Канал имени Москвы

— Очень знакомое платье. — Управляющий теперь кивнул. Он давно был вхож в дом главы полиции. И был в курсе… некоторых тайн. В числе прочего знал, что от его недотёпы и недоросля сынка (порядком поднадоевшего управляющему своими выходками в «Лас-Вегасе») сбежала невеста. Помнится, как за бокальчиком настоящего виноградного вина они с Новиковым посмеивались над этим. Правда, потом девчонку вроде бы начали искать. Еву Щедрину.

Управляющий снова почесал переносицу.

Старик Щедрин никогда бы не согласился продать платье любимой супруги. Ни за какие деньги. И хоть в последнее время он жил почти затворником, не покидая Дубны, всё же вынужден был в прошлом году вывести свою повзрослевшую дочь в свет. Именно в такой же бал летнего солнцестояния. Правда, тогда она была в белом. Там-то, на балу, главе полиции и пришла в голову мысль о политическом браке…

Переносица чесалась, прямо-таки не давала покоя.

Платье красного шёлка… Подобные «настоящие» вещи, а не сшитые из местных материалов в мастерских Дмитрова или даже модной Дубны, в дефицитном мире канала были наперечёт. И если попытаться представить повзрослевшую Еву в платье Настасьи Филипповны…

И всё встало на свои места.

— Вот оно как, — сладко промурлыкал управляющий.

Возможно, всё это и не так важно. Ну, подумаешь, сбежала невеста… Ведь смеялись же они с Новиковым. Честно говоря, управляющий даже понимал девчонку: любая воспитанная барышня на месте Евы дала бы дёру от хама и недоросля. Надо же, у такого отца… Правильно говорят люди: природа на детях отдыхает. Однако оказать небольшую дружескую услугу главе полиции никогда не лишнее. А там пусть сами разбираются…

Через минуту управляющий был уже в казино. Где с вежливой улыбкой склонился над Трофимом, чтобы шепнуть ему на ухо пару слов.

24

Фёдор видел, как Ева появилась наверху парадной лестницы. Он радостно заулыбался.

— Ева, ты вернулась, — счастливо прошептал Фёдор. И даже успел сделать шаг в направлении к девушке, когда пространство бального зала стало куда-то уплывать. И на его плечи накатила знакомая вибрирующая волна, опять принесшая с собой ощущение, похожее на дежавю. Только на сей раз он услышал голос, который ни с чем невозможно было спутать. Глубокий, полнозвучный и нежный женский голос, но сейчас в нём прозвучала тревога:

— Будь осторожен, Тео.

Фёдор вздрогнул. Помотал головой. Привычные очертания пространства уже возвращались. Он оглянулся по сторонам.

— Сестра? — удивлённо произнёс он.

— Хочешь, зови меня так, — ухмыльнулась приклеившаяся к нему девица с грудным смехом.

И тогда в бальном зале начал гаснуть свет, и ведущий на сцене возвестил:

— Кая везд!

25

Реакция Трофима поразила управляющего. Он даже выказал не интерес к его словам — он подскочил как ошпаренный. Словно речь шла не о сбежавшей девчонке, а о государственном преступнике. Ох уж это желание выслужиться…

— С чего вы взяли? — ошарашенно вопросил Трофим.

Управляющий пояснил.

Трофим отказывался верить своим ушам. Весь полицейский департамент уже был в курсе и тихонько посмеивался на тем, как сегодня днём у шлюза № 3 опростоволосился Юрий Новиков. И вот теперь удача сама плывёт к нему в руки. Трофим слушал управляющего и чувствовал, как с каждым словом на него накатывают тёплые волны ликования.

— Так, без лишнего шума, — позвал Трофим дежуривших тут полицейских. — Берите парня в костюме Гида. На лицо повязана косынка. Девушка в красном платье. Прекрасная незнакомка. Сказку все помните? Оба могут быть опасны. И мне нужен резерв. Мне здесь нужны все!

Управляющий удивлённо вскинул брови. Он, конечно, не связал Гида и Незнакомку с работниками восхитительной Анны Петровны, однако служебное рвение Трофима…

— Любезный, — нахмурился управляющий, — вы мне не распугаете всех моих гостей?

