Луна над Сохо

Снова те же красно-золотые завитки на обоях, тяжелые бархатные портьеры густого красного цвета драпируют вход в зал. Справа — тускло поблескивающие двери из потемневшего полированного дерева с табличками «Леди» и «Джентльмены». Задняя стенка бара оказалась зеркальной, потому, что бы ни таилось в темноте за стойкой, я бы это заметил.

Мой отец выступал в подобных клубах. Я в подобных клубах зависал и поэтому сразу заметил, насколько неестественно чисты и свежи портьеры — даже несмотря на сильный запах плесени. С потолка на длинном шнуре свисала энергосберегающая лампочка характерной спиралевидной формы — в семидесятые такие точно не продавались в магазинах. Стало быть, кто-то бывал здесь относительно недавно и довольно часто: вот даже на новые лампочки раскошелился.

Снова проскрежетало по полу — но на этот раз я успел заметить какое-то движение в дальнем конце фойе, где полуопущенная портьера прикрывала арку, ведущую в зал. Ткань как-то странно подергивалась изнутри. Мне удалось подвести туда свой магический шар — и в его свете я увидел, что из-под портьеры виднеются две человеческие ноги, скорее всего женские. На ногах были чулки — того же насыщенного красного цвета, что и узоры на обоях. На одной ноге — остроносая туфля на шпильке. Когда шар подплыл ближе, ноги начали дергаться — это было какое-то рефлекторное, непроизвольное движение, вызвавшее у меня неприятные ассоциации с первыми опытами, которые производили биологи на живых лягушках. Изнутри не доносилось ни звука, только глухо стучал каблук по полу, покрытому ковром. Все, что выше бедер, скрывала портьера, если допустить, что выше бедер что-то было.

А вдруг это человек попал в беду? «Тогда я в любом случае обязан ему помочь», — подумал я. Вот только заставить себя сделать хоть один шаг вперед никак не мог. Ноги задергались еще сильнее, и я заметил, что магический шар меркнет и постепенно приобретает красноватый оттенок. Теперь я уже вполне уверенно работал со световыми шарами — и они никогда не меняли цвет, если только я не изменял саму форму. Такое я видел, когда «кормил» призрака де Вейля. И вывод мог сделать только один — когда магию шара что-то поглощало, первым исчезал свет как самая высокоэнергетическая составляющая. Это был логичный вывод. Однако он отнюдь не отменял того, как неприятно было наблюдать это зловещее зрелище.

Ноги замолотили по ковру еще яростнее, туфля свалилась со ступни и, крутясь, отлетела в темноту. Шар угасал, а я все не мог заставить себя шагнуть вперед.

— Погасите его, Питер, — раздался у меня за спиной голос Найтингейла.

Я погасил, и ноги тотчас затихли. Мой наставник привел с собой большую толпу криминалистов в защитных костюмах и с контейнерами для вещдоков в специальных чехлах. Вслед за ними пара сотрудников отдела убийств, в том числе и сомалийская ниндзя-шахидка, тащили по лестнице мощные прожекторы ближнего действия. Найтингейл тоже был в защитном костюме. Хотя из всего, что я на нем видел, это была самая современная одежда, он все равно умудрялся выглядеть как главный герой какого-нибудь черно-белого фантастического кино пятидесятых годов. В руке он нес одну из своих тростей с серебряным навершием, через плечо была перекинута бухта тонкой нейлоновой веревки.

— Не надо кормить зверей, — сказал он.

— Думаете, там есть кто-то живой? — спросил я.

— Есть вещи, выяснить которые не может никто, кроме нас, — был ответ.

Пока криминалисты устанавливали прожекторы, Найтингейл надел монтажную страховку, закрепил на ней один конец веревки и передал бухту мне. Потом сделал знак подойти ближе и сказал полушепотом, чтобы никто не слышал:

— Там могут оказаться мины-ловушки. Если веревка ослабнет, вы с ее помощью вытянете меня обратно. Но ни при каких обстоятельствах не входите за мной в это помещение. Если там находится нечто, превосходящее мои силы, вас оно попросту уничтожит. Это ясно?

— Как день, — кивнул я.

