Смерть на чёрных крыльях

— Откуда в этих водах пираты? — возразил Карсеол. — Отродясь их тут не было!

— Они могли появиться, — сказал Конан. — Какие-нибудь заблудшие души родом из Черных Королевств, которые, скажем, бежали со стигийских галер, а после решили заняться морским разбоем…

Он замолчал.

Капитан Карсеол бросил на киммерийца подозрительный взгляд, который яснее всяких слов говорил: «Полагаю, сейчас, голубчик, ты рассказал нам часть своей жизненной истории. Так, так. Я и подозревал, что ты слишком хорошо осведомлен о нравах и обычаях пиратов. Чересчур хорошо для того, чтобы не оказаться одним из них…»

— Я не пират, — сказал Конан, разрушая напряженную тишину. — Точнее, сейчас я не пират. Хотя мне доводилось заниматься разбоем, о чем вы все, естественно, уже догадались.

Господин Меноэс зашипел и втянул голову в плечи. Конан равнодушно махнул рукой.

— Чем лучше охранник знает обыкновение предполагаемого врага, тем лучше.

— Может, ты их сообщник? — свистящим шепотом осведомился Карсеол.

— Клянусь Кромом, нет. Я вообще сомневаюсь, что пираты имеют к этому делу какое-либо отношение, — ответил Конан, сохраняя полную невозмутимость.

Он знал, что при случае в состоянии перебить половину команды «Рыбы», устрашить оставшихся в живых и захватить корабль. Просто сейчас ему хотелось разгадать тайну. Киммериец вовсе не был так кровожаден, как предполагают люди, мало имевшие дел с северянами-варварами. Во всех своих поступках он обычно исходил из соображений целесообразности.

— Меняем курс! — крикнул капитан Карсеол после недолгого раздумья.

Спустя полчаса они приблизились к дрейфующему кораблю. Здесь их ждало несколько открытий, и первое сделал господин Меноэс.

— Это «Плавучая Дама»! — закричал он. — Боги! Вот что с нею стало!

«Плавучая Дама» принадлежала Меноэсу и бесследно пропала в безопасных водах между Зингарой и Черным островом несколько месяцев назад. С тех пор о ней не было ни слуху ни духу. Она вышла не из Кордавы, а из Мессантии, куда ходила за грузом пряностей, поэтому кордавские моряки о ней ничего не знали.

— Скорей! — лихорадочно суетился Меноэс. — Я хочу подняться на борт! Мои пряности! Мой груз! Моя команда! Я должен знать, что с ними случилось!

Он так волновался, что готов был прыгнуть за борт и добираться до «Дамы» вплавь. Конан в последнее мгновение успел схватить его за полу одежды.

— Погодите, господин Меноэс. Не следует спешить. Мы спустим на воду шлюпку и возьмем с собой несколько человек. Никто не знает, что творится сейчас на этом корабле. Возможно, подниматься туда в одиночку опасно.

Он сделал знак Азелле, Меноэсу, Сонтию и Эклану. Впятером они уселись в шлюпку и отправились навстречу таинственному кораблю. Азелла вела себя довольно спокойно. Конан почти все время наблюдал за ней. Он слышал, что некоторые рудознатцы берут с собой в пещеры птичку в клетке. Эти чувствительные создания первыми улавливают запах вредного для всего живого газа и начинают беспокоиться, а то и умирают. Если следить за поведением птичек, то можно успеть и выбраться из пещеры прежде, чем подземный газ тебя убьет. Приблизительно ту же роль Копан отводил Азелле. Пока она вела себя спокойно, варвар тоже не тревожился.

Однако исследовать корабль все же было необходимо.

Они поднялись на борт. Видно было, что здесь давно хозяйничают ветер и волны. Штурвал болтался как попало, паруса обвисли. То и дело в них забредал ветер, тогда полотно, встрепенувшись, натягивалось, словно слышало некий зов и поворачивалось туда, а затем безвольно опускалось и громко, разочарованно хлопало.

Меноэс сразу полез в трюмы. Конан едва успел за ним, держа меч наготове.

Однако и там их ждала полная пустота. Слабый огонек лампы, которую держал кордавский купец, освещал пустые переборки. Ни людей, ни груза на корабле не оказалось.

