Эпоха Полтины. Декста Квинта (СИ)

  Он действительно многое забыл. Последствия это войны или пятнадцати лет беспробудного пьянства уже не имеет значения. Важно лишь то, что он забыл: забыл свою родину, забыл свой дом, забыл свою мать и забыл свою жену.

  Кейн открыл глаза.

  Матильда. Матильда Брустер.

  А ведь до этого он даже не помнил, был ли женат вообще!

  Как он мог забыть всё это? Как он мог забыть её?

  Бездна! Где она? Что с ней? Жива ли она в конце-концов???

  Кейн уставился на бутылку в своей руке.

  А может, она выжила. Может, она перебралась с Милады в тихий городок под названием Винтра и спокойно жила там, пока Фальфард не отдал приказ перебить всех.

  Он в ярости швырнул бутылку в стену и она разлетелась вдребезги.

  Теперь Винтры нет. Там все мертвы. Убиты наёмниками Аэгис Материум. Свыше пяти тысяч убитых и каждый из них на его совести. Бездна!

  Задыхаясь от ярости, Кейн вскочил и, схватив валяющийся на стуле плащ, вышел из каюты. Качаясь из стороны в сторону он брёл по коридору, пока не вышел к двери, которую смог открыть лишь с третьего раза. Выбив её плечом, он вырвался на свежий воздух и с жадностью вдохнул его полной грудью, несмотря на то, что расплатой за это была ноющая боль в сломанных рёбрах. Пройдя по ярко освещённой фонарями палубе, Кейн схватился за фальшборт и перегнулся через него, всматриваясь в тёмные воды.

  Мальфит. Вот кто ещё не шел у него из головы. В том, что именно он дёргал за ниточки, Кейн почти не сомневался. Хотя он ведь так распалялся, требуя мирного разрешения возникшей проблемы... Что же заставило его в течение буквально пары дней так кардинально изменить своё мнение? Или он изначально не верил в их с Костоправом успех и с самого начала планировал устроить бойню? Если так, то они были лишь болванкой для отвода глаз, а это не могло не злить.

  Это при условии, что Мальфит действительно обо всём знал.

  Брустер допускал, что Сиплый мог действовать самостоятельно. Ведь Кастор больной старик, который наверняка скоро отдаст концы. Вполне естественно, что на его столь уютное место будет метить чья-нибудь задница.

  И журналисты - как они узнали о них? Ведь Кромберг наверняка принял меры предосторожности. Хотя - Кейн усмехнулся - недооценивать Эгиду будет только глупец. В любом случае, гильдия разыграла свою карту. Интересно только, какая роль во всем этом спектакле будет отведена им? О них забудут? Дадут уйти? Это вряд ли. Скорее уж начнут травлю.

  Впору задаться вопросом - что же делать дальше? Залечь на дно, а после, когда всё затихнет, добраться до Мальфита и Сиплого? Связаться с Шэмитом и попробовать играть по правилам? Или плюнуть на всё и забыть также, как он забыл всё остальное?

  Утопить воспоминания в бутылке виски - что может быть проще?

  Погруженный в мрачные размышления, Кейн не сразу заметил, как рядом с ним кто-то встал. Достав из внутреннего кармана короткой куртки портсигар, незнакомец извлек папиросу и сунул её в рот. Головку спички он приложил к дереву борта и, скосив взгляд на Кейна, произнёс:

  - Хорошая ночь сегодня, не правда ли? - чиркнув спичкой, он медленно раскурил сигарету.

  - Чего? - Кейн наконец-то обратил внимание на незнакомца: лысый, на пол головы выше самого Кейна и с серьгой в ухе. Он хоть и был прилично одет, но смотря на его хищное лицо, Кейн особого восторга не испытывал. - Ты что-то сказал?

  Незнакомец не спешил с ответом. Он выкинул спичку за борт и сделал несколько затягов, прежде чем выдохнуть дым и ответить.

  - Хотя, какая разница. Ночь есть ночь. Она была бы намного прекраснее, если бы на небе сияли звезды. - Он обернулся к Кейну. - Мэссэр Брустер, я советую вам приготовиться.

  - К чему? - не понял Кейн, но тут же напрягся.

  - А вы осмотритесь и сразу всё поймёте. А когда поймёте, прошу вас, постарайтесь выжить.

  Незнакомец развернулся и быстро скрылся за дверью в каюты, оставив недоумевающего Кейна стоять у борта.

  "Что за чёрт? - голова Кейна отказывалась работать. - Что нёс этот тип? Осмотреться? Что это значит, бездна меня поглоти?".

  Ничего не понимая, Кейн огляделся: он стоял на палубе и вокруг не было ни души. Но он не придал этому большого внимания, ведь ночью на корабле всегда было мало народу. К тому же, местные воды были весьма спокойными и чистыми, не предвещающими неприятностей. А то, что корабль принадлежал гильдии, уже само по себе было определённым гарантом спокойствия.

