Скитальцы Гора (ЛП)

Женщина подняла на меня удивлённые глаза. Похоже, не поняла.

— Ты не можешь даже попытаться перетереть шнуры о дерево, ни один из трёх, — объяснил я. — Просто дерева касаются только руку, а шнуры, от запястья к запястью идут через живот. Да, умные ребята. Что дерево, что кожа, намного крепче твоей плоти.

— Вы прекрасно знаете, что я не смогу освободиться, — всхлипнула Леди Ина. — Я абсолютно беспомощна!

— В этом Ты права, — согласился я.

Тарларион снова проревел на болоте, на сей раз гораздо ближе.

— Но Вы же рисковали своей жизнью, чтобы спасти меня! — напомнила она.

— Поверь мне, — сказал я, — с тот момент, я не понимал, что рисковал. Я был уверен, что тот ящер после первого камня просто улетит.

— Но он не улетел, — заметила шпионка.

— Верно, — проворчал я. — К моему сожалению.

— Получается, что Вы защищали меня! — сделала она вполне логичный вывод, надо признать.

— По крайней мере, так может показаться, — кивнул я.

— А ещё Вы привлекли к себе его внимание, когда поняли, что он опасен и улетать не собирается! — торжествующе воскликнула женщина.

— И что? — спросил я.

— Таким образом, получается, что я вас заинтересовала! — заявила нахалка. — Вы хотели меня!

— Расправь плечи, — приказал я, — выпяти грудь, подними подбородок.

Она повиновалась немедленно и, как ни странно, красиво.

— Да, — сказал я, — вижу, что Ты могла бы представлять интерес для мужчины.

Кроме того, я не без интереса отметил, как хорошо она повиновалась.

— Вы хотите меня, — уверено заявила она и потребовала: — Освободите меня!

— Разумеется, хочу, — признал я, но тут же пояснил: — Прошло слишком много времени, с тех пор, как у меня была женщина.

— Я — желанный трофей! — рассердилась Леди Ина.

— Ты даже не рабыня, — напомнил я.

Женщина раздражённо вскинула голову.

— Ты — девственница? — полюбопытствовал я.

— Нет, — мотнула головой она. — Я не девственница. Я позволила мужчинам заняться со мной любовью дважды. Я уверяю вас, что смогу выдержать это.

Это её заявление заставило меня улыбнулся.

— Вы предпочли бы, чтобы я была девственницей? — напряглась женщина.

— Нет, — отмахнулся я.

С девственницами зачастую возникали разного рода проблемы, в особенности в психологическом плане. Кроме того, их сексуальные реакции обычно требовали длительного углубления и оттачивания. В целом я, как и большинство гореан, предпочитал вскрытых женщин. И, по понятным причинам, большинство женщин вскрыто. Например, девственницы, почти никогда не попадаются на невольничьих рынках.

Леди Ина выжидающе смотрела на меня с шеста.

— Надеюсь, Ты понимаешь, — усмехнулся я, — что лгать в этом вопросе бессмысленно.

— Понимаю, — кивнула она.

— С другой стороны, Ты, оказавшись на мехах, в практическом плане, мало чем будешь отличаться от девственницы.

— Нет, — поспешила заверить меня Леди Ина, — я дважды позволила мужчинам заниматься со мной любовью.

— Наверное, это были удачливые товарищи, — заметил я.

— Никому из них я не разрешила повторить это снова, — сообщила она.

— Нисколько не сомневаюсь, что они провели годы в тоске, — усмехнулся я.

— Возможно, — сказала она. — Не знаю.

— Значит, Ты уверена, что сможешь это выдержать? — уточнил я.

— Да, — кивнула женщина, — я смогу выдержать это.

Она немного прянула назад, увидев нож, блеснувший в моей руке, но я лишь очень осторожно, подсунув самый его кончик между кожей её лодыжек и витками шнура, освободил её ноги.

— Ах, — с неподдельным облегчением вздохнула Леди Ина.

На коже от шнуров остались довольно глубокие отпечатки шнуров. Впрочем, эти отметины должны были бесследно исчезнуть через пару анов. Шнуры не были затянуты слишком сильно, не врезались глубоко в кожу и не повредили её.

Я окинул женщину взглядом.

— Мои руки, — напомнила мне она. — Я всё ещё беспомощна!

