Падший (СИ)

– А яйца берёте из гнезда? – не унималась Жезнира, не отставая от меня.

– Нет, из дупла, да! – ляпнул Магомед.

Мне показалось: они говорили о чём-то сугубо своём – личном.

– Ты этого не находишь, Линара? – отметил я.

Охотница в отличие от нас прислушивалась к тому, что творилось в округе.

– У нас есть шанс проскочить! – заявила она на полном серьёзе.

– Предлагаешь нам протиснуться среди этих дуболомов? А если они зажмут нас из-за Магомеда и… – даже представлять мысленно мне не улыбалось то, что тогда они сотворят с нами. По мне так лучше было бы сейчас сразиться с ордой ящеров и "петухов", чем с армадой древлинов. Хотя итог всё равно очевиден и в любом случае неутешителен для нас.

– Да, – было не пронять Линару.

– Тут понимаешь, какая закавыка, охотница, – указал я ей на тигру. – Ты верхом – тебе проще.

– Ну так садись и ты верхом на…

– Кого – Жезниру? А как же Магомед? – дал я понять: без кентавра нам никак не обойтись. И мы зря бросили его на произвол судьбы, о чём теперь жалел не только я, но и отродье.

– Тогда давай хотя бы перед смертью поедим, Арол, да!

Тут я был согласен с ним: воевать на пустой желудок – это уже слишком. Как говориться: война – войной, а обед по расписанию!

– Уговорил, Магомед, да! Давай делись своими дарами… древлинскими! Надеюсь, эти… плоды… не придётся грызть, и потом ощущать во рту вкус опилок? А то тут мне одна особа предложила отравиться шишкой с желудями!

– Держи, Арол, – получил я от Магомеда подозрительный плод с красной и толстой кожурой.

– Это что есть? И разве это можно есть?

– Это граната, да, – разломал свой плод Магомед, полный сочных косточек.

Ну да, те же опилки – только съедобные. Ими и предстояло нам давиться с ним. Да Магомед поступил как истинный джигит – сунул кусок гранаты дриаде.

– На, кушай, моя красавица, да!

Жезнира не отказалась, и зачавкала, как… отродье. А кто же ещё.

Вот и я, разломав гранату, сунул половину плода Линаре.

– Это тебе, – пояснил я. – Так сказать: за шишки с жёлудями. Не побрезгуй!

А про себя подумал: лучше бы Магомед добыл для нас боевых гранат. Ведь помниться его столкнули те, кто обстрелял меня с…

Ещё больше расчувствовался, вспомнив Додика и Чуму. Я тут, а они там, и возможно…

Не думать – ни о них, ни о том, кто сотрясает корнями почву под нами.

Я даже не успел вкусить гранаты, как к нам выскочил…

– Крон! – обрадовался я кентавру. И скомандовал: – По коням!

Стараясь задобрить Крона, я сунул ему свой кусок плода.

– Это что? – заржал кентавр.

– Граната, – откровенно сказал я. – И не боевая, а плод. Так что расслабься.

– Некогда отдыхать, падший! Древлины близко! Их много! Они кругом! Вам не уйти без меня!

Ну да, до трёх Крон умел считать, вот и понял: нам не хватало копытного отродья, каким являлся сам.

– Долго ты ещё будешь обхаживать Жезниру, Магомед? Залазь на неё и – погнали! Не время уламывать её и – на всё остальное тоже! Это потом!

– Вах, что потом, Арол, да?!

– Все прочие удовольствия жизни!

– Да прыгай уже, – присела дриада, сама подставляясь под Магомеда.

Хм, что и говорить: самое время нам к алтарю – следует торопиться, – пока она не передумала. Да и Магомед.

– Поехали, красавица, – наконец-то запрыгнул он на неё… с ногами.

– Ещё раз сделаешь так, – предупредила дриада, взбрыкнув.

– Вах! Так – это как? – ответил ей взаимностью Магомед.

– Приложишь меня своими копытами, и я тебя ими в землю втопчу!

– Чего?!

