Мятежник (Странствие 20)

Теперь бурный вздох вырвался из груди странника. Все не так уж скверно… Он разбудил огонь, тлеющий в глубинах, но быстро ли разгорится это пламя? Не попробует ли Йо-Джаза потушить вспыхнувшее желание, или ей уже не справиться с ним?

Бриг-Ноза странник застал в самом плачевном состоянии: воин метался из угла в угол, не в силах побороть беспокойство.

— Ну, как? — налетел он на Блейда. — Получилось?

— Нет еще, — помотал головой странник. — Но я близок к цели.

— Поклянись Мудростью! — выпалил Бриг-Ноз.

— Не дури! Сказал: близок, значит, близок.

— Так когда? В следующий раз?

— Откуда я знаю?! — взорвался странник. — Даже самые разумные из женщин совершенно непредсказуемы! А эта носится со своей невинностью, как с сокровищем… И скажи на милость: отчего ты вбил себе в башку, будто она после первой же ночи станет моей рабой? Да, может, и недели не хватит, чтобы прибрать ее к рукам!

— Понимаю, Блей-Энн, понимаю, — вздохнул мелнонец. — Головой-то я все понимаю, а вот сердцем… Из Башни Змеи пришли важные вести: Нрис-Пол собирается бросить вызов Башне Вола. Сотня воинов выйдет на Равнину Войны,

Блейд присвистнул от изумления. Сотня воинов? Никогда ему не доводилось слышать о таком. Сорок бойцов было в отряде Змей, когда они сражались против Орлов. Сорок — освященное Мудростью число. Если верить рассказам, в старину башням случалось выставлять и по пять-шесть десятков бойцов, но никак не более.

— Кого он пошлет?

— Что значит «кого»? — удивился Бриг-Ноз.

— Кого Нрис-Пол отобрал в отряд: своих друзей, врагов или же и тех, и других? Разве ты не понимаешь, как это важно?!

— Ты прав. — Воин быстро справился с замешательством. — Насколько мне известно, в отряде нет ни одного П0дручного Нрис-Пола.

Странник помрачнел.

— Это плохо. Нрис-Полу зачем-то понадобилось отослать из башни главные силы своих врагов. Что он готовит? Расправу над Мир-Казой?

— А может, он подобрался вплотную к Большим Жезлам? — предположил Бриг-Ноз.

— Не исключено. Когда произойдет сражение?

— На второй день следующей декады.

Блейд скрипнул зубами. Дьявольщина! Осталось каких-то пять дней! Это ничтожно малый срок, даже если начать приготовления прямо теперь. Но как их начнешь, когда Йо-Джаза по-прежнему упрямится?

Странник с головой ушел в свои мысли, с губ его поминутно срывались невнятные восклицания.

Но вот лицо Блейда просветлело, складка, залегшая между бровей, разгладилась, и он хлопнул Бриг-Ноза по плечу:

— Не горюй! Все выйдет по-нашему! Мы не станем больше ждать. План похода известен и тебе, и Первому Воину. Так беритесь за дело! Прежде всего подыщи людей для ударных отрядов! Мы выступим в день битвы против Башни Вола. Нрис-Пол облегчит нам задачу, отослав сотню лучших бойцов на Равнину Войны.

— Погоди-ка!.. — пробормотал озадаченный мелнонец. — Совет не спускает глаз с Первого Воина…

— Не бойся: его не накажут! Ведь большинство на нашей стороне, а Йо-Джазе будет не до слежки — уж я об этом позабочусь!

— Ты позаботишься… — повторил Бриг-Ноз и в сомнении покачал головой: — Откуда вдруг такая уверенность?

— Я знаю, что говорю. Но может, ты нашел другой выход? Или предпочитаешь бездельничать, пока Башня Змеи не взлетит на воздух?

Никакого иного выхода вождь повстанцев предложить не мог, так что союзники ударили по рукам, и Блейд отправил к Йо-Джазе слугу с приглашением отобедать в его апартаментах. В Башне Леопарда, где мужчины смиренно ожидали милостей от дамы, такой поступок считался неслыханной дерзостью, но странник смело пренебрег местным этикетом. Им руководил двойной расчет — ускорить события и подвести еще один подкоп под оборону Йо-Джазы. Осмелится ли она принять дерзкое приглашение? Захочет ли пойти на уступку?

