Печать на сердце твоем

, он добился своего — хворь, одолевавшая венета, вырвалась наружу. Ярчуку нужно тепло, нужен покой. Бросить его посреди дороги Згур не мог — не «боярин» же он в самом деле! Оставить в каком-нибудь селе? Места были дикие, и кто ведает, как отнесется здешняя «людь» к больному чужаку с серебром за поясом?

Итак, ко всем заботам прибавилась еще одна. Згур махнул рукой и потребовал у Ярчука мапу. Тот не понял, пришлось долго объяснять, что есть мапа и как на нее смотрят. Оказалось, мапа на Ярчуковом наречии именуется «картой», показывать же ее венет явно не хотел — не ведено. Но в конце концов «карта» была извлечена, развернута, и Згур привычно повернул ее верхним обрезом к полночи.

Да, дорогу он помнил. Полуденный шлях вел к Нистру, сворачивая затем на закат, к Тирису. Еще в Коростене, ползая по Большой Мапе и запоминая каждую мелочь, Згур немало удивлялся, отчего шлях не проложили напрямую. Но затем понял — горы. Точнее, заросшие лесом холмы, через которые не пройти повозке. Шлях обходил холмы тороной, чем удлинял путь до Тириса вдвое. А вот если идти прямо через холмы…

Оказалось, такой путь тоже есть. Извилистая линия на мапе тянулась от маленького домика, что обозначал село со странным названием Загора, прямо между полуднем и восходом. Вдоль линии были нацарапаны маленькие деревья. Понятно — лес. А вот дальше…Дальше начинались странности. Линия упиралась во что-то, напоминающее маленькие ворота. Сбоку имелась надпись, но настолько мелкая, что Згур смог разобрать лишь начало и конец: «Ро» и «он». Итак, ворота (или что-то похожее) на «Ро», а дальше линия становилась желтой до самого спуска с холмов. Оставалось лишь подивиться. Зато дальше все становилось понятным. Путь выводил на полуденный шлях, что вел прямо к Тирису. Згур еще раз присмотрелся и понял, что бывал в этих местах. Где-то там, где странная желтая дорога соединяется с большим шляхом, стоит село, куда они заходили с Черемошем. Маленькое село, где живет бабка Гауза и ее внучка со странным именем Ластивка. А вот это удача! Дотащить хворого венета до села, сдать с рук на руки знахарке, и пусть Гауза его в порядок приводит. А ежели бабка еще не вернулась, то и Ластивке работа найдется. Он ведь обещал девочке вернуться. Вот и вернется! Погостить пару дней — и в Тирис!

Эти соображения Згур, понятно, оставил при себе. Ярчуку же объяснил просто: лес — везде лес, и лучше свернуть через холмы, чтобы на полуденный шлях выйти. А там — путь всюду, что на восход, что на закат. А ежели морозы совсем допекут, то и зазимовать можно — места знакомые.

Ярчук долго глядел на мапу, хмурился, чесал завитую бороду и наконец кивнул. Згур еле скрыл усмешку. Хорошо бы, чтобы «чугастр» своими ногами до бабки Гаузы дошел, а то тащи еще такого на загривке!

Ярчуку и вправду было худо. Весь следующий день он шел с немалым трудом, то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться. Его вновь тошнило, венет хватался за бок, поминая какие-то «клятые огнища», где, вероятно, и заработал свои болячки. Переспрашивать