Мой парень - сущность

– Вот как.. А что за работа?

– Долгая история… – вздохнул он. – Расскажу как-нибудь в другой раз. Купаться будешь? – спросил он бодро, как ей показалось, желая сменить тему.

Вика напряглась. Она пришла сюда с целью прогуляться, потому о купальнике даже не подумала.

– Да у меня купальника нет, – ответила она без утайки и широко ему улыбнулась.

Эдгард ответно расплылся в улыбке. Его фиолетовый взгляд озарился. Ей даже показалось, что в его мыслях назрел какой-нибудь вольный комментарий, но он, конечно, сдержался.

– Я тоже не плаваю при свете дня… – заметил он между делом. – Предпочитаю ночные водные процедуры.

Направление беседы интриговало. Казалось, парень намекал на совместное ночное купание в озере Света… Но Вика понимала, что больше не была человеческой девчонкой, а Эдгард не был обычным парнем. И флирта между ними быть не могло. Но тогда почему все происходящее так напоминало нечто подобное?..

Она решила не развивать тему купания голышом в озере Света и сказала:

– Раз мы оба сегодня не имеем важных дел, может быть, расскажешь мне о том мире, откуда ты родом?

– Конечно, – охотно отозвался он. – Ложись на шезлонг поудобнее. Может быть, хочешь кокос?

– Хочу, – сказала она бесхитростно, провожая взглядом немедленно поднявшегося на ноги парня. Отчего-то совпадение не показалось ей случайным: он знал, что именно она заказывала в кафе во время первого посещения ангельского озера. И ей стало приятно от осознания этого.

Разглядывая его фигуру издалека, Вика несколько озадачилась: на Эдгарде были все те же светлые шелковые брюки, хотя остальные парни-ангелы загорали и купались в плавках. Почему он не раздевался, нежась на солнышке? Она откинулась на шезлонг и приподняла подол тонкого розового платья, подставив солнцу красивые ноги.

Эдгард уже возвращался с двумя кокосами в руках. В них были вставлены соломинки, а срезы украшали цветки ярко-розовых орхидей.

– Я хотел поговорить с тобой… кое о чем, – сказал он, подавая ей кокос.

– И о чем же?

Он вернулся на свой шезлонг, отпил кокосового молока из трубочки и сказал с хитринкой:

– В тебе еще так много человеческого…

– Это плохо?

– Наоборот. Ангелы тоскуют по прошлым жизням, даже те, кто давным-давно свыкся с новой сущностью. Но об этом не принято говорить вслух. Большинство из нас ни за что в этом не сознается…

– А почему говоришь ты? И почему мне?

– Ты напомнила мне себя триста лет назад.

– Давно ты стал ангелом… Расскажешь мне о том мире, в котором ты был человеком? Какой он?

– Похож на твой, но в моем было волшебство. Самое настоящее, как в известных тебе сказках. Каждый человек там умел колдовать, получал ту или иную способность. Помню, в одном из воплощений я мог вызывать в небе молнии. Это было самым сильным моим умением из всех прожитых жизней. Чаще всего же мне доставались незавидные способности: соединять разбитые черепки, чувствовать приближающуюся непогоду… Однако любимой моей жизнью стала последняя, в которой я не имел волшебных способностей вообще! Но я смог достичь самой вершины, будучи посредственностью в мире волшебников… – он говорил пламенно и при этом проникновенно. – А после смерти меня призвали на службу ангелы. Забавно, мой народ даже не подозревает об их существовании. Местная религия базируется на совершенно других принципах.

– Как ин-те-ре-сно-о… – протянула Вика. – Одинаковые люди живут в параллельных мирах с разными физическими законами…

– Не совсем одинаковые. Я кое-чем отличаюсь.

– Глазами?

– И глазами в том числе. Хотя и в моем мире фиолетовый цвет радужки очень редок. Просто я, как и все ангелы, обрел ту внешность, что считал при жизни привлекательной. Хотя черты моего лица почти не изменились, я любил свое отражение… Разве только горбинка на носу исчезла.

– И чем же еще ты отличаешься, Эдгард?

Он улыбнулся:

– Это не имеет никакого значения для жизни ангелов. А сколько тебе было, когда ты умерла в последний раз? – надо отдать ему должное, он мастерски уходил от ответов.