– Перевожу, Магомед, исключительно для тебя, – не удержался я. – Она предпочитает быть сверху!

– Так она хотеть ехать на мне, Арол, да?!

– Ага, почти угадал.

Но ничего, потом сюрприз будет.

– Вах! А я думать: скакать верхом на красавица!

– Что ж ты хотел – женщина она, как ни крути. И не на половину, а целиком. И они такие – захребетницы!

– Вы бы не могли заткнуться, падшие, – продолжала взбрыкивать дриада. – А то…

– Что, боишься: древлины услышат нас? Да они себя сейчас не слышат из-за грохота, который сами же и устроили в своём лесу!

– Зато видят хорошо и далеко в силу своего роста!

– Ничего, укоротим – как только, так сразу! Верно, Магомед? Главное мимо дупла топором не промахнись, когда повстречаемся с очередным истуканом!

– Вах, это почему я должен кидать свой топор в дупло истукан, Арол? И какой такой дупло?

– Какое увидишь, главное – не промахнись, Магомед!

– А почему моя не трахнуть истукан, не выпуская топор из рука?

– Потому, что тогда он трахнет твоя в морда-лица! Якши? А секир башка – не получится. Не тот случай, Магомед.

– Если вы, падшие, думаете, что древлины различаются по половым признакам, то сильно заблуждаетесь на их счёт. На то они и истуканы – бесполые, – предупредила Линара.

– Размножаются почкованием или как-то ещё? Как деревья в нашем мире?

– А какие древлины в вашем мире, падшие?

– Смирные – и корни не вытаскивают из земли – сидят себе, где мы посадим их. Не то, что ваши – гуляют, где хотят, и творят при этом что хотят, устраивая буреломы то тут, то там!

– Наверное, хорошо там у вас?

– Уж насчёт деревьев – точно. Мы враз вырубаем целые леса под корень, делая из них себе в жилищах охотничьи трофеи. Мебель называется. А иной раз особо ушлые земляки и вовсе зверствуют, строя из тел истуканов себе дома.

– Лихо вы там с ними, – уяснила Линара: на то мы и падшие. И с нами шутки плохи.

Что и пришлось продемонстрировать Магомеду в очередной раз, да завалить древлина у него не получилось, как у меня тогда при встрече с самым первым из них.

Топор орка воткнулся немногим выше дупла. Ну да наскоку и я бы вряд ли попал в истукана. А Магомед ничего – даже на это оказался способен. Нет, нечего ему делать верхом на дриаде, его конь – говорящий. На кентавре ему самое место, а не мне. Хотя и мне грешить на Крона не приходится, и не будь его подо мной, меня бы своей кроной зацепил истукан. А так мы прошмыгнули мимо него и нарвались ещё на целую дубраву. Иначе и не скажешь.

Древлины шли на нас стеной, и плотность строя их была высока, но не настолько, чтоб мы не могли отыскать прорех меж них. И прорех хватало, поскольку сомкнуть стволы они не могли из-за торчащих во все стороны корневищ с кронами.

Оставив позади себя лесную армаду Высших, мы устремились напрямую к алтарю. Уж очень мне хотелось верить: идём с Магомедом правильной дорогой, доверившись отродью, что раз от раза увеличивало мои симпатии к ним. И даже кентавр с дриадой больше не казались скотом, если конечно выкинуть из головы тот провал памяти, приключившийся со мной по вине дриады.

А чего греха таить: если бы не они – не сносить мне с Магомедом головы.

</emphasis

>

Владыка Изерадора был несколько удивлён, если не заметить больше, обескуражен появлением себе равного.

– Давно не виделись, брат мой, – молвил явившийся арх из Лордерона.

– Что тебя привело в мои пенаты, Лардениус? Изъявил желание поглядеть, как поживает Илллирион? Или что-то ещё привело тебя ко мне, раз ты избрал своим временным пристанищем Илллирион? Всё ли спокойно в Лордероне?

– У меня-то да, брат мой, Иллиациус. А вот у тебя не совсем – и твориться такое…