— Есть также небольшая вероятность, что нечто попытается выйти этим путем и это буду не я, — продолжал он. — Оно может даже выглядеть как я — то есть находиться в моем теле. Но, я полагаю, вы-то не позволите себя провести.

— А что тогда делать? — спросил я.

— Я рассчитываю, что вы сможете сдерживать это нечто до тех пор, пока остальные не покинут здание. — Он кивнул в сторону криминалистов и людей из отдела убийств. — Применяйте любые средства, но, думаю, результат будет удачнее всего, если у вас получится обрушить на это существо потолок.

— То есть на вас?

— Это буду уже не я, — напомнил Найтингейл, — поэтому не стоит волноваться, что это как-то оскорбит мое достоинство.

— Вы меня успокоили, — сказал я. — Предположим, я героически выстою в этом арьергардном бою, что тогда?

Найтингейл расплылся в довольной улыбке.

— Помните гнездо вампиров в Пэрли?

Мы тогда забросили пару бомб в подвал, где жили (или нежили — как еще назвать это состояние?) вампиры.

— Такое разве забудешь?

— Повторите эти действия, — сказал Найтингейл, — только в большем масштабе.

— А потом?

— Честно говоря, это уже будет не моя проблема, — жизнерадостно ответил мой наставник, — но вообще-то вам после этого следует как можно скорее повидаться с Постмартином.

— А вы уверены, что у вас хватит сил? — спросил я. — Если вам станет хуже, доктор Валид меня убьет.

В этот момент одновременно включились все принесенные прожекторы. Резкий белесый свет озарил фойе. Лицо Ларри-Жаворонка в нем казалось белым, как бумага, а чулки на женских ногах приобрели цвет свежей крови. Найтингейл глубоко вздохнул.

Я повернулся к собравшимся у прожекторов коллегам.

— Леди и джентльмены, я настоятельно рекомендую вам отключить все ноутбуки, айпады, айфоны, гарнитуры «Эрвейв» — все устройства, имеющие внутри микропроцессоры. Отключите их и выньте аккумуляторы.

Криминалисты тупо уставились на меня. Потом один спросил, зачем это нужно. Вопрос был хороший, но мне, к сожалению, некогда было отвечать на него.

— Мы полагаем, в следующем помещении может находиться опытный образец электромагнитной бомбы, — проговорил я, — так что на всякий случай…

Похоже, мое объяснение не вполне убедило присутствующих. Но они наверняка слышали странные слухи, которые ходили о моем начальнике, и это заставило их подчиниться.

— Что такое электромагнитная бомба? — шепотом спросил Найтингейл.

— Долго объяснять, сэр, — отозвался я.

— Хорошо, расскажете позже, — кивнул он. И спросил, уже громче: — Все готовы?

Все были готовы. По крайней мере, никто не сказал «нет».

— Запомните, — сказал Найтингейл, — вы вряд ли окажетесь в обстоятельствах, которые позволят вам вытащить меня обратно, если позволите тому, что атакует меня, атаковать и вас тоже.

С этими словами он повернулся, переложил трость в правую руку и шагнул вперед. Я принялся стравливать веревку. Найтингейл обогнул по широкой дуге автомат с головой Ларри и вошел в занавешенную бархатом арку.

— Что тут у вас? — спросила сомалийская террористка, неслышно подойдя сзади.

— Хотите помочь?

— Ага, — кивнула она.

— Тогда можете доставать блокнот и начинать конспектировать.

Она скорчила презрительную рожицу.

— Я серьезно, — сказал я.

— Ой!.. — смутилась она и полезла за блокнотом и ручкой.

В зазор между портьерами было видно, как Найтингейл опустился на колени возле лежащих, на ковре женских ног.

— Обнаружил труп женщины, — донесся до нас его голос. Сомалийка стала записывать. — Обнаженная, возраст примерно двадцать с небольшим, европеоидной расы. Внешних повреждений нет, признаки трупного окоченения отсутствуют. В правый висок воткнуто нечто вроде серебряной булавки. Воспаления вокруг отверстия нет, и, следовательно, это украшение либо, возможно, какое-то тавматологическое [48] приспособление.

Сомалийская ниндзя-шахидка прекратила писать и подняла на меня глаза.

— Магическое, — шепнул я, — пишите: «магическое».