Запах разума (СИ)

Калюжный сказал:

- Охренеть, ёлки! - а Витя:

- Это что, о нас, что ли, пацаны? Вы на это намекаете, что ли?

Артик даже присел на корточки, чтобы нюхать прямо из самой грибницы.

- Да, джентльмены, - сказал он. - Это СМИ. И мы обоняем сообщение о том, как мы появились в этом мире. Я бы даже сказал, со слов Лангри.

- Почему? - поразился Витя.

Артик пожал плечами.

- Интуиция. Его, если можно так сказать, словарный запас. Вонь казармы, наш пот, потом - железо, кровь... Помните посиделки вечером у костра? Эти, я бы сказал, ароматические фразы он тогда раз пять повторил. Я их запомнил, как запах духов.

Витя сморщил нос и сказал:

- Ты всё-таки перегибаешь, по-моему. Не, ясно, что такой шмон не забывается, в натуре казармой прёт, неместный запах - но чтоб прямо-таки со слов Лангри... Не думаю.

Артик качнул головой.

- Не только вонь казармы, Витя. Ещё - железо и кровь.

И я покивал. И сказал:

- Правда, мужики. Лангри и мне это говорил. Мол, опасно носить железное оружие - им можно в кровь пораниться, что-то такое. Поэтому лицин и не носят, у них все ножи из стекла...

Витя сморщился ещё сильнее:

- А стеклянным уже не пораниться никак?

- Да не о том речь, - сказал я, а сам понимал, что объяснить тяжело. - Просто - ты заметил, они-то ножей с собой не носят вообще никаких? У них ножи - на кухне, в гараже, где велосипеды и сдутые воздушные шары, в мастерской - а с собой не носят. И человек, который встречается в лесу с ножом, везде ходит с этим ножом, да ещё его и вытаскивает - он как маньяк тут. Ну, как на Земле кто-нибудь с кухонным ножом бы по улице рассекал, или со скальпелем, что ли...

Витя хотел снова возразить, но тут вступил Артик:

- Господа, это в настоящий момент не так важно. Попробуйте оценить: о нас сообщили местные СМИ, безусловно, получив информацию от наших гостеприимных хозяев - если не Лангри, то кого-нибудь другого, всё равно. Уверен, что сей странный агрегат - впрямь приёмник дальней связи, а общее вещание означает, что о нас будут в курсе все местные жители на некотором немаленьком обитаемом пространстве. Любопытно, охарактеризовали ли нас как опасных - или как просто странных?

И у Вити изменилось лицо.

- Всё-таки стуканули они в органы, - сказал он негромко. - Ах, вот же сука... А я уже расслабился вроде... А ведь лицин-то, точно Динька говорит, не спешат! А куда им спешить, расперемать их, а? Куда мы денемся? Они же по этому радио особые приметы передали!

Цвик посмотрел на него и испугался, потянулся оставить на лице запах, что-то сладкое - "не волнуйся". Только Витя его руку отстранил. Сказал с этаким мрачным дружелюбием:

- Лошара ты, Цвикуля. Не обижайся, но - как Бог свят, лошара. Ты вот с нами трёшься - не боишься проблем огрести заодно? Вон, домой-то тебя уже не пускают...

Вот тут-то мне и пришлось выложить то, что я на эту тему думаю. О родословном древе, о мужчинах, которые приходят, и ребятах, которые уходят. И говорить было тяжелее, чем камни ворочать.

Артик слушал восхищённо, Витя - хмуро, а Серёга несколько раз хотел перебить - и несколько раз передумал. Удивил я их.

- Ни фига! - сказал Витя, когда я закончил. - Что ж это выходит - у них, получается, вообще семей нет? Ни жён, ни мужей?

- Семьи есть, - возразил Артик. - Семья - это клан. Вот Кэлдзи - это семья. Вероятно, Цвик и другие мальчики будут потом приняты в другую семью. Все друг другу родственники.

- Это да, - встрял Серёга. - Но с бабами-то как, я не понял? Как они тут со своими бабами? У каждого - по нескольку, что ли? Или у бабы двое может быть? Как вообще, ёлки?

- Если по чертежу, - сказал я, - то бывает и так, и этак.

- Блядуют, что ли, поголовно? - спросил Сергей и набычился.

- Да почему?! - возмутился я. - Они же все друг другу - свои!

