Все демоны Ада

XXVI

Ванная Эйдана была для меня спасением: я забежала в нее и закрылась, как только почувствовала новый призыв слез. Мне не хотелось снова представать перед кем-то в подобном состоянии: я не из того теста сделана, чтобы показывать им очередной раз, что меня так просто довести до такого состояния. И сломить. Как гребанный сучок.

Я сильная.

Я сильная.

Я си…

Оставшаяся в желудке еда внезапно дала о себе знать, вырвавшись наружу. Плохая новость: моих извержений было довольно много, хорошая — они попали ровно в беленькую раковину и почти не задели одежду, до состояния которой, кстати, было уже плевать. Честно. Порванные джинсы, грязные кеды, испачканный в земле верх — разве что сейчас годятся на помойку.

— Господи, — прохрипела я, потянувшись дрожащими руками к крану и желая скорее смыть этот позор. Мне не стоило забывать, что на них остались алые пятная крови Артура, ведь это послужило еще одним поводом для моих рыданий. — Господи…

Перед глазами заплясали разноцветные пятнышки, и очертания черно-белой ванной стали растворяться, как сахар в горячем чае. Самым оптимальным вариантом было упасть в обморок, чтобы на время избавиться от щемящих сердце воспоминаний и в коем-то веке не стать свидетелем других своих конфузов, что вполне могли случиться. Конечно, я рассматривала это заманчивое предложение, но исполнить его хотя бы самым странным способом — ударом головой об стену — не дал голос Эйдана за дверью, а следом и тихий стук в нее.

— Айви… прости Ноя: он придурок, иногда не понимает, какую ерись несет.

Зато иногда ерись имеет частичку правды. Не будь я фриком, не пришлось бы устраивать те разборки. Никто бы не поднял «восстание». И Артур бы был сейчас жив. Отчасти, моя вина здесь есть. Как и каждого, кто был носителем столь секретной информации.

Я намылила руки и принялась их тщательно мыть под струей горячей воды, закрыв глаза. Смотреть на это — слишком больно, как и признавать правоту слов Ноя.

Мое затишье не радовало Эйдана: я об этом догадалась, когда он, кажется, подпер дверь спиной и измученно вздохнул. Можно подумать, я заставила его это сделать и примерить роль валерьянки.

— Айви, ты слышишь меня?

— Пожалуйста, оставь меня в покое, — настойчиво попросила я, устанавливая локти на раковине и опуская к ней голову: вдруг мой желудок вздумает снова провернуть какой-нибудь мерзкий «фокус»? Нужно быть готовой ко всему.

Я и не думала, что Эйдан поймет, насколько мне хреново. Извинившись за что-то, он, кажется, отошел от двери, чему я была несказанно рада и удивлена: чистокровный, на вид властный демон послушался меня? С чего бы вдруг? Я повернула кран на холодный поток воды и подставила под него ладошки, каждый раз вздрагивая не от ее низкой температуры, а от информации, что получила за эти несколько минут. К тому же, меня волновало поведение Эйдана: он не докапывался ко мне и сразу ушел, как только я попросила. Ему словно было знакомо такое состояние, но… на вряд ли. Это просто иллюзия. Демоны не могут испытывать нечто подобное…

Хотя я исключение.

Полукровка.

Та, из-за которой, скорее всего, произошло столько смертей. Та, из-за которой погиб один человек, что был мне дороже всего на свете. Дороже, чем моя жизнь и все остальное…

Глаза защипало. Чтобы избавиться от жжения, я последний раз сполоснула опухшее от слез лицо водой и выпрямилась, после чего замерла: чудовище с ядовито-зелеными глазами, такими яркими и ненавистными, глядело на меня. Лохматые, собранные в неаккуратный хвост волосы, прилипали к бледному, будто снег, лицу, а слегка приоткрытый и искаженный в отвращении рот прекрасно показывал отношения к этому созданию.

«Это — ты, Айви Фрост», — напомнил ехидный голосок где-то в голове, и я сморщилась: ненавижу себя такой… новой. Такой… далеко необычной. Такой…похожей на Питера.

