Ответ на молитву (СИ)

--- --- --- --- ---

Мужчина властным жестом указал ей на тахту, сам сел на единственный стул возле письменного стола, поставил на стол бутылку и стопки, поерзал на стуле, устраиваясь основательно.

-Чем ты занимаешься, учишься, работаешь? – деловито осведомился он. – На кого учишься, кем работаешь?

Карька немного расслабилась.

-Работаю сборщицей в издательстве, буду учиться на художника.

-На художника? Хм-м… И хорошо получается?.. Хотя нет, все равно это – не дело. Иди учиться на модельера, а я помогу, у меня есть связи.

От неожиданности Карька громко захохотала, откинувшись на спину. Что?! Ей, придумывающей идеи картин, целые миры, светлых героев с трудной судьбой, отражающейся в глубине их глаз, прекрасные пейзажи иных пространств – рисовать всего-навсего глупые примитивные платьица?

Он не обратил внимания на этот смех.

-Но лучше, пожалуй – на юриста. У тебя серьезные глаза, должно быть, голова варит неплохо, лучше иди учиться на юриста, а я все устрою.

Перестав хохотать, Карька села очень прямо. В конце концов, это уже было не смешно даже, а как-то нелепо. Он что же – всерьез полагает, что она выполнит эти идиотские распоряжения?

Она собралась прочесть ему ехидную лекцию по поводу самоуверенности взрослых вообще и мужчин в частности.

-А теперь разденься, - неожиданно приказал он.

-Что? – Карька опешила.

-Что слышала. И побыстрее. Я на тебя посмотрю.

Карька снова засмеялась, только более натянуто.

-И не подумаю.

-Тогда я помогу.

Он встал и шагнул к ней. Карька метнулась было к двери с воплем «мама, Чак, помогите!», но была повалена на пол и прижата к ковру.

-Идиот! – сквозь зубы процедила Карька, задыхаясь от ярости. – Чего ты добьешься таким путем?

-Всего, чего хочу, того и добьюсь, как всегда добиваюсь, - процедил мужчина. – Я с женщинами жестокий, они по-другому не понимают, они признают только силу!

-Ничего ты не получишь, дурак, хоть тресни! – Карька взбесилась так, как еще ни разу в жизни не ярилась. Хватит ею распоряжаться всяким кретинам!

Она поняла, что ни Чак, ни Наталья ей на помощь не придут, что они попросту сговорились с этим боровом. Она попыталась вывернуться из-под него, но с такой увесистой тушей сладить не сумела. На удары ее слабых рук он просто не обращал внимания. В волосы ему вцепиться не удалось – слишком короткая стрижка. Зато он тут же поступил именно так с Карькой – схватил ее за волосы, сразу вырвав несколько непрочных прядей.

Судорожно пошарив вокруг себя, Карька нащупала на полу под кроватью одну из Чаковых гантелей, но пока ей удалось ее приподнять одной рукой (двенадцать килограммов – не шутка!), мужчина уже перехватил ее руку, а потом вырвал гантель, приподнял Карьку с пола и ударил ее кулаком сначала в глаз, а потом по ребрам.

Кожа на лбу у Карьки лопнула, кровь залила пол-лица, ребрам было очень больно, к тому же она налетела спиной на спинку никелированной кровати и даже на миг испугалась, что у нее сломан позвоночник.

Своей яростью ты провоцируешь его ярость и можешь добиться только того, что он тебя убьет, спокойно сообщил Карьке ее внутренний голос. Не глупи, будь мягче, ты же женщина. Прояви понимание. Ни о каком понимании уже не может быть и речи, мысленно возразила своему внутреннему голосу Карька.

-Я так полагаю, что вы с моей дурой-мамашей сговорились, - сказала она спокойно, пока он деловито сдирал с нее джинсы. – А она хоть сказала тебе, что я несовершеннолетняя?

Мужчина замер, изменившись в лице.

-Моей мамочке-то ничего не будет, у нее – справка из дурки, она и квартиру таким путем получила.

-Они сказали, что ты родилась в ноябре.

-Но до дня рождения еще две недели.

Мужчина вскочил, натянул брюки, сквозь зубы процедил «спасибо», отпер дверь и вышел. Карька без сил осталась лежать на полу.

--- --- --- --- ---

В большой комнате истошно завизжала Наталья, завопил Чак, что-то с грохотом ударилось о стену и об пол.