  Дул лёгкий ветер, слегка развевая паруса, фрегат тихонько скользил по воде, слышался далёкий плеск вёсел, везде горели лампы, ярко освещая весь корабль, а на капитанском мостике крутился штурвал. Всё было тихо и спокойно.

  Слишком тихо и спокойно.

  Сначала вспыхнувшее непонимание сменилось сомнением. И чем дольше он смотрел, тем больше в нём крепло подозрение и стали появляться вопросы: почему никого нет? Почему он не видит смотровых в "вороньем гнезде"? Почему судно освещено едва ли не всеми лампами, если море от Винтады до Эг-Вигади чище слезы?

  Кейн перевёл взгляд на капитанский мостик.

  И почему за штурвалом никого нет?

  Было еще что-то, колотившееся на самом краю сознания. Что-то он упустил, но и всего остального ему вполне хватило, чтобы опустить руку в карман плаща и сжать холодную сталь. Кейн скользнул во тьму между мачтами и затаился, напряженно прислушиваясь.

  Скрипел корабль, покачиваясь на волнах, шумело море, в такт качке клонились лампы, медленно крутилось колесо штурвала. Немного выждав, Кейн, стараясь держаться тени, стал красться к капитанскому мостику. Добравшись до ведущей на него лестницы, он осторожно поднялся и замер, когда увидел неподвижно лежащее в луже крови тело недалеко от штурвала. Быстро оглядев палубу, Кейн вытащил руку с зажатым в ней кусочком стали и, пригнувшись, добрался до мертвеца - он не тешил себя иллюзиями того, что тот может быть жив. Старясь не наступить в кровь, всмотрелся в убитого - судя по всему, это был рулевой. Его шея была аккуратно разрезана, тело бережно уложено. Судя по кровавому шлейфу, тянущемуся от штурвала, убийца оттащил его в сторону, чтобы труп не было видно с палубы. Работал явно профессионал, о чем говорило и отсутствие вокруг окровавленных следов.

  "Так-так-так, уже интереснее, - подумал Брустер, оскалившись. - Уж не недавний ли мой знакомец с тобой поработал, а, приятель? Но тогда в чём смысл его предупреждения? Оригинальный способ завязать знакомство, ничего не скажешь".

  Свет фонарей бил ему в спину, поэтому когда слева от него внезапно выросла тень, Кейн не раздумывая рванулся вперед. Затылком он почувствовал мимолётное прикосновение холодного металла. Кувыркнувшись и едва не запутавшись в плаще, он вскрикнул от пронзившей его лёгкие и бедро боли. Но, пересилив себя, резко встал на ноги и занял боевую стойку, выставив перед собой левую руку для защиты, а правую оттянув назад для удара.

  Перед ним стоял длинный, худощавый человек, на вытянутое лицо которого падал неровный свет корабельных ламп. Он без труда узнал это лицо.

  - Тощий, ты ли это?! Не ожидал тебя здесь увидеть.

  Тощий Джек обнажил чернеющие зубы и, поигрывая стилетом с пламевидным лезвием в жилистых руках, ответил:

  - А вот такой вот сюрприз, секурила. - Джек стал медленно, двигаясь полукругом и постепенно сокращая расстояние, обходить Кейна. - Ничего особенного, тебя заказали. Обещали щедрый барыш.

  - Кто? - Кейн напряженно следил за каждым его движением и старался не упускать из вида палубу корабля на случай, если Джек был не один.

  - Это не имеет значения, секурила, - наёмник покачал головой и ткнул в его сторону стилетом. - Давай не будем всё усложнять, мы же оба знаем, что у тебя нет шансов. Кастет лезвию не ровня, да и ты еле живой. Сдавайся, и я обещаю, всё будет бы...

  Кейн не стал дожидаться окончания и резко бросился на противника. Стремительно подпрыгнув, он с силой ударил ногами в грудь не ожидавшего от него такой прыти Джека. Они оба повалились на палубу. Несмотря на то, что Тощему перехватило дыхание, он попытался быстро подняться. Кейн же не стал тратить на это силы и, перевернувшись и подтянув под себя ноги, вновь прыгнул на ещё не опомнившегося убийцу. Он понимал, что если даст ему придти в себя, то его шансы выжить существенно снизятся. Обхватив в полете туловище приподнявшегося противника и врезавшись в него плечом, снова повалил его. С отчаянием утопающего он вцепился в руку, сжимавшую стилет, и навалился всем телом. Джек брыкался под ним, пытаясь вырваться из хватки и, улучив момент, вытянул свою тощую шею и впился зубами ему в плечо. Взревев, Брустер выгнулся и со всей силы ударил коленом в промежность наёмнику, который, задохнувшись, разжал челюсть. Не теряя времени даром, он придавил его ногой и нанёс несколько быстрых ударов кастетом, метя в лицо и шею. Послышался хруст сломанной челюсти и вмятого носа. Захлёбываясь кровью с крошевом собственных зубов, Джек сделал очередную попытку высвободиться, но Кейн нанёс сокрушительный удар ему в горло, ломая шейные позвонки.