Луна над Сохо

— Помогите-ка мне, — сказал я и объяснил Троллопу, что нужно делать.

Осторожно, чтобы не захватать пальцами поверхность, мы взяли DVD-плеер за бока и приподняли. Под ним обнаружился меньший по площади светлый прямоугольник. Там что-то долго стояло, закрывая поверхность от пыли. Я кивнул Троллопу, и мы так же аккуратно опустили плеер на место.

— Что скажете? — спросил Троллоп.

— У него был видеомагнитофон, — сказал я, указывая на пульты.

Один был от телевизора, другой от плеера, а третий…

— Это ж надо!.. — удивился Троллоп.

— Скажите криминалистам, что кто-то вынес из дома все видеокассеты.

— Но зачем ему понадобился видеомагнитофон? — спросил Троллоп. — Вот вы знаете хоть кого-нибудь, у кого еще стоит дома видеомагнитофон?

— Возможно, у него были какие-то материалы, которые он опасался цифровать, — предположил я.

— Это в наше-то время? Тогда там должен быть какой-то совсем запрещенный контент. Детское порно, видео с настоящим убийством или… ну не знаю, как котят душат?

— Надо допросить его жену, — сказал я. — Возможно, она что-то знает.

— Да, может, поэтому и уехала, — сказал Троллоп. — Как насчет командировки в Австралию, коллега?

— Нам не светит, — вздохнул я. — Констеблей никогда не посылают за границу. Для этого всегда есть «более опытные офицеры» — они и ездят на халяву.

Он тоже вздохнул, и некоторое время мы молча взирали друг на друга с мрачной солидарностью.

— Если бы вам позарез надо было спрятать нечто от посторонних глаз, куда бы вы это положили? — спросил я.

— В сарайчик в саду, — не задумываясь ответил Троллоп.

— В самом деле?

— Да, мой папа именно там хранил свою травку.

— Серьезно?

— У нас тут есть такая традиция — выращивать ее самостоятельно.

— И вам никогда не хотелось арестовать его за ее хранение?

— Разве что под Рождество, — ответил Троллоп.

В идеале надо было бы пойти в сад и осмотреть сарайчик самолично, но по новым правилам расследования нельзя топтаться на месте преступления, пока его не осмотрят криминалисты. А они заявили, что не могут пустить нас туда, пока не проверят газон на предмет следов. А газон они будут проверять только утром. Ну и ладно, решили мы и отправились докладывать Стефанопулос обо всем, что обнаружили в доме. Она осталась довольна и выдала нам щедрое вознаграждение в виде кофе с сэндвичами. Нам, правда, пришлось выйти с ними со двора коттеджа, чтобы не сорить на месте преступления и не затруднять тем самым работу криминалистов. На улице было необычайно холодно, но полиция Норфолка, к счастью, предоставила два микроавтобуса «Форд Транзит», и мы укрылись в одном из них. Даже здесь, рядом с Нориджем, небо казалось необъятным, и на нем было полно звезд.

— Городской ребенок, — усмехнулась Стефанопулос, заметив, что я смотрю вверх.

Я высказал свою идею насчет того, чтобы допросить жену Джонсона. Стефанопулос ее одобрила, но сказала, что, по ее мнению, полиция штата Виктория отлично справится с этим сама и нет нужды посылать туда английского копа, вне зависимости от его опыта. Троллоп усмехнулся.

— Что смешного, констебль? — повернулась к нему Стефанопулос.

— Ничего, мэм.

Сэндвичи были из тех, что продают в круглосуточных ларьках на автозаправках, и непостижимым образом оказались жирными и безвкусными одновременно. Мне, кажется, попался с ветчиной и салатом, но я к нему едва притронулся. Стефанопулос разделалась со своим в два укуса.

— Мы должны выяснить, о чем Джонсон рассказал Данлопу, — сказала она.

— Думаю, речь шла об отделе нецензурных публикаций, — предположил я. — О чем же еще?

— Ну, в жизни человека может быть что-то важнее работы, — пожала она плечами.

— Только не в его случае, — возразил я. — Но если у него были какие-то особые увлечения, то они как раз и содержались на похищенных пленках. И возможно, его затем и убили, чтобы добыть эти записи.

— Ясно, — сказала Стефанопулос. — ОНП, видеозаписи плюс история, которая заинтересовала журналиста, — что это могло быть, какой-то громкий скандал в шестидесятые? Возможно, кто-то решил заткнуть ему рот. Если мы узнаем, о чем он рассказал, то поймем, у кого мог быть мотив.