— Отец, дальше работаем мы! — отрезал Трофим. В его масляном взгляде горело что-то недоброе, какое-то странное нетерпение. — Государственное дело.

— Сынок, — сухо возразил управляющий. — Тебе напомнить, насколько государственным делом является «Лас-Вегас»?

Трофим какое-то время повращал глазами, видимо, прикидывая, чьё влияние на Новикова больше, и произнёс ровным голосом:

— Полиция благодарна вам за содействие.

Управляющий кивнул. Он уже начал жалеть, что ввязался во всё это, — Щедрины-то ему, скорее, нравились. Переносица давно перестала чесаться. И этот неприятный победно-алчный блеск в глазах Трофима… Управляющий не мог отделаться от ощущения, что он только что собственными руками разворошил клубок змей.

26

Когда погас свет, по всему залу поплыло множество бледных, размазанных, словно болотных огоньков. И в звуках, которые извлекали музыканты, присутствовало что-то гибельное, какое-то пугающе-бравурное приветствие Тьмы — Ева не понимала, как такое может нравиться.

— Кая везд! — зычно объявил ведущий. — Настал момент, ради которого мы все здесь собрались. Совсем скоро вам не помогут маски — никому из вас! А сейчас — встречайте: проклятый корабль привёз их из запредельных глубин тумана, из мглистого мрака, где царит Смерть!

Под куполом бального зала, где только что погасла роскошная огромная люстра с гирляндами стеклянных цветов, в перекрестье пары слабых софитов («Не то что мощные прожекторы у памятника Ленину в Дубне», — подумала Ева) появились четыре гроба, спускаемые на звенящих металлических цепях. Вот явно бутафорские крышки легко сдвинулись и полетели вниз, на сцену, а в открывшихся гробах начали вставать какие-то странные создания в чёрных плащах, чёрных же сюртуках и белых накрахмаленных сорочках. Ева даже не сразу определила, мужчины это или женщины. На их лица был наложен толстый слой грима, а вокруг глаз обведены огромные синяки. В бледном освещении они были похожи то ли на восставших мертвецов, то ли на какую-то нежить.

«Бледные мутанты», — пронеслось вокруг.

«Бледные мутанты… Ох, я их обожаю!»

«Говорят, они и вправду вампиры».

— Дамы и господа, встречайте! — восторженно вопил ведущий. — Посланцы и предвестники тумана «Бледные мутанты»!

Весь бальный зал взорвался шквалом аплодисментов.

Ева попыталась сойти на ступеньку вниз и тут обнаружила, что в темноте её держат чьи-то крепкие руки.

— Незнакомка, открой своё имя, — шепнули ей на ухо.

— Пустите. — Ева мягко попыталась вырваться.

— Ну что ты, что ты, довольно уже бегать.

Голос был проникновенным и даже вроде бы дружелюбным, но почему-то в его понимающих нотках угадывалась какая-то беспощадность. Ева дёрнула плечом настойчивей:

— Не понимаю, о чём вы…

— А мне кажется, ты всё прекрасно понимаешь. — Её потянули на себя, и теперь жест был скорее грубым. — Ева Щедрина, не так ли?

Вероника обнаружила ключ прежде, чем в бальном зале сменилось освещение.

Она уставилась на него, хмурясь, затем повертела в руках — ошибки не было, её исключили имена, оттиснутые на ключе. Вероника растерянно посмотрела по сторонам. И вспомнила о Гиде с косынкой на лице…

Нет, этого не может быть! После драки в «Белом кролике» Фёдор исчез. Вероника слышала, что он подался в гребцы. И главное, билет на бал стоит целое состояние. Или надо снять здесь комнаты, что вообще по карману лишь избранным, вон, даже Бузин не раскошелился. И потом, крепкий осанистый Гид вовсе не похож на худого Фёдора, просто… Господи, о чём она думает? Фёдор нищий, а с Гидом вон девчонка в одном из самых роскошных платьев, которые Веронике довелось увидеть за свою жизнь.

Всё так, да только ключ-то вот, в её руках…

Он попросил передать ей его, так? Передать с кем-то? Да откуда ему взять дружков-то, допущенных в высшее общество?

Скрывал что-то от неё? Разбогател? Вероника была заинтригована. Это мягко говоря…