Йо-Джаза уступила, и Блейд настолько закрутился в суете приготовлений, что забыл про войну. Он продумал каждую мелочь. Выбор блюд и вин, убранство комнаты — все должно навевать чувственную негу. Ведь, что ни говори, от этого свидания зависит участь Мелнона…

Блейд встретил Йо-Джазу тонкой улыбкой, чуточку вызывающей, но ласковой, и с поклоном отступил на шаг, любуясь гостьей и приглашая ее полюбоваться собой. Смятенный взгляд перебежал с мощной, бронзовой от загара груди странника на плоский живот и бедра, обмотанные куском сверкающей ткани, потом — на сильные мускулистые икры, перевитые ремешками сандалий.

И рот, и глаза женщины удивленно округлились, однако она против ожидания не оробела и ответила Блейду смелой улыбкой.

Вокруг тонкого стана клубилось багрово-черное облако прозрачной ткани, а затейливую башню из смоляных волос охватывал серебряный обруч. Сегодня Йо-Джаза ступала плавно и твердо на своих высоких каблуках, но с пожатием сухощавой руки страннику передалась затаенная тревога.

Тревогу и жадное любопытство излучали темные глаза, неотрывно глядевшие на Блейда. Гостья оставалась равнодушной к хлопотам слуг, что сновали возле стола, не притронулась к еде и только жадно осушала кубок за кубком. Теперь у странника не осталось ни малейшего сомнения: Йо-Джаза знает, что у него на уме. Но разобралась ли она в своих мыслях и желаниях?

Блейд недолго томился неизвестностью. Поставив чашу на стол, Йо-Джаза взглянула на него с мрачной усмешкой:

— Я знаю, чего ты добиваешься, Блей-Энн, однако не уверена, что хочу того же. Но довольно разговоров! Довольно вина! Мне нужно сохранить ясную голову. Давай попробуем, Блей-Энн! Иди ко мне!

Это был не самый нежный и не самый горячий призыв, который странник слышал от женщины, и все-таки сердце заколотилось в ребра. Вот он — желанный шанс! Только бы не упустить удачу, не промахнуться!

Оба встали из-за стола и двинулись навстречу друг другу медленно, как дуэлянты на поединке. Блейд раскрыл свои объятия, и Йо-Джаза кинулась в разомкнутое кольцо его рук, как в ледяную воду — крепко зажмурив глаза и стиснув зубы. Охваченная лихорадочной дрожью, она прильнула к страннику всем телом, но в этом порыве не было ни капли нежности или хотя бы вожделения — одна холодная рассудочная решимость. Как будто два борца сошлись грудь к груди в тесном клинче.

Блейд осторожно погладил вздрагивающую спину, Руки скользнули за кромку глубокого разреза, коснулись теплой гладкой кожи. Синеватые веки дрогнули, и влажные, как у лани, глаза с мольбой остановились на лице Странника, жалобный стон вспорхнул с губ. Руки Блейда проворно спустились ниже, скользнули по атласным выпуклостям ягодиц.

Йо-Джаза простонала еще громче и еще теснее прижалась к груди странника, так что он ощутил твердые округлые бусины сосков под пеленой шелка. Блейд наклонился над запрокинутым лицом и осыпал его поцелуями, прильнул губами к белому лбу, коснулся кончика носа, щек, слегка прикусил мочки и, наконец, жадно впился в рот.

Поначалу Йо-Джаза плотно сжимала горячие губы, но потом они приоткрылись влажными пурпурными лепестками. Блейд почувствовал, как приникшее к нему хрупкое тело мучительно напряглось. На несколько мгновений, которые страннику показались вечностью, женщина застыла, не дыша.

Наконец она шевельнулась, но не затем, чтобы оттолкнуть Блейда, — Йо-Джаза отыскала ощупью его руки и увлекла их со спины к животу. Повинуясь невысказанной просьбе, странник заключил в чаши ладоней твердые девические груди с набухающими сосками. Он торжествовал, понимая, что прорвался за последнюю линию обороны. Все страхи растаяли в горниле желания, теперь Йо-Джаза прислушивалась лишь к зову плоти, которая жаждала новизны.

Блейд подхватил женщину на руки и в два прыжка оказался у двери спальни. Опустив свою почти невесомую ношу на широкую постель, он торопливо скинул сандалии и набедренную повязку. Странник опасался даже минутной заминки: вдруг Йо-Джаза передумает, испугается? Но она только пожирала глазами мощное нагое тело, пораженная силой его возбуждения. В этом взгляде не было страха, но проскальзывала некая отрешенность. Блейд не боялся встретить сопротивление, однако понял, что Йо-Джаза снова ушла в себя, отгородилась.