Мой парень - сущность

– Ты задаешь очень правильные вопросы, – похвалил Адриан. – Вербовать тебя мы не будем. Но кое-что тебе и правда угрожает. И мы собрались здесь, чтобы решить, чем мы могли бы помочь.

– Я слушаю продолжение истории, – спокойно ответила Лена.

– Мы узнали, что тебе грозит опасность, – со щемящим сердцем продолжила Марина. – Существует большая вероятность, что ты уйдешь из жизни в срок от девяти месяцев, до трех лет и девяти месяцев.

– Что? – Лена скривилась. – Начались шутки? Девять месяцев? Это как-то завязано на беременности? У меня даже парня нет!

Марина закусила губу, озадаченная вопросом, как бы рассказать сестре доходчиво, и при этом окончательно не испугать. Она начала издалека:

– Я расскажу тебе кое-что о размножении одной сущности. Дело в том, что все подобные сущности – инкубы, ловцы… не размножаются бесконтрольно. Небеса и Ад выдают квоты на это. Решают сами, кому можно иметь потомство, а кому в размножении отказать. Умирает одна сущность, вместо нее у кого-то рождается ребенок, в которого вселяется та же душа, чье тело умерло недавно. Понимаешь?

Лена кивнула.

– Так вот. Одна раса сущностей получает от Высших сфер квоты на размножение с обычными женщинами. В родившихся в итоге младенцев переходят души сущностей, чьи тела умерли незадолго до этого. И все бы ничего, но матери этих детей сами умирают в срок до трех лет. Отцы в этом в принципе не виноваты. Так решают заранее Небеса, выдавая квоты. Судьба там, или что-то в роде того... Отец забирает ребенка себе и воспитывает из него сущность. Вот так странно они размножаются… – Марине не понравилось сумбурное окончание собственного рассказа, но волнение взяло верх над красноречием.

Лена удивила догадливостью:

– Видимо, квоту выдали на меня? И кто-то из здесь присутствующих собрался со мной размножаться?

Марина недоумевала, отчего Лена так спокойно все воспринимала, даже пыталась шутить? Наверное, она просто не верила.

– Никто не собирается с тобой размножаться, Лена, – негромко отозвался Костя. Он растер виски руками и громко выдохнул: – Проблема в другом. Родишь ты или нет, дело десятое. Если квоту выписали на твое имя – это значит, что где-то там наверху считают, что скоро твои дни будут сочтены. И рождение ребенка на это никак не повлияет.

Лена с прищуром спросила:

– И кто этот счастливчик-папаша? Ты или твой друг?

– Этот несчастный влюбленный мужчина – я, – ответил Костя без толики иронии.

Лена резко стерла с лица неловкую улыбку и вцепилась в подлокотники старого кресла.

«Сейчас убежит», – подумала Марина.

– Леночка, посмотри на меня, – попросила она ласково. Сестра подняла на нее глаза. – Мы собрались здесь, чтобы найти способ развернуть колесо судьбы в обратную сторону. И мы приняли решение рассказать тебе обо всем, а не действовать за спиной. Ведь ты имеешь право знать. И среди нас не было ни одного противника этого.

Напряженные мышцы лица Лены немного смягчились:

– Я благодарна, что вы мне рассказали. Но мне надо это переварить.

Марина поспешила предложить:

– Поедем домой, я вызову такси.

– Оставайтесь у меня, – встрепенулся Костя, – я выделю вам отдельную комнату.

– Сейчас день, а не ночь, нет смысла выделять нам комнату, – ответила ему Лена отрешенно. – Мы поедем. Спасибо, Костя, – она подошла к Марине и крепко взялась за руку.

– Всего хорошего, ребята, – простилась Марина. Она остановила взгляд на Адриане, пытаясь невербально высказать ему слова благодарности.

***

Адриан тоже не стал задерживаться после ухода сестер и учтиво простившись, ушел восвояси. Костя наконец смог задать Герману заботивший его вопрос:

– Чем же я таким угодил Арту, что он, по твоему мнению, вспомнит и поможет?

– Звали его тогда Арчибальд… – сказал Герман так, будто сказку рассказывал. Полное имя демона лишало самообладания – Костя прыснул. Сделалось ясно, отчего тот использовал сокращение. – Дело было в твоей позапрошлой жизни. У демона тогда была подруга, видно, нравилась ему сильно... Но ее расстреляли. И он всеми правдами и неправдами мстил тому чекисту, что вынес ей приговор. Ты совратил жену кагэбэшника, став одной из стрел мщения Арта.