– Мне было семнадцать. И других жизней я все еще не вспомнила.

– Так рано… Когда ты вспомнишь, тебе будет намного проще принять свою новую сущность, смириться…

– А что со стороны заметно, что я… не смирилась? – спросила Вика с замиранием сердца.

– Да, очень.

– И когда же мне положено вспомнить?

– Кто-то вспоминает в первый день, а кто-то очень не скоро. У Миндобра нет предписаний на сей счет.

Вика почувствовала, что сейчас достаточно подходящий момент для откровенного разговора со старшим и надежным другом. Она подбирала слова, чтобы спросить его о личном.

– Эдгард… – позвала она его неуверенно.

– Феврония, – он внимательно посмотрел на нее, откладывая свой кокос в сторону. Его глаза излучали доверие и внутреннюю силу.

Она осмелилась:

– Ангелы и впрямь не умеют любить так, как люди? Почему во мне осталось это?

– Ты кого-то любишь сильнее остальных?

– Нет. Не совсем… Я вообще еще не любила в человеческой жизни. Я не успела… Но мне так хотелось этого. Я умерла, но желание это никуда не исчезло. Но я так понимаю, что должно было бы…

Эдгард участливо положил ладонь на ее запястье. Она почувствовала исходящее от него доброе тепло:

– Все будет хорошо. Ты научишься любить так, как нужно.

«Как странно это звучит», – подумала Вика, успокаиваясь от потоков его ангельского тепла.

Глава 31

Консилиум

Марина проснулась от запаха кофе, доносящегося с кухни. Там хозяйничал Адриан. Она встала с постели и прошмыгнула в ванную. Возле раковины лежала зубная щетка в упаковке.

– Я тебе там щетку приготовил, – донесся голос Адриана.

«Какая прелесть», – подумала она.

На кухню Марина вышла одетая и умытая.

– Доброе утро. Ты очень любезен.

Он улыбнулся:

– Доброе. Я жарю яичницу с беконом. Будешь? – она согласилась. – Звони инкубу, давай встретимся с ним сегодня, не будем откладывать.

Марина достала из кармана джинсов телефон и набрала номер.

– Да, Марина, – ответил ей приятный мужской голос.

– Константин?

– Да. Слушаю тебя.

– Мы с Адрианом готовы поговорить сегодня.

– Отлично. Предлагаю встретиться у меня. Здесь много места и никто нас случайно не подслушает.

– Где ты живешь?

– На Охотном ряду, – он продиктовал адрес.

– Будем через час-полтора.

Марина обратилась к Адриану с улыбкой:

– Все сущности живут в центре?

– За всех я не в ответе, но обычно сущности не бедствуют, Марина. Кому-то квартиры достаются от предков, а кому-то выдает их головная организация.

Пятикомнатная квартира инкуба была, вероятно, сопоставима по размерам с жилищем Адриана, но межкомнатные перегородки в ней наличествовали в сохранности. Оттого пространство огромным не казалось. Кроме того, здешний интерьер был в разы скромнее, по моде советских времен: лакированные мебельные гарнитуры, ковры, обои в цветочек. Но вот большой плазменный телик и другая домашняя техника в доме Кости были современными.

Костя впустил гостей и представил им своих друзей – Соню и Германа. Марина узнала в Германе рыжего парня из кофейни, только сегодня он был намного красивее, чем она помнила.

– Почему здесь человек? – спросил Адриан беззлобно, глядя на Соню. Наверное, он просто не ожидал этого.

– Я сестра Германа, – ответила девушка твердо. Чувствовалось, что ей было неприятно, что ее назвали «человеком».

– Она хороший друг, ей можно доверять, – заступился Костя.

Все прошли в гостиную. Костя и Герман сели рядом на диване, Соня – в кресле. Марина же с Адрианом заняли второй диван, стоявший напротив первого.

– Хотите чего-нибудь выпить? – предложил Костя на правах хозяина.

– Нет. Давайте к делу, – попросила Марина.

– Полагаю, все уже в курсе ситуации? – спросил Костя. – Нужно еще раз изложить проблему?

– Все ясно, – ответил Адриан. – Уже есть какие-то наметки?