Люди меча

ваших землях змей семиглавый, ростом с трех слонов, двумя рогами на спине, и весь он мохнатый, как лиса?

- Конечно, водится, - не моргнув глазом, подтвердил Зализа. - Да вот же, у меня шапка мехом из этого змея оторочена!

И он скинул тафью, подбитую мехом коротко стриженной белки.

Кауштинские бояре, стиснув зубы, молчали. Немец недоверчиво косился то на них, то смотрел на тафью. Он явно чувствовал, что тут что-то не так, однако же и доказательство истинности рассказанных историй было налицо.

Барон, бегущий от кровавого произвола, чинимого королем немецкой страны Франции, внезапно пожелавшего всех иноверцев из своих подданных смерти придать, стал единственным развлечением застрявших в зимней Ливонии бояр. Собираясь ступить на службу просвещенному русскому монарху, он со всем тщанием пытался вызнать все возможное о неизвестной Московии, и успел выслушать столько невероятнейших историй, что, верно, подумывал повернуть назад и отдаться на смерть в куда более привычных местах.

- Да он совсем не страшный, это змей, господин Штаден, - попытался смягчить впечатление Зализа. - Его можно заколоть одним ударом рогатины в печень. Медведь, и то страшнее.

- Особенно белый, - тут же добавил Архин. - Они у нас зимой от холода в города подаются и по улицам ходят, к печкам погреться напрашиваясь.

Бояре опять захохотали.

- Что за шум, а драки нет? - появился в дверях одетый в неизменную рясу боярин Росин.

- Костя! - радостно повскакивали со своих мест кауштинские иноземцы, кидаясь к своему недавнему воеводе. - Как ты?! Откуда?! Ты приехал?! Да ты к столу иди, садись, перекуси с дороги.

- Перекусить: да, - с усмешкой кивнул Константин Алексеевич, - а вот садиться: нет. Я всю задницу отбил, мужики, пока из Москвы сюда верхом доехал!

Опричник, отойдя немного в сторону, выжидал. Многие привычки и нравы пришедших к нему под руку иноземцев казались Зализе очень странными - хотя ничего богопротивного в них он отличить не мог. Разве только, слишком бурными бывали у них проявления чувств, и слова постоянно звучали непонятные.

Когда одноклубники немного остыли, Костя и сам подошел к опричнику:

- Рад видеть в добром здравии, Семен Прокофьевич.

-И я раз, Константин Алексеевич. Как съездил?

- Вестей у меня для тебя, Семен Прокофьевич, целых четыре, - Росин прошел к столу, выискивая, во что запустить зубы, и в конце концов нашел - кубок с вином. - Извините, мужики, пить хочу, умираю...

Он осушил бокал, с облегчением перевел дух, понюхал рукав, снова шаля взглядом по столу.

- Налейте ему кто-нибудь, - не выдержал Зализа. - Видите, мучается боярин! Это на тебя, Константин Алексеевич, ряса так действует. Монахи наши, как всем известно, хоть люди и богоугодные, но без вина дня прожить не могут, хотя и государь, и митрополит всякого чернеца, замеченного пьяным, бить кнутом на площади при всех повелевают.

- А я не для пьянства, Семен Прокофьевич, я для здоровия пробавляюсь, парировал Росин. - Так вот: перво-наперво,