Запах разума (СИ)

Прямо очень непростой обычай у них - гладить своих товарищей. Даже раздеться и дать бабушке Радзико себя обнюхать - и то было легче.

Я засыпал и думал, что назавтра мне придётся объяснять, чего это мы с Цвиком спим в обнимку. И мне даже приснилось, как Калюжный говорит нестерпимые гадости, и про Цвика, и про меня, а Витя смотрит брезгливо, а Артик качает головой - в том смысле, что надо, конечно, соблюдать местные традиции, но так тоже нельзя. А если им ещё что-нибудь этакое в голову взбредёт?

И я проснулся в самом паршивом расположении духа. Готовый в бой. Думаю, пусть попробуют что-то сказать - я им скажу! Но получилось совсем не так, как в поганом сне.

Витя на меня посмотрел - и осклабился:

- Чё, - говорит, - решил стать Цвикуле родной матерью?

А я сказал хмуро:

- И ничего смешного. Они всегда друг друга гладят, вы же знаете. Им, может, плохо, когда их не гладят. Они, может, переживают. Ясно?

И тут Калюжный выдал:

- А чего ты на стенку лезешь, Динька? Нормальное дело, ёлки, - и пятернёй Цвику в шевелюру! - Чё ты сразу-то не сказал, балбесина! Харр-роший Цвик, прекрасный! Только паука подержи пока... Пушистый! Чё стесняешься-то, ёлки? Уже сказал бы сразу...

Паук удивился, поднял лапы, а Цвик не удивился, а обрадовался. Забрал паука, ткнул Серёгу носом - полный контакт, просто - как никогда. Сплошное взаимопонимание.

Только я подумал, что это не такой замечательный контакт, как кажется. Калюжный - не из тех, кто так легко будет другого парня трепать по голове, гладить и расхваливать. Это он просто Цвика - как и лицин вообще, чего там! - совсем не считает человеком. В принципе.

Ему даже не надо специально представлять, что Цвик - пёс. Он примерно так его и воспринимает.

Как инопланетную двуногую говорящую собаку.

И какая радость, что Цвик не может об этом догадаться.

Я даже хотел как-нибудь тактично выяснить, что ребята думают о лицин на самом деле - но не сумел придумать, в какой форме спрашивать. Потому что, даже если Калюжного спросить: "Считаешь ты местных говорящими собаками или нет?" - он ответит "нет" в любом случае. Не так же прямо: лицин - говорящие собаки... Так они, наверное, это даже про себя не называют. Просто - видно, что для Вити они больше люди, а для Серёги - меньше люди. А для Артика - на сто процентов люди, надо слышать, как он с Гзицино общается.

Интересно, а мы для них - кто? Тут уж никак не предскажешь.

Тем более что образ жизни у них - настолько странный, что никаких общих точек никак не найти. Чем больше узнаёшь, тем заметнее.

Скажем, мы все знаем, кто у Цвика мать. Дценг. Сумка. А кто у него - отец?

Отчеств у них нет, мне кажется. Зато родословное древо - есть: Цвик показывал сложный-сложный чертёж на громадной панели из чёрного стекла, в доме бабушки Радзико - я бы не понял, что это родословное древо, да Цвик показал себя, показал свою маму, показал Гзицино и ещё кое-кого из знакомых. Но я ему так и не сумел объяснить, чтобы он показал и отца - не на схеме, а по-настоящему. Познакомиться.

А ведь отца он знает. На древе они все обозначены специальными значками, женщины - в кружочках, мужчины - так; если я верно понял, то дети с матерью - с сумкой, с сумкой! - соединяются сплошной стрелкой, а муж с женой - пунктирной - и что выходит? Выходит, что у мамы Цвика было два мужа. От одного - сам Цвик, от второго - какой-то неизвестный парень, его брат, который непонятно где находится. Та же вещь, что с отцом. Я прошу, чтобы познакомил - Цвик чуть улыбается, ушами шевелит, вздыхает. Не знакомит. Не показывает.

Я даже думал, что они умерли. Что у его мамы первый муж умер, она замуж снова вышла. Но - не знаю, не похоже как-то: Цвик слишком спокойно относится. И это ещё ладно.

Стал изучать схему подробнее - совсем запутался. Что выходит: от Цвикова отца пунктирная стрелочка идёт ещё к двум женским значкам. От них, получается, у Цвика ещё две сестры есть. И - вот ещё значок тётушки Дзидзиро, и там у неё вообще ад и Израиль.

