Эпоха Полтины. Декста Квинта (СИ)

  Во всяком случае его усилия не пропали даром и он смог сбить ядро с прежнего курса. Снаряд попал в группу сражающихся, превратив их в кровавое месиво. Бэна обдало их горячей кровью и отбросило в сторону. Оглушенный, он пытался подняться, рыча и размахивая перед собой обломком топорища. Потом появился Лысый и утащил его за собой. И сейчас, оклемавшись, он жаждал вновь ринуться в битву.

  - Так, коли все в сборе, пора отсюда уматывать. Вы так не считаете? - Незнакомец посмотрел себе за спину. - Да поживее, пока до нас не добрались.

  - Как? Все шлюпки испорчены, - раздраженно прохрипел Кейн, всё ещё откашливаясь. - Или ты предлагаешь уйти вплавь?

  - Мэссэр Брустер, вы что-то путаете, моя лодка в полном порядке.

  Он побежал вдоль палубы к корме, перепрыгивая через обломки капитанского мостика. Они последовали за ним. Остановившись у фальшборта, рядом с длинным, массивным ящиком, полуприкрытым парусиной, Лысый оглянулся на них, и, усмехнувшись, сдёрнул ткань, открыл зажимы и откинул крышку - их взглядам предстала новенькая лодка, полностью готовая к спуску на воду.

  - Никогда не плаваю на корабле без "заднего хода", - пояснил он и быстро оглядел содержимое шлюпки, проверяя всё ли на месте.

  - Сзади! - закричал Армастро, отталкивая Кейна плечом и скрещивая клинки с выскочившим из дыма наёмником, меч которого чуть было не проткнул Брустеру хребет.

  Зарычав, подобно зверю, Костоправ подпрыгнул к эгидовцу, молниеносно перехватил руку с мечом и воткнул обломок топорища, который всё ещё сжимал в кулаке, ему под подбородок. Отшвырнув захлёбывающегося кровью убийцу в огонь, Бэн повернулся к ним.

  - Я помогу с лодкой, а вы прикройте!

  Вместе с Лысым Костоправ схватился за канаты, концы которого были заранее привязаны к шлюпке, и с натугой поднял лодку. Перевалив её через край фальшборта, они принялись спускать её на воду, травя канаты так быстро, как только могли.

  Перегородив путь к шлюпке, Кейн и Дэйк вступили в яростную схватку как с наёмниками, так и с обезумевшими членами экипажа и пассажирами, пытающимися прорваться к лодке - в горячке боя они абсолютно не задумывались над тем, что эти люди просто хотят выжить.

  Кейн отбросил очередного соперника, распоров ему брюхо, когда вновь загремели пушечные выстрелы. Услышав треск, он обернулся и расширившимися от ужаса глазами увидел ядро, которое от удара о грот-мачту сменило траекторию и полетело прямо на них.

  Снаряд упал на палубу, во все стороны брызнула щепа.

  Кейн зажмурился и закрыл лицо локтем. Взрывная волна ударила ему в грудь и его ноги оторвались от пола.

  Ядро, продолжая движение, отскочило от палубы и пролетело менее чем в полуметре от Брустера.

  Дэйк, смотря на летящий в него снаряд, не успел ничего предпринять. Мгновение - и его ошмётки разнесло по всему борту.

  Кейн летел вперёд спиной. Недолгий полёт вниз прервался мощным ударом о воду, вытолкнувшим из лёгких практически весь воздух. Захлёбываясь солёной водой, он стал погружаться на дно.

  Вот и всё. Конец.

  Сейчас он утонет и его долгий, бессмысленный путь прекратится и наступит долгожданный покой. Разве он не этого хотел? Разве не для этого он забыл своё прошлое? Ведь у него нет ничего, ради чего стоило бы жить: ни семьи, ни друзей, ни родины. Так зачем же пытаться выжить?

  Кейн перестал барахтаться и замер, позволяя своему телу медленно опускаться на дно. Над ним десятки людей пытались удержаться на плаву, выжить среди огня и воды, цеплялись за своё жалкое существование. Зачем? Ведь рано или поздно они всё равно умрут. Весь мир умрёт.

  Он закрыл глаза.

  У людей нет будущего. Мир умирает. Мы сами убили его. И мы до сих пор, так ничему и не научившись, ничего не осознав, продолжаем безрассудно добивать его, наслаждаясь его агонией, приближая собственный конец.

  Нет ада.

  Нет рая.

  Нет богов.

  Если мы не изменимся, то просто исчезнем и никто, никогда о нас не вспомнит.

  Второго шанса не будет. Мир не даст его нам.

  Такова наша судьба - исчезнуть в безвременье.

