Скитальцы Гора (ЛП)

Теперь в её глазах снова начал вспыхивать уже знакомый мне отблеск страха.

— Разумеется, — продолжил я, — возможно, было бы лучше бросить корм животных добровольно, и накормить их не доводя до бешенства. Несомненно, это, в конце концов, может стать наилучшим выходом из положения.

— Объект невероятной желанности? — в замешательстве переспросила женщина.

— Да, именно таковым объектом, Ты, моя дорогая Ина, в последнее время и стала, — сообщи я ей.

— Нет, — дёрнулась она. — Нет!

— Как раз таки — да, — заверил её я. — Вот полюбуйся.

Сказав это, я легонько провёл пальцем по её телу, заставив его вздрогнуть и податься вверх.

— Видишь? — осведомился я.

Женщина в отчаянии попыталась вжаться в песок, в её глазах мелькнул яростный протест, и…тут же погас. Она уже была неспособна чем-либо помочь себе.

— И к тому же Ты ещё и необыкновенно красива, — добавил я.

— О-о-ух! — простонала Ина в ответ на моё следующее прикосновение.

— Мы позволим им увидеть, как Ты реагируешь на это, — сказал я.

— Нет, нет! — яростно замотала головой женщина.

— Конечно, — признал я, — Ты не настоящая рабыня.

— Нет, нет! — продолжала выкрикивать Ина.

— Но, кажется, здесь кроме нас никого нет, — заметил я. — Так что, я думаю, у тебя должно получиться.

— Пожалуйста, нет, мой похититель! — взмолилась она.

— Парням Ара нужна помощь, — пояснил я. — Я не обязан этого делать, более того я здесь последний, кому хотелось бы это сделать, и Ты лучше других понимаешь почему, но я, правда, думаю, что у них нет ни единого шанса, если хоть кто-то не протянет им руку помощи.

— Вы же не можете говорить это всерьёз, — простонала бывшая шпионка. — О-о-о!

— Я совершенно серьёзен, — сказал я, — хотя, должен признать, сам не понимаю, почему я должен делать это.

— А что же буду делать я? — испуганно спросила моя пленница.

— Ты, моя дорогая, — улыбнулся я, — будете немой женщиной ренсоводкой.

— Ренсоводкой! — вскипела она.

— Да, — кивнул я. — Для солдат Ара такое объяснение не покажется нелогичным. Пусть считают, что я подобрал женщину в дельте. Это тем более не должно вызвать подозрений, когда они увидят, какая Ты хорошенькая. Моё решение будет понятно любому мужчине. Какой нормальный мужик, не воспользовался бы представившейся ему возможностью, и не сделал бы того же самого? Далее, на тебе нет клейма, так что это будет в полном соответствии с представленной историей. Раз Ты не заклеймена, то очень маловероятно, что я мог получить тебя как рабыню. В это же никто не поверил бы, не так ли? С другой стороны, никто и не ожидает, что пленница ренсоводка будет заклеймена, по крайней мере, не раньше, чем её похититель доберётся до железа. Кроме того, учитывая то, что я рассказал нашему другу Плинию, тому солдату, которого я вытянул из зыбучего песка и моему бывшему конвоиру, они вряд ли свяжут тебя с Леди Иной. Они должны полагать, что та женщина была захвачена ренсоводами и, скорее всего, с ней покончено, или, как вариант, она порабощена. В общем, тебе не должна грозить слишком большая опасность. По крайней мере, я надеюсь на это. Помнится, они ни разу не видели Леди Ину с открытым лицом, разве что глаза и переносицу, в конце концов, в их присутствии она всегда носила плотную вуаль. К тому же, учитывая, что Ты последнее время содержалась под практически рабской дисциплиной, и я продолжу держать тебя под не менее строгой дисциплиной, я не думаю, что у тебя может вырваться что-то вроде высокомерия или замашек, свойственных свободной женщины. Например, Ты, конечно, этого заметить не можешь, но держишься Ты теперь и движешься совсем по-другому, по сравнению с тем, как Ты делала это прежде. В тебе теперь всё намного мягче и красивее, чем было раньше. Честно говоря, я уже не уверен, сможешь ли Ты вернуться к тому, чтобы снова быть свободной женщиной, по крайней мере, того вида которым Ты была. То, чего я опасаюсь, к добру или к худу, осталось в твоём прошлом.