Я попытался расшифровать: Дзидзиро и Цицино - сёстры, потому что у них одна мать. Цвик сказал бы: "из одной сумки". Но отцы у них разные, у их отцов были ещё женщины и были ещё дети. А у самой Дзидзиро было два мужа, причём от одного - дочка, Ктандизо, всё верно, а пунктирчик ко второму зачёркнут таким же пунктирным зигзагом. Вроде связь была, но детей не было? Или как?

По всему выходит, что весь клан Кэлдзи - это настоящая семья: все друг с другом в родстве. Но, по-моему, не так, как на Земле: вот дети переженились, вот их дети и так далее. Я бы даже сказал, что у меня выходит, что все жёны и дети у них общие - но не похоже на такой разврат, слишком всё дотошно отмечено, можно сказать - на стекле гравировано. На скрижалях. Всё серьёзно. И от этого сочетания запутанности отношений и очень серьёзных записей ум за разум заходит так ещё.

Я даже советоваться с ребятами не стал. Отчасти потому, что боялся и их запутать, отчасти - потому что Серёга точно начнёт прохаживаться, что у них тут полная анархия и коммунизм, все друг друга гладят, ходят нагишом, как нудисты, и вообще... И не знаю точно, за кого мне было неловко - за лицин или за своих.

Потому что я чувствовал, что никакой это не разврат. Но выглядело очень лихо. Уж очень. Натуральная хипповская коммуна, только, вроде бы, не ширяются ничем.

Я к этому древу несколько дней ходил, как на работу. Пытался разобраться. Думал, что как-нибудь пойму, если буду очень внимательно смотреть. Только чем больше я изучал этот кроссворд, тем круче у меня ум заходил за разум.

Потому что там ещё были исчезающие и появляющиеся мужчины.

Никто из мальчиков, которые тут родились, свою линию не продолжал. Вообще никто, ни одна живая душа. Линия у каждого мальчика - оборванная. Зато рядом с женщинами клана вырисовывались не связанные родословными связями мужчины - и у них потом линии были только сексуального толка.

Из этого, по-моему, следовало, что все парни из дома уходили. А приходили какие-то другие. И тогда понятно, почему Цвик огорчался и почему его сослали в наш дом. Ему тоже полагалось уйти, как всем парням.

Надо думать, куда-то в другое место, чтобы там жениться или что у них там.

А нас они принимали в доме, где, надо думать, останавливались потенциальные женихи. Наверное, некоторые тут немного гостили и уходили, оттого и оставляли всякие недоделанные вещицы, а некоторые оставались и переходили жить в дома с женщинами. А мы вот задержались... Очень интересно.

Тогда выходит, что весь этот посёлок - имущество бабушки Радзико и её дочек. Артик сказал: матриарх. Имущество - у женщин, а мужчины - так просто... пришли-ушли. Без ничего. Начал вырезать какую-нибудь штуковину, но отвлёкся, ушёл - и даже начатую фигурку оставил.

У них вообще ничего нет?

Если эту мысль развить, выходит, что Цвиков брат просто уже ушёл. Как его показать, если он тут уже не живёт? А отец Цвика, может, приходил, немного пожил и тоже ушёл? Тётку с ребёнком бросил?

В конце концов, я решил, что ничего без языка не пойму.

Наверное, надо было посоветоваться с ребятами, но они как раз занялись живой одеждой: Витя эксперимент устроил, так отважно, что все только им и интересовались. И я решил, что, раз такое дело, не к спеху.

А утром, когда на Вите выросли дикие штаны, Цвик пытался что-то объяснить. Про кэл-дзи, не про клан, а про грибной приёмник. И про "эроздад". И про нас - "люди, люди". И чуть ли не за руку меня тащил. Ребят оказалось непросто отвлечь - среагировал только Артик. Улыбнулся:

- Цвик говорит о программе вещания, или мне кажется?

- Не знаю, - сказал я. - Понял только, что зовёт кэл-дзи нюхать.

Витя фыркнул:

- Да что мы там не нюхали! Всё равно ничего не разберём! - но пошёл. И все пошли.

Конечно, то, что Цвик запускал приёмник через муравьёв - удивительно. Но сама передача сегодня оказалась удивительнее, чем муравьиный принцип: никто из нас не ожидал, у всех вид сделался совершенно ошарашенный.