  Бэн запрыгнул в шлюпку и ударом ноги столкнул обратно в воду почти забравшуюся в неё женщину. Схватив весло, он отогнал ещё нескольких "желающих". Дождавшись Лысого, спрыгнувшего следом за ним, вставил вёсла в металлические уключины и, налегая со всей силы, с каждым мгновением стал отплывать всё дальше от корабля.

  - Где остальные? - оглядываясь, спросил Лысый.

  - Мертвы, - коротко ответил Бэн. - Разорвало ядром.

  Нахмурившись, незнакомец посмотрел в сторону удаляющегося корабля, объятого пламенем.

  - Что ж, очень жаль.

  5.

  Винтада. Его родной дом. Винтада - место, где жила его мечта.

  Кейн наклонился и набрал горсть родной земли. Пыль вперемешку с пеплом сочилась сквозь пальцы, ветер подхватывал её и уносил в море. Свинцовые тучи нависли над ним. Прозвучали первые раскаты грома.

  Ливень беспощадно хлестал его тело, струи воды текли по лицу, смешиваясь со слезами. Ветвящаяся молния вспыхнула и погасла, осветив одинокую фигуру, которая карабкалась к вершине. Ноги вязли в грязи, он падал на острые камни и раны сочились кровью. Но Кейн не останавливался. Мышцы рвались от напряжения, но он лишь крепче сжимал истёртыми ладонями ремни и тащил каменные надгробья к вершине.

  У него нет права останавливаться.

  Нет.

  Его крик сливался с раскатами грома и он делал ещё один шаг.

  Тонред Байлетс стоял у подножия горной тропы. Пнув пустую бутылку, лежащую на его пути, он начал подъём.

  Небольшое плато с ковром из пожелтевшей травы, со всех сторон окруженное кусками нависших скал. Три камня - два больших и один маленький - стояли в середине. У этих валунов, спиной к нему, сидел человек в грязном, со следами засохшей крови, разорванном мундире колониального разведчика, а у его ног стояла наполовину пустая бутылка. Тонред тихо подошел к нему.

  - Она мечтала жить на берегу моря, каждый день любоваться закатами и рассветами. - Пустой, безжизненный голос Кейна заставил его сердце болезненно сжаться. - Говорила, что морской воздух полезен... - он шумно сглотнул подступивший комок - ...для ребенка. Я обещал, что когда война закончиться, я вернусь и построю нам дом на берегу моря. А к маме хотел перебраться дядя Олмас, - горькая усмешка. - Старый прохвост был в неё влюблен. Любви все возрасты покорны! - Брустер потянулся за бутылкой и надолго приложился к ней, а потом махнул на сероватый могильный камень. - Этот камень должен был стать фундаментом нашего дома. - Кейн встал, его жутко качало, но он опёрся на валун и повернулся к Тонреду. - Должен был, но, как видишь, не стал.

  Его было трудно узнать: небритое лицо осунулось, в волосах путались комки грязи, под глубоко впавшими глазами чернели мешки.

  - Кейн...

  Брустер проковылял к краю плато. Море бушевало, каждый порыв ветра заставлял его качаться, точно сухой лист на гнилой ветке.

  - Кейн... Кейн, послушай меня. Война закончилась, нас ждёт новая жизнь.

  Он хрипло засмеялся, чуть не захлебнувшись алкоголем.

  - О дааа!!! Война закончилась! Война, которой никогда не было! Урааааа!!! - он перестал смеяться и посмотрел на замолчавшего Байлетса. - Да, Тон, война закончилась. А кто победил? М? Старый мир ушел на дно. Пуф! - он развёл руки в стороны. - И всё... А теперь, оказывается, он таким и был! Не было никогда войн! Все жили в радости, счастье и единстве! Давайте возьмемся за руки и поводим хоровод, йииихооо!!!

  - Кейн, зачем ты так...

  - А как надо? Принять новую, слащавую историю об идеальном прошлом, которую придумали эти мудаки из Акмеи? И кому я её буду рассказывать? - он замолчал. - Тебя дома ждёт семья, Тон. Жена, сын. А меня вот никто не ждет. Я никому не нужен. У меня нет будущего. Я один. Совсем один... Я выжил на этой войне и вернулся в пустой дом... Хотя, - он горько усмехнулся, в глазах заблестели слёзы, - у меня даже дома-то не осталось. Мама умерла. А Матильда, - он запрокинул голову к тёмным небесам, по щеке заскользила слеза, - Матильда тоже умерла... А ребёнок? Мой ребёнок, Тон? Моя девочка... Я никогда не услышу её голоса. Не возьму её на руки. Не поцелую на ночь. - Кейна затрясло. - Она никогда не пойдет на первое свидание... Никогда не скажет - ты скоро станешь дедушкой... НИКОГДА!