– Что с ней сделал муж? – спросил Костя, уже ощущая, как груз вины опускался на плечи.

Герман вздохнул:

– Ничего хорошего…

Косте не захотелось вдаваться в подробности, он решил не расспрашивать сегодня.

– Арт тогда задолжал многим, видно, и демоны умеют любить... – Герман вздохнул. – Все умеют любить, кроме меня…

Костю озадачила последняя реплика друга.

– Ты любишь, Гера, только еще не осознал, насколько.

Глава 33

Разговоры по душам

Вечером накануне начала занятий в Школе к Вике заглянула Гликерия. Она была подавлена: от ее привычной улыбки не было и следа.

– Что случилось, Гликерия? – спросила Вика с порога.

– Ничего. Иногда на меня находит беспричинная грусть. Можно я у тебя посижу?

– Конечно, о чем разговор… Как я могу тебя взбодрить? Прогуляемся?

– Нет. Не хочется… Дорофея со своими новичками занимается, а мне достались двое понятливых парней, – сказала она отстраненно. – Они так рады стать ангелами, что от меня практически ничего и не требуется.

– Ты поэтому грустишь?

– Конечно нет. Я рада за них, редкие везунчики. Они дружили при жизни, вместе умерли и вместе же призваны. Такое редко случается, но из таких ангелов получаются самые лучшие друзья. Макар и Аристарх из таких, они были братьями-погодками в последней жизни.

– Я и не знала, надо же, как бывает… А почему они тогда такие разные?

– Все люди разные, и все ангелы тоже разные, Феврония. Нас многое роднит, но, тем не менее, у каждого есть особенности характера.

– А может ангел изменить свою внешность? – она давно хотела задать этот вопрос.

– Нет, – печально ответила Гликерия. – Если только прическу. Все мы заложники этих тел… И мода, имевшая место при наших жизнях, со многими ангелами сыграла если не злую, то коварную шутку. Нас ведь не спрашивали, какими мы хотели бы быть в момент перерождения в ангелов. Мы воплотились в тех, кого в жизни считали эталонами красоты. Видишь, какая я теперь коротышка… Я бы хотела вырасти, но мне этого не дано. А ведь при жизни я была нормального среднего роста, но мне всегда хотелось быть миниатюрной. Вот и результат! – она вздохнула. – Прошло почти четыреста лет, мода изменилась, а я все такая же низкорослая. Но чего уж теперь… Ангелам не положено жаловаться. Ты, возможно, окажешься в такой же ситуации рано или поздно. Мода на высоких девушек может пройти, и ты почувствуешь себя недостаточно привлекательной. А от идеальных локонов и цвета волос можно так устать за пару сотен лет, что смотреться в зеркало на себя не сможешь. Думаю, это основная причина ангелов-женщин возвращаться в людские ряды для повторения уже пройденных уроков. Так надоедает собственный образ, что мочи ангельской нет! Не знаю, поймешь ли ты меня сейчас…

– Женщины есть женщины, какой бы сущность они не были, – согласилась Вика. – Я тебя прекрасно понимаю, подруга. Ты очень красивая, на все времена. – Гликерия нежно обняла ее, и Вика ответила ей тем же.

Обниматься с ангелами ей становилось все приятнее, а то, что это можно было делать без оглядки на приличия, по большому счету, было здорово! Вика уже чувствовала, что совсем скоро сможет принять это и разделить ангельское мировоззрение. Она верила, что сможет.

Она спросила подругу:

– А ты не хочешь снова сделаться человеком?

– Если бы и хотела, мне бы вряд ли это позволили…

– Отчего же?

Гликерия долго не отрывала взгляд от точки на стене, затем сказала:

– Моя последняя человеческая жизнь была не так идеальна, какой следовало бы, чтобы приняли в ангелы. Мне сделали большую поблажку, но… обратно меня пустят навряд ли…

– А ты уже спрашивала? – мягко поинтересовалась Вика.

– Нет, и не собираюсь. Я – ангел, и это мое призвание, – в ее тоне звучал истинный патриотизм. Неужели и с Викой за несколько сотен лет произойдут такие изменения, что она даже не будет помышлять о возвращении в мир людей?