Лицедеи Гора (ЛП)

— Да, — признал игрок, — на самом деле всё шло не плохо. Фактически, это даже было довольно хорошо.

— Я так и думал, — улыбнулся я.

Я смотрел, как игрок аккуратно, с любовью складывал фигуры в свой кожаный мешок. Он был явно в хорошем настроении. Всё же мне показалось, что жертва Убары, вовсе не была не такой уж явной, ни элементарной. По крайней мере, уже это дало мне некоторое удовлетворение. Этот момент мне показался, самым удобным временем, для беседы с ним. Я уже в течение нескольких последних дней искал возможности поговорить с ним. Только разумного повода, при котором мне удалось бы естественно и непринуждённо поднять интересовавший меня вопрос, да ещё так, чтобы не пробудить его любопытства или подозрения, всё никак не представлялось. Монстр затянул завязки на мешке. Да, это было самое лучшее время, для решения моего вопроса. Кажется, я всё устроил так, что это будет выглядеть довольно естественно. Всё должно пройти легко. Да, я решил, что смогу привернуть это дельце.

— Мне жаль, что я не записал игру, — сказал я.

— Я могу продиктовать Тебя все ходы, если пожелаешь, — предложил он.

— По памяти? — уточнил я.

— Конечно, — кивнул он. — Это не трудно.

Я вытащил из своей сумки несколько листков бумаги и стилос. Среди этой пачки бумаги, которую я предполагал использовать в качестве планшета для листа, на котором я собирался записать ходы, присутствовали и бумаги, что я позаимствовал у Леди Янины, на постоялом дворе близ ярмарки Ен-Кара.

— Ага, — протянул игрок. — Понятно.

— Что? — опешил я.

— Интересно, я сейчас должен спросить: «Что это у Тебя там?», или несколько позже? — усмехнулся он.

— Ты о чём? — спросил я.

— Мы, должно быть, сыграли не одну сотню игр, — заметил он. — И никогда прежде Ты не интересовался записью их ходов. И вдруг сегодня Тебе стало это интересно. Почему, спрашиваю я себя. И потом Ты вынимаешь пачку бумаги от своей сумки, и на некоторых из листов, очевидно записи по Каиссе. Разве я не должен выразить любопытство? А после этого Ты, как бы небрежно, задаёшь мне некий вопрос, или вопросы, которые Тебя крайне интересуют?

— Возможно, — запнувшись, признал я.

— Ты действительно интересуешься ходами этой игры? — спросил он.

— Да, я интересуюсь ими, — ответил я, — но, что и говорить, раз уж Ты, всё равно обнаружил это, есть у меня в виду и скрытый мотив.

— Ходы в игре были следующими, — сказал он, и повторил для меня всю игру шаг за шагом, все сорок три хода, иногда, даже комментируя мои действия и давая полезные советы.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Всегда пожалуйста, — ответил игрок. — А теперь показывай, что у Тебя там за бумаги.

Я передал ему несколько листов из пачки Леди Янины. Он быстро просмотрел бумаги, казалось, покрытые как бы записью ходов Каиссы, нескольких разные партий, или фрагментов партий.

— У Тебя появился некий вопрос, некие конкретные вопросы, о них? — поинтересовался игрок.

— Я поставлен в тупик ими, — признал я.

— Сначала я решил, что Ты дал их мне в связи с неким конкретным вопросом, имеющим отношение к Каиссе, — сказал он, — возможно, относительно анализа положения или предложенного варианта малоизвестного дебюта. Я думал, что они могли бы быть задачами по Каиссе, в которых должно осуществить захват Домашнего Камня за некоторое конкретное количество ходов.

Я промолчал. Мне было интересно знать, что он сам мне скажет.

— Что Ты думаешь об этом? — спросил игрок.

— Мне интересно твоё мнение, — ушёл я от ответа.

— Понятно, — кивнул он.

— Это игры? — спросил я. — Или может фрагменты партий?

— Они, могли бы показаться, таковыми, — ответил он, — только если к ним не присматриваться внимательно.

— Да, — признал я.

— Готов поспорить, что Ты пытался восстановить эти позиции или, по крайней мере, некоторые из них, — предположил он.

— Да, — не стал отказываться я.

— И что Ты думаешь по этому поводу? — осведомился игрок.

— Думаю, — сказал я, — что, очень маловероятно, что это — игры, или фрагменты партий.