— Странно, — пробормотал Конан, вороша одеяла, которыми были застелены гамаки. — Очень странно, — повторил он.

Все пожитки моряков оказались на месте. Сундучки с барахлом, миски, кружки, даже фляги, в которых осталось вино. По полу перекатывались игральные кости. В кают-компании остался грязный котел с присохшей ко дну кашей.

И ни следа присутствия людей. Но что самое странное — если здесь, предположим, произошла трагедия — то где же следы крови?

Может быть, их смыло волнами? Однако кровь должна была остаться внизу. Не все моряки выскочили навстречу опасности. В любой команде всегда найдутся такие, кто предпочтет забиться под койку. И там останется либо труп, либо кровавое пятно, а то и живой человек — насмерть перепуганный, обезумевший, дрожащий, истощавший… но живой.

Ничего этого на «Плавучей Даме» не обнаружилось. Только пустой корабль. Ни одного повреждения. Мачты, паруса, доски палубы — все цело.

— По-моему, этот корабль проклят, — убежденно проговорил Эклан. — Стоит пустить его ко дну и забыть о его существовании.

— Тебя ведь об этом не спрашивали, — заметил Меноэс. — Если бы это был твой корабль, ты рассуждал бы иначе.

— Жизнь дороже, — упрямо повторил моряк. — Вот мое мнение, хоть о нем никто и не спрашивает.

— Жизнь далеко не всегда дороже, — проговорил Конан, явно думая о чем-то другом.

Сонтий хмыкнул.

А девушка неожиданно сказала:

— На этом корабле больше нет зла. Его нужно взять с собой. Корабль ни в чем не виноват. Смерть ушла с него.

Конан быстро повернулся к ней.

— Здесь была смерть? Та самая, на черных крыльях?

Азелла резко кивнула.

— Теперь понятно… — пробормотал Конан. — Понятно, почему нет крови. Она унесла их на крыльях. Хорошо бы еще знать, что это за смерть… Ты не можешь увидеть, как именно она выглядит?

Азелла покачала головой, сильно размахивая волосами.

— Ладно, ладно… — продолжал бормотать Конан, а затем громко и отчетливо распорядился: — Поступим так. Часть команды следует перевести на этот корабль. Мы поведем на Барахские острова два корабля вместо одного. Собственность господина Меноэса следует спасти.

— Люди будут против, — угрюмо сказал Эклан.

— Кто их спросит! — ответил Меноэс. — Я прикажу и все тут.

— Может подняться бунт, — стоял на своем Эклан.

— Уж не ты ли надумал бунтовать? — надвинулся на него Меноэс.

Но моряк не испугался:

— Я просто предупредил.

— Чтобы на кораблях не возникло никаких бунтов, — вмешался Конан, — существую я. У меня есть большой, страшный меч. А еще у меня есть очень злобный нрав. И я люблю кровь.

Эклан недоверчиво покосился на варвара, однако замолчал и больше не произносил ни слова.

Экипаж «Летучей Рыбы» встретил новость без особого восторга, но и сильного недовольства не выразил. Четверых перевели на брошенный корабль. Меноэс обещал им по пять золотых сверх обычного вознаграждения — после того, как оба корабля благополучно войдут в порт Лабиена.

Несколько часов ушло на то, чтобы «уговорить» найденный корабль слушаться: долгое плавание без команды оставило свои следы, и корабль получил несколько повреждений, которые пришлось спешно устранять. Наконец все было сделано, и оба судна двинулись дальше по водной глади.

— Мы немного отклонились от курса, — сказал Меноэсу капитан Карсеол. — Придется наверстывать. Острова покажутся на горизонте завтра к рассвету.

— Хорошо бы, — Меноэс нервно озирался и тискал руки. Конан заметил, что судовладелец как будто что-то высматривает по сторонам.

Азелла нашла где-то бутыль с вином и выпила почти половину. Она плохо соображала. Сидела на палубе, свесив голову между колен и уронив на лицо длинные распущенные волосы, что-то бормотала, то и дело принимаясь напевать. Сонтий подсел к ней и попробовал было ее пощекотать, но она завизжала, задергала в воздухе ногами и случайно попала ему по переносице. Заливаясь кровью и изрыгая проклятья, Сонтий отскочил от девушки подальше и долго потом ходил, задрав голову и прижимая к лицу платок.