Череп епископа

о тополя не рассохся ли, не болтаются ли доски, как держатся на месте заклепки. С таким же вниманием отнесся и к огниву - маленькой металлической пластинке с насечками и кремню. Мелочь, но остаться зимой без огня может оказаться хуже, чем без заводного коня.

Солнце потихоньку поднималось к зениту, но Зализа все равно не торопился. Лучше потерять полдня один раз, и потом несколько месяцев не беспокоиться о снаряжении, чем рухнуть оземь из-за лопнувшей подпруги где-нибудь за полета верст от жилья.

- Может, отобедаешь, Семен, раз уж все равно еще здесь? - не выдержала Алевтина, наблюдая с крыльца, как муж совсем было нацелился подняться в седло. - Все одно в дороге время тратить придется.

В этот миг, разрушая все намеченные планы, во двор усадьбы влетел всадник в высоком островерхом шлеме с сафьяновым флажком на кончике, в расстегнутом налатнике рысьего меха, из-под которого поблескивали узорчатые пластины бахтерца, в пышных кумачевых шароварах и шитых картулином валенках. Судя по тому, что воин примчался одвуконь, но без каких-либо чересседельных сумок или тюков, с одним лишь небольшим мешком за заводном скакуне, цель у него могла быть только одна: донести срочную важную весть. А судя по богатому одеянию - весть пришла из Москвы.

- Пульхерия, - поймал Зализа запаренного жеребца под узцы. - Поднеси гостю сбитеня горячего с дороги. Кто там на конюшне?! Лошадей попонами накройте, да выходиться им дайте.

- Здравствуй, человек государев, - вежливо поклонился спрыгнувший на землю гонец.

- И ты здрав будь, боярин, - ответил опричник, подождал, пока гость выпьет медового напитка, после чего пригласил его в дом.

Войдя в горницу и скинув рукавицы, гонец, нарушая все правила приличия, сразу полез в спрятанную под налатником сумку и протянул Семену скрепленную царской печатью грамоту. Зализа, удивленно приподняв брови, развернул свиток, зашевелил губами, неспешно вчитываясь в старательно выписанные слова. За верную службу... И вычищение крамолы... Земли изменщика боярина Волошина... Государеву человеку Семену Зализе...

Опричник медленно свернул бумагу. Ввозной указ. Вот и пришла награда за то, что боярина Хари-она на дыбу он повесил, да дочь его едва не опозорил.

- Государеву грамоту мнешь, боярин! - упреждающе вскинул руку гонец.

Только теперь Зализа заметил, что зажал дарственную в плотно сжатом кулаке.

- То не грамоту я мну государеву, -- хмуро парировал он, и из-за посвиста из раны на горле слова прозвучали еще более зловеще. - То земли им дарованные я в крепкие руки беру.

А еще опричник обратил внимание на то, что "ввозной указ", который и спешки-то не требовал, привез не просто московский отрок, а взрослый воин, которому в гонцах ходить как-то не по чину.

- Еще чего сказать хочешь, боярин? - поинтересовался Семен.

- Да, - кивнул тот. - Подарок я тебе привез, от боярского сына Андрея Толбузина. Мешок с заводного коня вели принести.

Зализа задумчиво погладил бороду, подошел к затянутому бычьим пузырем