Рыжая Соня и Ущелье смерти

А как же… Соня отвернулась, чтобы он не увидел выражения ее лица. А как же тогда кони? Их ведь нельзя оставлять без присмотра! Похоже, он с самого начала рассчитывал на спутников… И два свободных коня, взятых как бы на смену, говорят о том же. Вот хитрец! Но если так, то почему он отказался от людей, которых предлагала ему Разара? Уж в любом случае от пары тренированных бойцов было бы больше пользы, чем от красивой, но простой деревенской девчонки и не совсем нормального митрианского жреца!

Соня украдкой посмотрела на Мурзио и улыбнулась: толку от него, как от третьей ноги. Девушка вновь задумалась. А ведь она еще в Яме почувствовала какую-то странность: Вожак словно нарочно подталкивал Гану к потасовке, в результате которой она попала в их компанию! А в Иранистане он вновь выступил в роли спасителя, и оба раза ей даже в голову не пришло, что все это не случайно.

Вот только зачем ему эти двое? Неужели и в самом деле просто для того, чтобы в течение ближайших суток присмотреть за конями? Чушь ка-кая-то… Соня обернулась. Север смотрел на нее внимательным взглядом, словно пытался прочитать мысли девушки.

А может, и не чушь…

Вожак вскинул арбалет к плечу — стрела уже лежала на «золотой» тетиве — тщательно прицелился и выстрелил. Моток тонкого каната словно ожил. Зеленоватая змейка прыгнула вверх, перекинулась через сук и метнулась над пропастью. Обычно полет не то что арбалетного болта, но и выпущенной из лука стрелы невозможно проследить взглядом, но сейчас произошло нечто странное. Время будто остановилось или, по крайней мере, замедлило бег. Как завороженная, Соня следила за полетом вытянувшейся в струну змейки, пока волшебство не .прекратилось. Перелет закончился. Это она поняла по тому, как резко выгнулась веревка и тут же безвольно обвисла над ущельем.

— И вы полезете по этой веревочке? — повторила Гана вопрос жреца и в ужасе всплеснула руками.— Как вы только не боитесь…— восхищенно прошептала она.

Соня ничего не ответила, только сдержанно улыбнулась: обычное, мол, дело. Она и думать забыла, что совсем недавно едва не запаниковала у них на глазах, когда поняла, какое приключение сулит ей выдумка Вожака.

— Когда полезем? — спросила она.

— Как только стемнеет,— ответил Вожак, закрепляя второй конец каната.

— Какие вы бесстрашные,— прошептала Гана, но ни Соня, ни Север ее уже не слышали.

Солнце коснулось нижней кромкой края гор на западе, и приходилось спешить.

— Я переберусь первым,— говорил Вожак, убирая оставшиеся вещи в тюки и откладывая в сторону те два, что собирался взять с собой.— Вещи отправишь следом.— Он показал специальные защелки, с помощью которых тюки должны крепиться к канату.— Сама переберешься после них.— С последними словами он протянул Соне сверток с доспехами.— Переодевайся.

Гана с Мурзио растерянно переглянулись. Если жрец и задумывался, что скоро им придется остаться вдвоем, то девушке такая мысль, похоже, не приходила в голову вовсе. Впрочем, и митрианец, видимо, не предполагал, что случится это так скоро. Однако испугаться они не успели. Север вышел из-за кустов акации, облаченный в доспехи, на первый взгляд не слишком закрывавшие тело. Вслед за ним появилась шадизарка в своих доспехах, которые и вовсе показались Мурзио верхом бесстыдства. Зато Гана восхищенно всплеснула руками. Только теперь она вспомнила, что уже видела ее в таком виде прежде, но сразу после потасовки в родной Яме ее мало интересовали чужие наряды.

— Какая же ты красивая! — восхищенно произнесла она то, что уже не раз говорила подруге.

Север коротко усмехнулся.

— Пора,— сказал воин.

— Но ведь солнце еще не скрылось,— заметила девушка.

— Да, но когда это произойдет, нам придется поторопиться: ты же знаешь, как быстро наступает ночь в этих краях.

Что ж, он опять оказался прав. Север подтащил оба тюка к дереву. Один, с оружием, и впрямь был тяжелым, хотя Вожак и переложил в него далеко не все. Другой же, с веревками и едой, по сравнению с ним казался просто пушинкой.

