Лицедеи Гора (ЛП)

— Как я уже сказал, — пробормотал мужчина, — этот вопрос для меня не важен. Он меня больше не интересует. Соответственно, для меня вполне приемлемо, если она остается безнаказанной.

Услышав его слова, Бина облегчённо всхлипнула.

— Зато для меня совершенно не приемлемо, — прорычал Бутс, — если она остается без достойного наказания.

Девушка поражённо, дико и испуганно уставилась на Бутса.

— Она Ваша, — пожал плечами игрок. — Конечно, Вы можете, делать с ней всё, что Вам понравится.

— Сюда, на колени, передо мной, рабыня, — приказал антрепренёр.

Бина торопливо встала перед ним на колени.

— Игрок оказал Тебе невероятное милосердие, девка, — сказал Бутс.

— Да, Господин, — выдохнула она.

— А вот я, не собираюсь быть с тобой настолько милосердным, — заявил он.

— Да, Господин, — прошептала рабыня, напрягаясь всем телом.

— Слушай своё наказание, рабыня, — приказал Бутс.

— Да, Господин, — вздрогнула она.

— Во-первых, — начал Бутс, — отдай свои шлепанцы.

— Да, Господин, — облегчённо вздохнула Бина и, присев сдёрнула свою обувь.

Вновь пересев на колени, девушка, с поклоном протянула шлепанцы хозяину. В другой ситуации это, возможно, было бы подходящим и оскорбительным наказанием, заключающимся в публичном понижении её статуса, особенно перед другими девушками. Лишение её обуви, возможно, послужило бы неплохим наказанием за некий недочёт в исполнении ей своих обязанностей, такой как кривой шов или плохо приготовленная еда, или, скажем, это указало бы на некоторое снижение её привлекательности для рабовладельца. Наказания за подобные мелочи могут включать в себя смену одежды женщины или полый запрет на её ношение. В данной же ситуации, такое наказание, как отказ ей в праве на обувь, было почти абсурдно ничтожно. В действительности, большинству гореанских рабынь обувь вообще не разрешена. Обычно они ходят босиком.

— Теперь твоё второе наказание, — объявил Бутс.

— Да, Господин? — напряглась девушка, с изрядной долей страха глядя на него.

— Ты дерзко вела себя, — напомнил он, — и, кажется, забыла, что Ты — рабыня.

— Да, господин, — испуганно пролепетала Бина, опуская голову.

— Соответственно, Тебе приказано вырезать полосы материи, четыре хорта шириной, по бокам от подола до талии у всех твоих рабских туник, таким образом, чтобы твои бёдра были выставлены на всеобщее обозрение. Так что теперь любой свободный мужчина будет видеть твои бёдра во всей их красе, а заодно и твоё клеймо. Возможно, таким образом, Ты больше не забудешь, что именно у Тебя там, на бедре, и что это для Тебя означает.

— Да, Господин!

На мой взгляд, это вообще можно было не считать наказанием. Многим рабыням на Горе позволен лишь обычный камиск, узкий, похожий на пончо предмет гореанской рабской одежды. Он представляет собой немногим больше чем длинный, узкий прямоугольный отрез ткани, обычно самой дешевой, с прорезанным посередине отверстием. Его просто надевают через голову, позволяя свисать спереди и сзади, и обычно плотно дважды подпоясывают, зачастую обычной верёвкой. Само собой, по бокам камиск остаётся открытым. Большинство девушек быстро учатся, быть благодарными за разрешение носить всего лишь узкую полоску ткани, свисающую спереди с верёвки, повязанной на талии. Многие рабыни, особенно в домах их владельца, и вовсе ходят голыми. Например, Леди Телиция именно так и ходит по нашему лагерю, всё ещё не получив разрешения на одежду. Да, её наказание, если это вообще наказание, казалось неописуемо лёгким.

Я ожидаю, что после этого, — заявил Бутс, — Ты, исправишь свои манеры.

— Да, Господин, — кротко опустив вниз голову, сказала она.

