Скитальцы Гора (ЛП)

Теперь ящер, снова, направился к пленнице, которая не придумала ничего нового, и запрокинув голову, закрыв волосами шест, заверещала и принялась вырываться. Понятное дело, толку от этого было немного. Привязали её превосходно. Причём привязали именно для тарлариона, насколько я могу судить. И это — всё. Почему тогда я должен вмешиваться?

Женщина разрыдалась.

Крылатый ящер теперь стоял прямо перед ней. Пленница находилась в пределах досягаемости его челюстей, вид которых на таком близком расстоянии от себя заставил женщину забиться в панике.

Да, надо признать, она более чем симпатична. К сожалению, она — свободная женщина. Впрочем, на мой взгляд, этот недостаток, не более, чем нелепость, оплошность закона и цивилизации, легко поправим.

Челюсти ула открылись настежь, словно давая жертве полюбоваться острыми зубами.

Должен ли я вмешиваться, спрашивал я себя.

У меня не было никаких сомнений, относительно того, что хищник легко может сдёрнуть женщину с шеста или даже, если верёвки выдержат, выдернуть шест из песка вместе с угощением.

Пленница постаралась прижаться спиной к шесту ещё сильнее, словно было недостаточно державших её беспощадных пут.

Так должен я вмешиваться или нет?

Зажмурившись, она отвернула голову в сторону и закричала от ужаса.

Ул вытянул шею, с явным намерением снять своё угощение с шеста.

— Хо! — неожиданно, пожалуй, даже для самого себя, крикнул. — Хо!

Животное обернулось, и уставилось в мою сторону, а женщина издала какой-то странный звук, нечто среднее между удивлением и беспомощной истерикой.

Подняв крупный камень, я швырнул его в огромную неподвижную мишень, возвышавшуюся неподалёку, попав по левой кожистой перепонке монстра.

Женщина принялась дико крутить головой, пытаясь увидеть меня, и с новой силой закричала:

— Спасите меня! Спасите меня! Спасите меня!

Ул, к моему сожалению, не казался сколь-нибудь обеспокоенным тем камнем, который я в него бросил. Кстати, таким камнем человеку могло размозжить голову.

Я поднял другой камень и отправил его в полёт вслед за первым. На этот раз я попал в грудь.

— Прочь! — крикнул я. — Прочь!

Я ещё покричал немного, пока для меня не стало окончательно ясно, что громкие звуки на ула не действуют, а гореанского он не понимает. В конце концов, это было моё дело, хотел и кричал. Собственно у каждого человека может возникнуть желание сделать что-то, что касается только его, и зависит это от характера каждого отдельно взятого индивидуума. Кроме того, что может подразумевать тот или иной человек, скажем, говоря: «Иди сюда, старина. Попьём чайку?» или что-нибудь вроде того. Да ничего особенного. По крайней мере, посредством таких криков можно выразить себя, провентилировать эмоции. И я понял это, если не самого ула. Впрочем, мне этого было достаточно.

— Помогите! — а надеждой в голосе закричала пленница.

Лично я думал, что лучше бы она кричала, что-то вроде: «Бегите, спасайте себя!». Это было бы советом, достойным тщательного рассмотрения.