— Вам не о чем беспокоиться,— сказал Север, обернувшись к Мурзио, который подумал было, что о них забыли.— Вулоф с Вилвой остаются с вами. Они вас защитят, присмотрят за скакунами. Вам придется только проследить, чтобы у коней не спутались и не упали с ног путы. Да, и за костром присматривайте, чтобы не дымил.

Только после этого Север обернулся к волкам, присел перед ними и обнял за шеи.

— Ты все понял? — спросил он Вулофа.

— Да…— коротко рыкнул тот.

— Справишься?

— Отдохну…

Север удовлетворенно кивнул и, увидев изумление на лице митрианца, пояснил:

— Это шутка. Привыкай. Кстати, не засыпайте слишком глубоко. Как только Шалло или Вестница сообщат, что надо уходить, вам придется быстро расстреножить коней, оседлать их, собраться самим и ждать нас внизу.

— Где?

— Не знаю.— Воин пожал могучими плечами.— Положись на Вулофа. Он выберет место, а Вестница приведет нас к нему.

— Когда тюки слать?

— Я подам сигнал.

— А я увижу его в темноте? — удивилась девушка.

— Хорошо, я пришлю Шалло,— ответил он, затягивая петли ремня на запястьях.— Ну все.

Север перекинул ноги через канат и быстро заскользил по нему вниз. Гана сдавленно охнула, когда он скрылся из виду. Соня коснулась зеленоватой змейки, почти невидимой в темноте. Нить мелко дрожала. Это длилось недолго, и дрожь вдруг пропала. Все… Сорвался! Ей захотелось закричать, но вместо этого она отругала себя. Канат-то натянут. Словно откликаясь на ее мысли, веревка дрогнула и слегка провисла. Ясно, отцепился.

— Уже там,— сказала она тихо.

И без того огромные глазищи ее подруги сделались совсем круглыми, словно она не сомневалась, что Север просто решил покончить с собой, и теперь бесконечно удивлена, что этого не произошло. Жрец же закатил глаза, и его губы зашевелились, шепча душеспасительную молитву, но тут Соня отвернулась, потому что раздался шелест крыльев, и Шалло прокаркала:

— Тюки д-р-авай!

Гана, хохотнув, подняла более тяжелый из мешков. Соня тут же ухватилась за второй его край, застежка защелкнулась.

— Отпуск-р-ай!

Однако, прежде чем они успели это сделать, Шалло уселась на тюк и расправила крылья:

— Д-р-авай!

Гана от неожиданности выпустила мешок и тут же расхохоталась. Ей все это приключение казалось ужасно страшным, одновременно непередаваемо нелепым и смешным. Тюк с сидящей на нем вороной умчался в ночь, и из темноты до них донеслось затихающее:

— А-ха-ха-ха!

— Я так понимаю, это тоже шутки? — спросил подошедший Мурзио.

— Ага,— ответила Соня неуверенно.

Она и сама еще не успела привыкнуть к стремительной перемене, происшедшей с Шалло, которая долго прислушивалась к людям и вдруг резко заговорила, причем много и охотно. Впрочем, быть может, такие перемены и должны наступать внезапно? Размышляя о своем, Соня забылась и из раздумий ее вывел резкий крик.

— Тюки д-р-авай! — картаво требовала Шалло.

Соня быстро навесила оставшийся тючок и, так же хохоча, смелая птица поехала на нем к противоположному склону, где ее ждал Вожак.

— Ну вот и все,— грустно подытожила Гана.

— Перестань…— Соня ласково погладила подругу по щеке.— Что-то подсказывает мне, что у нас впереди долгий путь и множество приключений.

— Таких, как это? — спросила Гана и покачала головой.— Если так жить, то долго не протянешь.

— Ну что ты,— успокаивала ее воительница.— Просто не забывай думать о том, что случится, если…

— Что если? — не поняла Гана.

— Просто — если… Многое может произойти, но надо обдумывать свои поступки, и ничего страшного не случится.

— Ах,— вздохнула Гана.— Тебя послушать — все легко.

— Тюки д-р-авай! — нахально потребовала Шалло, и Задира возмущенно застрекотала, давая понять, что нет больше мешков — все переправили.— Сама д-р-авай! — каркнула ворона, выразительно мотнув головой в сторону темнеющего провала.

— Что значит, сама давай? — Воительница повернулась к нахалке.— Я тебе дам!