Вот только я заметил, что она хитро улыбается. Как легко она отделалась! Каким лёгким оказалось её наказание! Я видел её, украдкой брошенный на игрока презрительный, победный взгляд. Он оказался слишком мягок, слишком слаб, чтобы отмстить ей. Он оказался слишком глуп, слишком безволен, чтобы воспользоваться случаем, и как следует наказать её. А насколько успешными были её умиротворяющие усилия по отношению к хозяину! Насколько снисходителен он был к ней! Разве он не был слишком мягок со своими рабынями? Разве он не разбаловал их? Теперь она уверена, что может делать всё, что ей заблагорассудится, оставаясь безнаказанной. Чего ей теперь бояться? Она победила!

— И ещё кое-что, — после паузы сказал Бутс.

— Да, Господин? — уже без страха спросила Бина.

— Посмотри на монстра, — велел он.

— Да, Господин, — ответила она, поворачиваясь к «монстру».

Он, стоял рядом, скрестив руки на груди, одетый во всё чёрное, высокий, стройный, и также смотрел на неё сквозь прорези своей маски. Она, конечно, была маленькой мерзавкой, с отвратительным характером, при этом она была весьма соблазнительной мерзавкой, и это невозможно было отрицать.

— Вплоть до следующего моего приказа, — объявил Бутс, — твоё использование принадлежит ему.

— Нет! — отчаянно вскрикнула Бина. — Нет! Нет!

Другие рабыни, и даже Леди Янина, задохнулись и в ужасе отпрянули назад.

— Нет, Господин, пожалуйста! — запричитала Бина.

— Ты будешь готовить, шить и стирать для него, выполнять для него все прочие обязанности рабыни. Отныне Ты будешь для него его собственной рабыней, во всех смыслах этого слова. Ты будешь служить ему всеми способами, в том числе и интимными, и делать это Ты будешь великолепно, выполняя любые его желания и приказы, так же как и мои собственные.

— Пожалуйста, нет, Господин! — снова залилась слезами невольница.

— Я всё сказал, — заявил Бутс.

— Спасибо, — поблагодарил игрок.

— Да не за что, — отмахнулся Бутс.

— Я буду иметь полное право на её наказание и порку? — уточнил игрок.

— Само собой, — кивнул Бутс.

— Хорошо, — сказал игрок, одобрительно.

Девушка, прижав руки к лицу, забилась в истерике.

— А теперь, рабыня, ступай в его фургон, — приказал Бутс девушке, — закройся внутри и жди нового временного владельца.

— Да, Господин, — ответила она с плачем, вскочила на ноги и поспешила к фургону игрока.

Остальные девушки смотрели ей вслед широко раскрытыми от ужаса глазами. Подозреваю, ни одна из них не ожидала, что её наказание будет настолько тяжёлым и оскорбительным.

— А теперь, вы все, женщины, — резко хлопая в ладоши, рявкнул Бутс, — а ну за работу!

Девушки моментально скрылись из его поля зрения, ища для себя различные работы, чтобы подольше не попадаться ему на глаза. Даже Леди Янина постаралась исчезнуть, так быстро, как если бы она тоже была всего лишь обычной рабыней.

— Конечно, она понадобится мне для выступлений, — напомнил Бутс игроку. — Я надеюсь, это понято.

— Конечно, — кивнул тот.

— Ты думаешь, что наша крошка Бина теперь узнала, что она — рабыня? — поинтересовался моим мнением Бутс.

— О да, можешь в этом не сомневаться, — сказал я. — Уверен, что теперь она прекрасно понимает это.

И антрепренёр, отвернувшись, направился назад в свой фургон.

— Мои поздравления, — улыбнулся я игроку, хлопая его по плечу, но тот лишь покачал головой.

— Надеюсь, Ты рад? — спросил я.

— У меня даже никогда раньше не было женщины, — растерянно признался он.

— Ну так, попробуй это, — засмеялся я. — Уверен, что Ты будешь в восторге.

— Возможно, — пробормотал он.

— Они являются приятным времяпровождением и отличным способом восстановления здоровья, душевных и физических сил, — заметил я.

— Возможно, — вздохнул монстр.

— А ещё, они — абсолютно очаровательная собственность, — добавил я. — Женщины — это самая прекрасная вещь, которую может иметь мужчина.

— И какое отношение она имеет к Каиссе? — осведомился игрок.

— Очень небольшое, я бы предположил, — усмехнулся я.

— В своей жизни, до последнего момента, — сказал он, — я интересовался только Каиссой.

— Возможно, пора бы Тебе немного расширить свои интересы, — предложил я.

— И что мне делать с такой женщиной? — растерянно спросил игрок.