Я упомянул о фото, на которых был Александер Смит.

— Кем работает? — спросила Стефанопулос.

— Импресарио в ночном клубе, — ответил я. — Занимается этим с шестидесятых, семидесятые и восьмидесятые провел в долгосрочном отпуске за границей.

— Бандит? — спросил Троллоп.

— Проныра, вот он кто.

— А почему он вас заинтересовал? — спросила Стефанопулос.

— В связи с расследованием другого дела, — ответил я, покосившись на Троллопа, ибо сержант Стефанопулос не предупредила, о каких аспектах своей работы я могу распространяться при сотрудниках другого ведомства, а о каких — нет.

— Думаете, они связаны между собой? — спросила она.

— Не знаю, — ответил я, — но с этого и стоит начать.

Стефанопулос кивнула.

— Вы, — ткнула она мне пальцем в грудь, — отправляетесь спать. Завтра понадобитесь мне свежий и отдохнувший. А вы, — повернулась она к Троллопу, — кое-что сделаете для меня, раз уж ваш босс отдал вас мне на растерзание.

— Есть, мэм, — сказал Троллоп.

— Каковы наши планы на завтра? — спросил я.

— Долгая задушевная беседа с типом по имени Александер Смит, — ответила сержант.

Спать на заднем сиденье «Форда Транзит» оказалось неожиданно удобно. Я проснулся только утром, ясным и жутко холодным, и был очень рад, когда констебль Троллоп посадил нас со Стефанопулос в «Форд Мондео» без маркировки, чтобы отвезти на железнодорожную станцию. По прибытии мы с констеблем обменялись номерами телефонов — ведь чем больше рабочих контактов, тем лучше, — и отправились пить кофе.

Станция Норидж представляла собой стандартную коробку из кирпича, стали и стекла, возведенную в начале двадцатого века. С течением времени внутри налепилось множество пестрых сетевых ларьков с едой. Воодушевившись, я направился к «Аппер-Краст», мечтая просто лечь там под краник кофемашины и открыть рот. Но в итоге удовольствовался двумя порциями двойного эспрессо и сэндвичем с курицей тикка-масала. Стефанопулос мой выбор не одобрила.

— Эту курицу забальзамировали, высушили и расплющили, а потом еще полили химикатами, — заметила она.

— А мне все равно, уж очень есть хочется, — ответил я.

Мы сели на экспресс, который следовал до станции Ливерпуль-стрит. Удостоверение сержанта Стефанопулос давало нам право ехать в первом классе, что на таком коротком маршруте означало чуть более широкие сиденья и чуть меньше простого народа в вагоне. Это полностью устраивало сержанта, ибо она отключилась еще до того, как поезд тронулся.

Вай-фая в вагоне не оказалось, поэтому я включил ноутбук, открыл в pdf «Латынь для чайников» и на полтора часа увяз в прилагательных третьего склонения. Когда до Ливерпуль-стрит оставалось минут двадцать и от дождливой мути за окном меня начало клонить в сон, рядом раздался голос Троллопа.

— Мне разрешили войти в сарайчик, — сказал он. — Я был прав, его дверь взломали.

Способ проникновения всех сильно озадачил: замок был выломан, и небольшой круглый кусок двери вокруг него тоже.

— Никто не понял, каким образом это было сделано, — добавил Троллоп.

Я-то как раз понял. Заклинание. Собственно говоря, Найтингейл использовал как раз такое в Пэрли, когда взламывал садовую калитку по пути в гнездо вампиров. Либо наш черный маг теряет осторожность, либо полагает, что в округе нет никого, кто мог бы охотиться за ним, либо же ему просто наплевать, что мы можем знать о его присутствии.

По словам Троллопа, в сарае обнаружился обычный набор хлама: садовый инвентарь, цветочные горшки, запчасти от велосипеда и тому подобное.

— Вряд ли нам даже удастся выяснить, пропало ли что-либо оттуда, — сказал он.

Но криминалисты все равно обработали все внутри дактилоскопическим порошком. Результаты их экспертизы, фото выломанного замка, описание следов возможных преступников на газоне были приложены к файлу Джонсона в «ХОЛМСе». Я поблагодарил Троллопа и пообещал, если будет что-то важное, сразу ему сообщить.