишек заметили и теперь взывают к Богу о помощи.

- Помощи не будет, - негромко сообщил он. - Големы, ломайте ворота.

Глиняные монстры двинулись вперед, перешагнув носилки, и, тяжело содрогая