Питер…

Отныне я знала его лицо. Визуально представляла, как он действовал в тот роковой день, желая превратить свое дитя — чертову Полукровку — в горсту пепла. Один факт, что мы с ним одной крови, а еще и — внешности, убивал наповал. Никто бы не хотел быть сыном или дочерью такого чудовища, что воспроизвело на свет себе подобного выродка и, между прочим, желавшего его уничтожить. Наверное, было бы проще, если бы у Питера вышло мое убийство: я бы не жила сейчас. Не знала бы Артура, что погиб отчасти по моей вине. Не знала бы вкус утраты, не желавший покидать меня. Я бы не знала этого жестокого мира, что забрал у меня все: нормальное существование, светлую душу и человека, без которого не представляю, что делать дальше.

Смотреть в отражение, что не приносило ничего, кроме боли, казалось сродни пытки. Избавиться от тягостных ощущений полностью не получилось, но, по крайней мере, когда я рухнула на кафель, то лицо и частичка боли — исчезли. Правда, одно из них все же вернулось, засев в моей груди маленькой сокрушительной волной, отчего подрагивали ребра. Я плачу? Нет. Я рыдаю… И эти слезы были вызваны даже не тем, что я узнала о своем прошлом, а тем, что должно было быть со мной в настоящем — Артуром.

Согнув колени и уткнувшись в них лбом, я всхлипнула. Вся реальность казалась мне кошмаром, от которого хотела поскорее выпутаться, но некоторые факторы, как нескончаемая боль, давали трезво понять, где я нахожусь в самом деле.

И в этой реальности Артур погиб.

Его убил псина Мэйсон.

Дэрек свергнут.

Клан почти разрушен.

У меня не осталось ни дома, ни семьи — если ее можно было таковой назвать…

Совершенно ничего.

Даже той прежней Айви Фрост, что сейчас превратилась в свой полный антипод.

Ужасный антипод.

Наполовину демонический антипод.

***

Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я закрылась в ванной. Может быть, часа два. А то и три. Впрочем, это было не так важно, как другое, из-за чего я не желала успокаиваться: воспоминания о смерти Артура истязали меня. Если предположить, что в этом доме я пробыла всю ночь, то он погиб вчера. Вчера поздно вечером…

Разомкнув мокрые глаза, я, наконец, поднялась с холодной плиты и прошествовала к двери. Надеюсь, за этот долгий промежуток Эйдан не захотел в туалет или там… принять душ. Все-таки, я заняла его ванную и поступила эгоистично, прилично проторчав тут. Однако отсутствие каких-либо просьб освободить это местечко или любых других слов вообще навеяли меня на мысль, что Эйдан забил на меня и ушел куда-нибудь. Конечно, кому нужна плачущая идиотка, что кидается почти на всех подряд? Демонам так тем более не нужна подобная ноша, но… тут же возникает вопрос: какого черта они притащили меня сюда, раз давно дали понять, что мы с ними не друзья?..

Вопросы переполняли меня. Желая поскорее получить на них ответы, я вытерла влагу с щек и выползла из своего временного убежища. К моему удивлению шикарная комната, какой бы позавидовал любой парень, не пустовала. Эйдан сидел на краю кровати и в его руках находился…

— Мой телефон?

Это действительно был он, если учесть, что все мои мобильники не обходились без трещин — да-а, каждый раз при какой-нибудь стачки с демонами страдали в первую очередь мои хрупкие гаджеты, что я обожала носить в заднем кармане джинс. С тех пор, как Дэрек понял, какая я неаккуратная, новенькие смартфоны поступали в мои некультяпистые руки все реже, да реже…

— Какого черта? — мне пришлось совсем нескромно облапать себя на глазах ошарашенного Эйдана, не понимавшего, что я вытворяю. Вообще-то я проверяла, действительно ли мой телефон у того придурка… К несчастью, это было горькой правдой, которую подтвердил Высший, оповестив:

— Нужно избавиться от него, Айви.

— Чего?

Он совсем съехал с катушек?

Стараясь не обдумывать тот факт, откуда у него мой мобильник, я кинулась к Эйдану, дабы предотвратить воплощения в реальность его сумасшедших слов, но яркий огонек остановил меня на полпути. Совершенно с невозмутимой физиономией, словно все происходящее было в порядке вещей, демон… спалил мой телефон. Дотла. Где были фотки, все контакты и музыка… Элвиса — порой мне нравились его песенки. А затем, когда от моего гаджета не осталось и следа, он затушил яростное пламя, обращая на меня невинный взгляд — тот самый, который обычно проявлялся у нашкодивших детей.