— Согласен, — кивнул он. — Они, не кажутся, ни играми, или частями игр. В действительности, мне кажется маловероятным, что они имеют хоть какое-то отношение к игре. Мало того, что общий уровень таких игроков был бы крайне низким, но большая часть этого просто тарабарщина.

— Это я и сам уже понял, — признал я.

— Мне жаль, — сказал он. — Но я ничем не могу тебе помочь.

— Да пустяки, — отмахнулся я.

— Откуда они у Тебя? — полюбопытствовал игрок.

— Так, достались по случаю, — не стал я раскрывать всех секретов.

— Понятно, — протянул он.

— Значит, Ты не знаешь, что это может быть? — уточнил я.

— Что это такое, мне как раз совершенно ясно, — огорошил он меня.

— И что же это такое по твоему мнению? — спросил я.

— Каиссовая тайнопись, — ответил он.

— А что такое «Каиссовая тайнопись»? — решил выяснить я поточнее.

Я и сам не сомневался, что эти бумаги содержали зашифрованные сообщения. Этот вывод напрашивался сам собой. Да он был просто неизбежен, учитывая значение, придаваемое им Леди Яниной из Брундизиума, и её коллегой Фламиниусом, предположительно также гражданином Брундизиума. Конечно, я надеялся, что игрок мог бы оказаться в состоянии помочь мне в подобном деле, что он, в идеале, мог бы быть знакомым с шифром или, по крайней мере, мог подобрать ключ.

— Существует множество вариантов каиссовой тайнописи, — начал он свои объяснения. — Ими часто пользуются в касте игроков для передачи личных сообщений, но, само собой, ими может воспользоваться кто угодно. Думаю, первоначально они были изобретены в касте игроков. Сообщение, закодированное с помощью такого шифра, часто чрезвычайно трудно расшифровать из-за использования многозначных полей и пропусков, и многочисленных досок.

— А что означает «многочисленных досок»? — спросил я.

— Ты видишь эти числа? — указал он, на небольшие числа, проставленные на левых краях нескольких листов.

Эти крошечные числа, в действительности, казалось, разделяли весь текст на абзацы. При первом взгляде на бумаги я принял их просто за способ для идентификации или регистрации фрагментов партий.

— Да, — кивнул я.

— Они, по-видимому, указывают на «доски», — предположил он. — Возьмём, например, доску Каиссы, в ней сто квадратов, в десяти рядах и десяти колоннах. Как у Тебя с грамотностью?

— В порядке, — ответил я.

Торм, мой старый друг, писец, возможно, выразил бы скептицизм в безоговорочном проворстве и смелости моего заявления, поскольку за мной всегда водилось некоторое несовершенство в письме обратных строк гореанского текста, которые следовало писать справа налево. Но, само собой, читать я мог свободно, Просто писал, по общему признанию, с некоторой трудностью. Следует напомнить, гореанское письмо, подобно движению плуга по полю. Первая строка пишется слева направо, вторая уже справа налево, третья снова слева направо, и так далее. Мой друг, Торм, как-то предложил мне довольно простое решение, считать, что обратные строчки, также написаны вперед, «только в другом направлении».

— Тогда, в первый квадрат, — продолжил игрок, — впиши первую букву слова или предложения, или даже просто ряда беспорядочно подобранных букв. Потом продолжай вписывать буквы в клетки по очереди, как в нормальном письме. Когда доберёшься до конца начального выражения, дальше вписывай все неиспользованные буквы, оставшиеся в алфавите, для того, чтобы заполнить оставшиеся доступные квадраты. Если букв не хватило, тогда начиная с первой буквы алфавита — Аль-Ка, продолжай вписывать все буквы по порядку, столько раз, сколько потребуется, пока Ты не достигнешь последнего квадрата на доске. Сделал это, считай, что одна доска закончена.

— Кажется, я понял, — сказал я. — Если, в данном сообщении, например, встречается примечание «Убар на Тарнсмэна Убары — два», то это могло бы означать, что, на доске, скажем, номер семь, квадрат Тарнсмэн Убары — два является значимым. А на той доске, предположим, в клетке Тарнсмэна Убары — два могла бы стоять, скажем, буква «Эта». И отправитель и получатель, конечно, это смогут легко определить, поскольку у них обоих есть ключи, чтобы построить соответствующие доски.