Канал имени Москвы

— Как скажете, мадам, — вежливо отозвался крупье. Похоже, любимица управляющего намеревалась сорвать банк.

Рыжая Анна посмотрела на стоящую перед ней горку выпиленных из дерева разноцветных фишек. На них же глазками, масляными от возбуждения, смотрел человек, играющий с противоположной стороны стола. Рыжая Анна знала, кто это. В каком-то смысле хорошо, что он здесь. Под контролем… Ему не везло; он, не подавая виду, нервничал, что делало его уязвимым и увеличивало контроль. К тому же Анна подумала, что он не до конца ещё избавился какой-то хвори.

— Голубчик, а не сыграть ли нам ва-банк? — обратилась к крупье Рыжая Анна, двигая на поле «зеро» весь свой выигрыш.

— Мадам, — замялся тот, — я вынужден проконсультироваться. Такая высокая…

Ему кивнули.

— Конечно, мадам.

Ставка Рыжей Анна была принята.

Шарик долго прыгал по кругу, пока не попал в «32». Дыхание людей над столом рулетки замерло. Перед самой остановкой круга шарику хватило импульса, чтобы перевалить через соседний бортик и угнездиться в «О». Над столом восхищённые и завистливые вздохи вылились в один звук.

— Зеро, — хриплым от волнения голосом объявил крупье. — Мадам… Очень вас поздравляю! Такого я никогда не видел.

Рыжая Анна опять выиграла.

«Пора угощать всех собравшихся самой дорогой выпивкой», — подумала она.

16

— Кто эта молодая пара? — обратился управляющий к дежурному полицейскому.

— Гид и Прекрасная незнакомка, — ухмыльнулся тот.

— Любезный, — нахмурился управляющий, — я задал свой вопрос вовсе не к тому, чтобы ты умничал.

— Простите, — сконфузился полицейский. — Я думал, вы про их маскарадный костюм.

— Это я и сам вижу… Когда они приехали?

Дежурный полицейский хоть и знал о привилегированном положении управляющего, всё же за собой никакой вины не чувствовал.

— Гости в таких костюмах не приезжали, — сухо доложил он. — Видимо, переоделись в комнатах. Многие так делают, прежде чем спуститься в бальный зал.

— Ну да, конечно…

В принципе, он был прав. Управляющий и сам не знал, чего он вскинулся. Пара симпатичная и абсолютно расслабленная. Красное платье очень идёт девушке. Лица скрыты, как в классической сказке, на то и бал-маскарад. Здесь собрались все сливки общества, но они не чувствуют никакого стеснения, скорее наоборот, полностью увлечены друг другом. И… что?

Управляющий нахмурился и пожал плечами.

— Где Трофим? — спросил он.

— В казино. — Дежурный полицейский снова позволил себе усмехнуться. — Где ж ему быть…

— Хорошо, голубчик. — Управляющий решил проявить снисходительность. — Следи за всем повнимательней.

17

…Они танцевали. И плывущие вокруг огоньки, и другие пары перестали существовать. Остались только музыка и их сердцебиение в такт вальсу. Он кружил её, и они становились почти невесомыми. Потом и музыка исчезла. Оставались только они вдвоём, невесомые, кружащиеся… Они касались друг друга. Руками, взглядами, сердцами. И в эту тёмную, безжалостную неопределённость, куда совсем скоро им суждено пойти, они унесут это мгновение танца.

…Ева открыла глаза. Собственно, зажмурилась она и замечталась всего на миг. Они стояли среди совершенно чужих людей. На балу был объявлен антракт, когда они пришли, и как бы хорошо выпить по порции прохладного сидра, но им нельзя было открывать лиц.

Несколько минут назад, пока они спускались по лестнице, Фёдор вогнал её в краску, смутил, и в то же время его слова, простые и как будто бы неуклюжие, оказывается, стали самыми волнующими, что она слышала в жизни.

— Ева, а этот твой жених, с которым ты помолвлена?.. Ну, куда ты едешь… Он, ну… Ты его…

— Прошу тебя, не надо, Фёдор.

— Прости…

Вот и всё. Только Ева мечтала об их танце на балу. Возможно, единственном, который у них будет. И эти простые неуклюжие слова всё ещё звучали в ней. А потом она посмотрела на Фёдора: с ним происходило что-то странное.

А Фёдор увидел Веронику.