— Возможно, теперь мне следует оставить тебя, — предположил я.

— Нет! — запротестовала Леди Ина. — Нет!

— Ты просишь освободить тебя? — осведомился.

— Да, да! — прорыдала она.

— Тогда, говори, — велел я.

— Пожалуйста, освободите меня, — всхлипнула женщина. — Я прошу об этом! Я прошу вас!

Спрятав нож в ножны, я встал ногой на нижнюю перекладину, и поднялся на шест.

— Почему Вы убрали нож в ножны? — забеспокоилась Леди Ина.

— А отсюда можно далеко видеть поверх ренса, — заметил я, держась левой рукой за шест и не обращая внимания на её вопрос.

— Освободите меня, — попросила она. — Ой!

Женщина вывернула шею и поражённо уставилась на меня. Но уже через мгновение, вздрогнула и стремительно отвела взгляд.

— Пожалуйста! — попыталась протестовать она. — Пожалуйста!

— Смотри на меня, — приказал я ей.

Леди Ина снова повернула голову, оказавшись со мной лицом к лицу. Глаза женщины были широко открыты и полны удивления. Затем она снова, отчаянным движением, отвернула голову в другую сторону.

— Я — свободная женщина! — всхлипнула она.

— Это — всего лишь моя рука, — заметил я.

— Но что она делает со мной! — вспыхнула женщина.

— Уверена, что можешь выдержать это? — поинтересовался я.

— Я не знаю! — простонала она.

Руку я убрал, но только после того, как её тело задрожало. На этот раз она сама повернулась и посмотрела на меня. В её глазах читался протест, почти жалоба, но одновременно, что не могло не вызвать во мне интереса, просьба, испуг и изумление. Похоже, вспыхнувшие в ней ощущения оказались для неё глубоко неоднозначными. Среди них, как мне показалось, помимо негодования, появились, по крайней мере, удивление и любопытство. А ещё, в этом я уверен, страх. Не трудно было прийти к выводу, что она сейчас пытаться осознать и справиться с темы необычными эмоциями, что загорались в её теле. Скорее всего, это были первые подобные ощущения, которые, даже на их первой, начальной стадии, глубоко взволновали её, возможно, намекнув на глубоко скрытые в ней самой, едва ли подозреваемые прежде чувства. Возможно, я, к тревоге или ужасу этой женщины, заставил её предположить, что может случиться с ней, если мужчина захочет заставить её чувствовать по-настоящему. Безусловно, Леди Ина, чтобы она ни говорила, никогда прежде не была во власти мужчины, по крайней мере, не таким образом. Её рабские рефлексы, отметил я про себя, оказались скрыты не так уж и глубоко, как ей бы того хотелось. Однако я не думал, что стоит ставить её об этом в известность, по крайней мере, не немедленно. Всё же в данный момент, в некотором смысле, она оставалась свободной женщиной.

— Как это называется, — спросила она чуть позже, — то, что Вы со мной сделали?

— По-разному, — ответил я, — я предпочитаю называть это, одним из способов, который мужчина может по-хозяйски положить руку на женщину.

— «По-хозяйски»! — повторила Леди Ина.

— Да, — кивнул я.

— Никто и никогда не трогал меня так прежде! — призналась она.

— Я в этом даже не сомневался, — усмехнулся я.

— Уверена, такое — прикосновение, обычно достаётся рабыням! — заметила женщина.

— Верно, — согласился я.

— Заклеймённым шлюхам, простому имуществу, с которым может быть сделано всё что захочется! — прошипела Леди Ина.

— Конечно, — кивнул я.

— Но я ведь свободная женщина! — напомнила она.

— Верно, — признал я. — Вероятно, было очень неуместно, трогать тебя таким способом. Приношу свои глубокие извинения.

— Очень хорошо, — как-то неуверенно произнесла женщина.

— Ты принимаешь мои извинения? — спросил я.

— А если я не сделаю этого? — осведомилась Леди Ина.

— Тогда я оставлю тебя здесь, — намекнул я.

— Я принимаю ваши извинения, — торопливо сказала она.

— Искренне и охотно? — уточнил я.

— Да, — почему-то заплакала она. — Да!

— И Ты прощаешь меня? — не отставал я.

— Да, — ответила женщина.

— Глубоко, чистосердечно, и без тяжести на сердце?