Печать на сердце твоем

— А ты сам видел, как мертвые приходят?

Венет с самым серьезным видом кивнул, и Згуру расхотелось спорить. Может, у «шукшей»-венетов навы и вправду такую силу взяли?

Он подбросил дров в гаснущий костер, протянул ладони к огню:

— Ладно, приходят — так приходят. Давай про бояр лучше.

— Чего — про бояр? — буркнул Ярчук. — Говорил — чистой ты!

Згур только вздохнул. Так и есть! У «шукшей» только бояре умываются! Венет усмехнулся, почесал бороду:

— Видать, не понял, боярин! Не чистый — чистой. Кожа гладка, плечи держишь ровно, глядишь без страха. Небось ни разу не голодал, хомут не таскал, плетей не пробовал! Чистой и есть! Оно всегда приметно. А что не боярином зовешься, так слова всяки есть!

Костер разгорелся, и ледяной холод на время отступил. Сон тоже прошел. Нелепый разговор внезапно заинтересовал. Из какой же дали прибыл этот дикарь, что таких вещей не понимает?

— Я из Края, Ярчук. Из земли волотичей. У нас нетдедичей. И холопов тоже нет.

— И где ж така земля? — недоверчиво поинтересовался венет. — Аль в Ирии? И какой-такой кнес вами правит? С Пятого Неба спустился, что ль?

— Кнес нами не правит, — вздохнул Згур, вновь вспомнив байки про «шукшей». — Правит нами Государыня Вел-га…

— Женка? — внезапно встрепенулся Ярчук. — Верно ль? Пришлось объяснять с самого начала. Рассказ вышел долгий, в костре успели перегореть пять огромных поленьев, а Валадар-Месяц — подняться от верхушек деревьев в самый полдень. Волчий вой стал ближе, но Згур даже внимания не обратил. Впервые доводилось говорить о Велге да о Великой Войне чужаку, ничего о Крае не слыхавшему. Ярчук не перебивал, но взгляд венета оставался недоверчивым, даже насмешливым, словно Згур пересказывал байку или старину. Внезапно почудилось, что он и в самом деле рассказывает сказку — дивную сказку о вольном крае, где нет господ, где все счастливы…

— Слыхал о таком, — молвил наконец венет. — Было, что бояр прогоняли, а чужаков в колья встречали. Да только Ночь тянулась долго — бесконечная, холодная. Вдали, в самой глубине леса слышался волчий вой, в костре трещали сучья, а над поляной равнодушно сияли острые ледяные звезды. К полуночи мороз ударил по-настоящему. Згур надвинул шапку на самые брови и закрыл глаза, пытаясь задремать. Спать слишком опасно. Если б Ярчук был и вправду другом, спали бы по очереди…

— Сотник! А летов тебе — хорошо, ежели двадцать. Вот оно и есть. Не то дивно, дивно, что вами женка правит. Вот то добре…

— Почему? — удивился Згур. То, что Краем правит Велга, хорошо, слов нет. Но в Савмате всем вершит Светлая Кейна Челеди…

Взгляд венета стал строгим, даже суровым.

— Потому, что женки — святы!

К утру все-таки удалось подремать. Спали по очереди, чтобы не погас костер. Когда солнце — Небесный Всадник — поднялось над верхушками деревьев, Згур докрасна растерся снегом, поставил на пригасший костер котелок и задумался — на этот раз всерьез.

Надо было что-то решать. Всю ночь Ярчук стонал, и Згуру даже стало не по себе. Кажется,