Ящер шагнул в моём направлении. К моему великому сожалению, этот ул нисколько не боялся людей. Признаться, я тешил себя надеждой, что, услышав мои крики и получив камнем в грудь, он улетит. Зря надеялся, улетать он явно не собирался. Тогда я сам сделал несколько шагов назад ближе к ренсу. Монстр повторил мой манёвр, в смысле шагнул вперёд. Я вытащил меч из ножен, и прикинул, что если ул начнёт атаковать меня ветром поднятым ударами своих мощных крыльев, то разумнее всего будет отойти в заросли за спиной. А если по пути я оступлюсь, то можно попытаться отбиться клинком лёжа на спине. Из того, что я видел, можно было сделать вывод, что ящер, по-видимому, попытается схватить меня своими челюстями. На мой взгляд, у меня были неплохие шансы защититься от такого подхода. Я рискнул предположить, что раз уж мне так мало известно об улах, то и он был не знаком с людьми и их сталью. Но ул почему-то не начинал размахивать своими крыльями. Вместо этого, он приблизился ко мне, и внезапно бросил свои челюсти вперёд, одновременно повернув голову на бок. Я рефлекторно ответил рубящим ударом. Осколки костей и зубов брызнули в разные стороны. Ул отдёрнул голову. Признаться, я сомневался, что он почувствовало сильную боль, скорее лёгкий дискомфорт. Следующую атаку ул начал внезапным ударом крыльев. Но на этот раз ящер не стал поднимать ветер, а сразу взлетел на пару ярдов в воздух и паря бросился на меня, пытаясь схватить когтями задних лап. Присев, наполовину ослепленный песком и ренсом летящим мне в лицо, я, особо не целясь, махнул клинком перед собой и с кувырком ушёл в сторону, успев почувствовать, что попал. На мече осталась кровь. Ул поднялся выше, выйдя из пределов моей досягаемости, и паря, сделал пару кругов над островом. Затем он хлопнул крыльями и спустился на песок у кромки воды. Песок под его левой когтистой лапой сразу окрасился в красный цвет. Ул поднял свою лапу, с которой летели капли крови, и облизал её своим длинным языком. Потом он снова перевёл взгляд на меня, и резко взмахнул крыльями. Туника надулась пузырём на моей спине и затрещала, грозя порваться. Похоже, я его здорово рассердил. А я-то уже начал надеяться, что если не победил, то хотя бы обескуражил его, и монстр сейчас ударит крыльями и улетит, предпочтя утолить свой голод где-нибудь в другом месте богатой на добычу дельты.

Однако теперь я занимал всё его внимание. Насколько мне известно, многие полагают, что слин — животное, самое знаменитое своим упорством. Но я знал другое существо, не менее упорное и куда более опасное, с давних пор ставшее одним из самых опасных союзников человека. Пусть теперь ул познакомится с ним, подумал я, решив выпустить на свет мистерию пламени.

В мои намерения входило, воспользовавшись высохшим ренсом, в изобилии имевшемся на острове, просто поджечь его зажигалкой, это простое устройство, немногим большее, чем круглое кресало и кремень, имелось в моём кошеле. Однако ящер не собирался отдавать мне инициативу, и быстро двинулся на меня, распахнув свои челюсти. Я нырнул в ренс, а хищник, у которого не вышло сомкнуть свои челюсти на мне, распахнув крылья, взлетел над зарослями, и пронёсся мимо. Стебли ренса почти легли на воду, по которой понеслись волны, словно от штормового ветра на море. Падая на спину, я успел дотянуться мечом до пронёсшейся надо мной тёмной фигуры, хотя и сомневался, что это могло нанести ей сколь-нибудь значительный ущерб. Оказавшись на в воде, я скользнул под притопленный ствола дерева, по-видимому, смытый где-то на берегу Воска и застрявший в болоте. Неплохое убежище. И кстати, на меня, действительно, попала его кровь, а значит, раны, нанесённые улу были достаточно глубоки. Мне дважды удалось попасть ему по челюстям и один раз по лапе.

Крылатый ящер, набрал высоту и принялся кружить над островом, временно выйдя из боя, то ли из-за боли, то ли потеряв меня из виду, точно сказать трудно. Теперь я опасался, что хищник может вернуться к столбу, снова перенеся своё внимание на женщину.

— Хо! — крикнул я, появившись из-под ствола дерева и размахивая руками.

Свой меч я вложил в ножны, и бросился спешно сгребать ренс в кучу. Заметив меня ул начал разворачиваться в мою сторону, но искры, высеченные мной, уже рассыпались по снопу сухих стеблей, лежавшему у моих ног. Хищник, полого планировал ко мне, его задние лапы с открытыми когтями были опущены вниз. В последний момент, я упал на песок и выкатился из-под его удара. Промахнувшийся в очередной раз ул яростно зашипел и, набирая высоту, ушёл на второй заход. Но собранный мною сноп уже горел. Схватив этот импровизированный факел, я бросился в заросли, поджигая по пути сухие верхушки ренса, оставляя за собой огненный след. Прошло не более ена, и вся плантация вокруг меня полыхнула пламенем, и окуталась облаком сизого дыма. Похоже, с огнём ул знаком не был, зато видел меня, бегавшего среди разгоравшихся стеблей, и не недолго думая начал свою новую атаку. Уже через мгновение, шипя в боли, он улепётывал прочь, и вскоре исчез за из виду.