Его сердце по привычке на какое-то время забилось сильнее, но… Он так долго ждал их встречи, мечтал, грезил, не раз пережил этот момент во всех подробностях. Вот он возвращается после своего первого рейса. И он теперь совсем другой. Бывалый, скупой на слова, с лицом обветренным и блестящими глазами (как у бати, только без его усталости. Как у Кальяна. Или… Хардова?) и чуть загадочной улыбкой. И Вероника видит это. Многие девушки, вздыхая, провожают его взглядами. Но он подходит только к ней. Состоятельный завидный жених, как и обещал. Их взгляды встречаются, и всё, что она ему наговорила, действительно оказывается недоразумением…

Фёдор похлопал по ключу, что носил на груди, и улыбнулся. И посмотрел на Еву.

Вероника была в обществе этого долговязого купеческого сынка. На миг сухая ревность жгуче кольнула его в сердце: Матвей Кальян говорил правду, она действительно с ним «закрутила». И он действительно «бестолковый нищий мальчишка»…

Смешно. И как-то… Фёдор вздохнул. Она ему улыбалась, своему долговязому избраннику, и… Фёдор не понял, что сейчас увидел. Она взяла его под руку, как-то непривычно громко смеясь, и, покинув одну компанию, парочка направилась к другой.

Наверное, сам того не сознавая, Фёдор принялся бойко рассказывать Еве какую-то нелепицу. И прервал себя на полуслове. «У неё мой замочек, — мелькнула горькая мысль. — Совсем маленький и недорогой, но я так долго выбирал его.

И вот этот её смех…»

— Что-то случилось? — спросила Ева.

— Нет, — ответил Фёдор.

«Не знаю», — подумал он.

Наверное, он действительно этого не знал. Такое с ним происходило впервые. Всё смешалось: смятение, обида, горечь, разочарование и… почему-то чувство вины. Но и что-то ещё, отчего острая боль, родившаяся в его уязвлённом сердце, как-то странно притупилась и… Она ещё была, разливающаяся ядом обида осталась, но…

Вероника с Бузиным изменили направление. Они шли сюда. Фёдор замер. На какое-то время их с Вероникой взгляды встретились. И опять это предательское сердцебиение… Вероника нахмурилась. Возможно, что-то в облике Гида в шляпе и косынке, повязанной над самые глаза, и могло показаться ей знакомым, но потом девушка слегка тряхнула головой, и её взгляд, оценочно задержавшись на прекрасном Евином платье, заскользил дальше. Парочка прошла мимо. Фёдор сглотнул сухой ком в горле. Вероника вдруг обернулась. И, тряхнув головой ещё сильнее, уже громко рассмеялась, реагируя на какое-то замечание своего кавалера. А Фёдор услышал голос Евы.

— Это твоя девушка? — спросила она. Ей-то его глаза были прекрасно видны.

— Нет… Да.

— Та самая невеста, о которой ты говорил? — Ева не позволила себе колючей интонации, если только совсем чуть-чуть и вовсе непроизвольно. — Понимаю.

— Ничего ты не понимаешь!

— Мне очень жаль, Фёдор, — искренне сказала она. — Давай уйдём.

— Отчего же?

— Послушай, нам лучше вернуться.

— Нет.

— Как хочешь. Я возвращаюсь.

— А зачем? Мы же пришли танцевать! Давай веселиться.

— Не будь глупым, Фёдор.

— Куда уж дальше! — нехорошо усмехнулся Фёдор, словно эта капелька яда по-прежнему попадала ему на язык.

— Мне… правда очень жаль.

Ева обернулась и направилась прочь из танцевального зала. «Ну и иди!» — всё ещё ядовито подумал Фёдор. Он ощутил что-то странное, словно и Ева была… как-то виновата во всём этом. Но потом будто спохватился. Он смотрел, как она уходит, и… не знал, что чувствует.

— Ева, постой, — позвал он.

Но она его уже не услышала.

18

Управляющий стоял на верхней ступеньке парадной лестницы и чинно улыбался. Маскарад был в самом разгаре. Вот мимо прошла Прекрасная незнакомка и направилась в дальние коридоры.

«О, уже поссорились?.. Очень интересное платье…» — Он задумчиво посмотрел Еве вслед. Затем нахмурился. Он провожал девушку взглядом, и в какой-то момент его зрачки чуть сузились.