— Похоже, что Вы продумали эти вопросы до мельчайших деталей, — заметила Ина.

— Да, тебя я буду называть «Ина», — добавил я.

— А это разумно? — спросила она.

— Думаю да, — кивнул я. — Подозреваю, что мужчины Ара, не забыли, что Леди Ина обошлась со мной несколько грубовато, на нашей встрече во время одного из привалов, а следовательно, воспримут то, что я дал её имя непритязательной ренсоводке, как хорошую шутку. Впрочем, даже если у них и останутся некие подозрения по поводу тебя, я хочу, чтобы Ты отзываясь на имя «Ина» совершенно естественно, быстро и не задумываясь. Куда подозрительнее могла бы выглядеть ситуация, когда я называл бы тебя, скажем, Фейзе или Жасмин, Нэнси или Джейн, я Ты отозвалась бы на имя Ина, выкрикнутое кем-либо другим.

— Вы говорите обо мне, как если бы я могла бы быть слином, — обиженно заметила женщина, — «отозваться на имя».

— Ты — пленница, — напомнил ей. — Не так ли?

— Само собой, — согласилась она.

— Также, мне нравится называть тебя «Ина», — продолжил я. — и вообще, «Ина» — превосходное имя для тебя!

— Предполагается, что это должно быть лестно для меня? — поинтересовалась она.

Я окинул её с ног до головы оценивающим взглядом, представил, как бы она смотрелась в ошейнике и цепях.

— Да, — наконец признал я, на мгновение задумавшись, знала ли она, что имя «Ина» было весьма распространённой на Горе рабской кличкой.

— А почему я должна изображать немую? — осведомилась моя пленница.

— Прежде всего, это в наших интересах, — ответил я. — Было бы странно, если бы Ты, простая женщина ренсоводка, заговорила с акцентом высококультурной леди Ара.

— Действительно, — неохотно признала она.

— Ничего личного, — поспешил успокоить её я. — У тебя прекрасный акцент, и мне даже нравится слышать его. Признаться, я особенно люблю, когда с таким акцентом говорят рабыни.

— Рабыни! — попыталась возмутиться Леди Ина.

— Но Ты-то, конечно, являешься свободной женщиной.

— Да! — заявила она.

— Есть много и других прекрасных акцентов, — заверил я пленницу, — например, таковые тиросский и косианский.

— Особенно в рабынях, — фыркнула женщина из Ара.

— Несомненно, — улыбнулся я.

Она немного пошевелила запястьями, по-видимому, снова пробуя на прочность шнур, без особого успеха, конечно.

— Ты слышала, что-нибудь о планете Земля? — поинтересовался я.

— Да, — кивнула Ина.

— А о женщинах доставленных сюда с той планеты?

— Рабыни, — презрительно бросила гореанка.

— Конечно, — не мог не согласиться я.

— Да, — сказала Ина, скривив губы.

— Многие из них говорят по-гореански с весьма пикантным акцентом, — сообщил я.

— Несомненно, — проворчала женщина.

— И многие мужчины считают эти акценты интересными и даже экзотичными и очаровательными, примерно, как я нахожу твой.

— Не оскорбляйте меня, сравнивая с женщинами Земли, — попросила она.

— Почему? — спросил я.

— Они просто раса рабынь, — фыркнула гореанка.

— Все женщины — раса рабынь, — пожал я плечами.

Ина обожгла меня сердитым взглядом, но тут же застонала и начала беспомощно извиваться под моей рукой.

— Ты тоже извиваешься скорее как рабыня, — заметил я.

— О-о-охх! — подавилась криком она.

— Да. Безусловно, многие из девушек, попавших сюда с Земли, изучают гореанский настолько хорошо, что их практически не отличить от родившихся здесь рабынь. Возможно, даже они знают гореанский лучше самих гореанок, поскольку учили его под плетью. Но даже в этом случае, они зачастую могут ошибиться в произношении того или иного слова, и тем выдавать своё Земное происхождение. Иногда рабовладельцы развлекаются, вынуждая свою невольницу допустить такую ошибку. Девушкам приходиться поволноваться в таких ситуациях, ведь они же не знают, что это, шутка, смакование её произношения, а не повод для наказания.

— Пожалуйста, дотроньтесь до меня снова, — прошептала Ина. — Да-а-а!