Беги, подсказал внутренний голос Карьке, беги, пока он еще не ушел. Но она медлила, лежа на полу, один глаз у нее заплыл и не видел, ребра не давали дышать.

Хлопнула входная дверь, так что стены затряслись, в большой комнате все стихло, и Карька решилась выйти.

У комода валялся раздолбанный телефонный аппарат, мелкие детали из его нутра разбежались по всей комнате до самых дальних углов. Возле распахнутого окна сидела на полу, подвывая, Наталья и осторожно ощупывала кончиком среднего пальца разбитое в кровь лицо. Чак сидел в кресле боком, неуклюже согнувшись.

-Ну, мать, ты нам устроила! Чего уперлась рогами-то? Всем хорошо бы было, и тебе, и нам! Ты даже не представляешь, на кого гавкала, это же крутой авторитет в районе, и богат, как гез!

-Как кто? Может быть, Крез?

-Неважно. Чего ты уперлась, как овца? А может, тебе целка мешает? Сломать ее, что ли?

-Я тебе сломаю, кобель недотраханый! – заорала Наталья, вскакивая на ноги. – А ты что тут выставилась, шалава? Чужого мужика увести хочешь? Заявилась на мою голову объедать да обворовывать! Дрянь!

Бесцельно покружив по комнате, Наталья кинулась к комоду и принялась судорожно рыться в ящиках и ящичках, уронила большое тройное зеркало, стоявшее на нем, и оно разбилось. Она подхватила самый крупный осколок и пошла на дочь с этим осколком наперевес, кровь текла у нее по пальцам, а глаза стали совершенно безумными.

-Где мое кольцо с сапфиром?! Я его уже неделю найти не могу! Ты его украла, сволочь, ты! Больше некому!

Карька поняла, что сейчас будет убита, и заторможено попятилась к двери. Беги, дура, вопил-надрывался ее внутренний голос. Наталья медленно наступала, Карька с той же скоростью пятилась. В ее памяти вспыхнула картинка.

-Кольцо за комодом, - быстро сказала она. – Там, куда ты его уронила.

Наталья остановилась, немного подумала. Потом повернулась и направилась к комоду. Попыталась его отодвинуть, но комод был тяжел, сработанная на совесть современная подделка под старинное красное дерево.

-Чак, помоги! – прокряхтела Наталья.

Чак нехотя поднялся, подошел поближе, взялся руками за комод и не столько подвинул означенный предмет мебели, сколько затолкнул за него Наталью, а сам оглянулся на Карьку и мотнул головой по направлению к двери, беги, мол.

Допятившись до двери, Карька осторожно потрогала ее. Дверь оказалась незапертой, и Карька отодвинула стопудовую створку и вывалилась в коридор, не веря, что жива.

-Вот оно! – раздался у нее за спиной радостный Натальин вопль. – А где дрянь?

И тогда Карька бросилась бежать изо всех сил. Теперь Наталья не смогла бы ее догнать, хоть и одного с ней роста, но несравнимо более тяжеловесная…

--- --- --- --- ---

На улице было уже темно, но хорошо освещено и полно народу. Задыхающаяся Карька немедленно перешла с бега на шаг, при людях мать не решится ни на что плохое, потому что не захочет попасть в тюрьму или в дурку. Ребра болели так, что не давали дышать, Карька кое-как переводила дыхание одной диафрагмой.

По пути к метро прохожие делали вид, что не видят Карькиного разбитого лица. Кто-то из бабушкиных знакомых (просто знакомых, не сослуживцев) однажды изрек:

-Вот говорят: не проходите мимо. Но если не проходить мимо, то все и стой.

Никто из попавшихся Карьке навстречу стоять не хотел, а искать приключений на собственную задницу, вникая в чужие проблемы – тем более. Карька на них не обижалась, она считала такое поведение естественным и в какой-то степени сама была такой же…

Она даже не размышляла, куда ехать, ноги сами несли на конкретную ветку метро – разумеется, к Рису и Регги. В какой-то момент она, впрочем, остановилась. Зачем она убегает? Она вспомнила ненавидящие глаза матери. Наталья всерьез решила, что дочь хочет увести у нее Чака. Это означает конец. Куда ни спрячься, Наталья отыщет и укокошит. Может, лучше всего не мучиться, а разом со всем покончить? Все равно ведь жизни не будет. Да и идти, в общем-то, особо некуда. И сил уже нет. Вон рельсы, вон многоэтажка, вон пруд – на выбор. Есть и другие способы…