- Ни хрена! - рявкнул Серёга. - Ты прикинь, если у нас на Земле твой братан с твоей бабой - это как? Это не блядство? Ты ему морду бить не будешь? И кто баба в таком случае, а, ёлки?

- Сергей, - сказал Артик, - угомонись. Это - не Земля.

- И, кстати, салажня, - сказал Витя с какой-то загадочной миной, - это ещё ерунда всё. Меня вот что-то такой момент заинтересовал: интересно, у мужиков тут вообще какие-нибудь права есть, а?

И все замолчали, уставились на него во все глаза.

- Смотрите, - сказал Витя тоном старого мафиозо. - Вот Динька говорит, что Цвик должен из дома уйти куда-то туда, чтобы там жениться или что... в общем, в другую семью. Пока что он с нами живёт - будем считать, что для семьи он уже - отрезанный ломоть, так?

Серёга кивнул, и Артик сказал: "Допустим". И я согласился.

- А раз отрезанный, - сказал Витя, - так где его вещички? Ну, есть у него торбочка. Там - он показывал - семечки для одежды, какая-то штуковина свёрнутая, типа одеяла, я не понял, книжка в коробке и дудочка. И паук у него всегда на голове сидит. И всё. И что, он так и пойдёт?

- Как на Земле в далёкие времена, - улыбнулся Артик. - Счастья искать. Мне кажется, никакого имущества в таких случаях не полагалось и у нас.

- У нас бы он нанялся работать, - согласился Витя. - А тут? Придёт куда-нибудь, а там снова заправляют тётки. Какая-нибудь старуха вроде Раздзико будет решать, брать его или нет, так? А что потом? Мне кажется, бабы ему денег платить не будут...

- А мне кажется, - медленно проговорил Артик, - что денег этот мир либо не знает вовсе, либо использует их как-то очень странно. Ему платить не будут... и он платить не будет. Его совершенно бескорыстно приютят и накормят. И поселят в таком же доме, как этот. До выяснения, я полагаю.

- До какого выяснения? - спросил Сергей.

- Нужен он новой семье или нет, - усмехнулся Артик. - Мы с вами, джентльмены, ещё под вопросом. Но мы - редкость, о нас рассказали по радио. Поэтому нас до сих пор привечают.

Кажется, Витя хотел что-то добавить или возразить, но тут мы услышали торопливые шаги и весёлые девичьи голоса за окном - и тут же в дом влетели Гзицино и её подружка, кудрявая блондиночка, похожая на болонку. Гзицино с разбегу кинулась к Артику ласкаться, улыбаясь, совсем как земная девушка - Артик её обнял, а она защебетала что-то о воздушном шаре, о встрече, но слишком быстро говорила.

А запахи я и вовсе не понимал. Что-то сладкое обещала, а что - не разобрать.

Пришлось спросить у Цвика. Цвик уже научился говорить с нами медленно - но и он не смог объяснить ничего толком. Я понял только о передатчике, воздушных шарах, встрече, гостях - это и перевёл ребятам.

А Гзицино добавила:

- Для вас.

Эти слова и этот запах я уже знал - и все уже знали. Их часто говорили: "еда для вас", "одежда для вас", "жилище для вас". Теперь были "гости для вас".

Гости для нас. Мы даже растерялись.

Серёга сказал:

- Чё, идти надо, да? - а у Вити лицо сделалось мрачное и озабоченное, будто ничего хорошего он от гостей не ждал. Зато Артик сиял, как новенькая монетка.

- Очень любопытно, - сказал он, обнимая Гзицино одной рукой, а другой - почёсывая её за ушком, как котёнка. - Очень любопытно, джентльмены. Похоже, наш контакт сдвинулся с мёртвой точки.

Они с Гзицино первыми пошли, побежали, можно сказать. Мы с Цвиком и кудряшкой - следом, а потом уже - и Витя с Серёгой. А на дворе уже была толпа народу, дети, бабушка Радзико со свитой - все смотрели, как большой золотисто-розовый шар - формой не шар, а груша, широкая сверху, а снизу поуже - причаливает к крыше фабрики-кухни, где самый главный аэродром у клана.

И нас рады были видеть - и тех, кто на шаре прилетел. Нам все улыбались, показывали на шар, кивали - и пахли всеми цветами радуги, и вкусным, и тёплым, но назвать, чем точно - у нас таких слов нет.

Всё это выглядело, будто праздник.

А потом гости спустились с крыши. Очень, очень красочная компания. Более красочная, чем наши друзья из клана Кэлдзи.