Мятежник (Странствие 20)

Смутное сожаление шевельнулось в душе странника но сейчас ему было не до сантиментов. В конце концов, Пен-Джерг служит благому делу, пусть и сам того не подозревая.

Блейд повернулся к Кун-Рале, которая с ужасом глядела в бездонную тьму. Кругом разливался густой мрак, стерший очертания гигантских столпов. Только редкие огоньки, мерцавшие на балконах, напоминали о соседстве других башен.

— Не смотри вниз! — приказал странник. Девушка кивнула через силу, будто у нее одеревенела шея.

— Готова?

Схватившись за ременные петли, Блейд поставил ноги на Ц металлический брус, дождался, когда Кун-Рала последует его примеру, и надавил пусковую кнопку. Трапеция понеслась вниз.

Падая в темноту, странник слышал, как разрастается шум схватки над головой. Сколько их там навалилось на Д Пен-Джерга? Если судить по воплям, никак не меньше дюжины. Блейд опять ощутил укор совести и попытался успокоить себя. Пен-Джерг — бывалый рубака. Может, он еще отобьется, успеет добежать до подъемника…

Однако все надежды странника похоронил хриплый рев, исполненный ужаса и боли. Наверху вдруг воцарилась тишина, и в мертвом безмолвии Блейд ясно расслышал шум падения, потом — долгий прерывистый скрежет. И не успел он понять, что скрывается за этим, как что-то тяжелое обрушилось с балкона, промелькнуло черным пятном и растворилось во мраке.

Странник похолодел. Бедняга Пен-Джерг… Предпочел выкинуться на камни, только бы не попасть раненным в лапы Нрис-Пола. Знал, что ему не миновать Устрашения. Стало быть, в эту самую минуту убийцы рыщут по балкону. Скоро ли они заметят движущиеся тросы и сообразят, что к чему? Мечом трос не перерубить — для этого годится только лучевой резак, а его нужно еще найти. Значит, пара минут есть в запасе. Хоть бы они искали подольше! До Брошенных Земель уже рукой подать.

Наверху вспыхнул оранжевый огонек, и Кун-Рала, плавно скользившая вниз бок о бок с Блейдом, вдруг камнем сорвалась в черную бездну и растаяла в ней — крохотный белый проблеск в океане тьмы. На сей раз странник различил глухой шум удара. Из глотки его вырвался дикий вопль, сердце стиснула ледяная рука страха. Блейд задыхался, готовый вот-вот разделить участь девушки, но трапеция плыла и плыла, пока не коснулась каменистой почвы.

Странник разжал дрожащие пальцы и, потеряв равновесие, повалился на колени, жестокий приступ тошноты вывернул наизнанку его желудок. Наконец он собрался с силами, встал, пошатываясь, и задрал голову кверху. На балконе метались смутные фигурки, слабо высвеченные тусклыми огнями. До Блейда долетал тихий отзвук голосов. Он отчаянно боролся с искушением выхватить жезл из мешка и дать залп по балкону. Здравый смысл все-таки взял верх над неистовой жаждой мести и заставил странника отступить к стене. Прислонясь горящим лбом к холодному камню, он ждал, когда стихнет жужжание голосов наверху.

Должно быть, люди Нрис-Пола не заметили, что вниз спускаются двое, а потом громкий вопль Блейда убедил перерезавшего трос, что больше беспокоиться не о чем. Это и спасло странника. Однако он никак не мог смириться с гибелью Кун-Ралы. Бедная девочка уже никогда не созреет для любви… Она пропала для нового Мелнона… И впервые с тех пор, как Блейд очнулся у подножия семи столпов, им овладело неодолимое желание развеять в прах истлевшую Мудрость. Два хороших человека простились с жизнью ради этого, подумал он. Пора бы открыть счет убитых подлецов.

Глава шестнадцатая

Край неба уже окрасился розовым румянцем зари, когда Блейд добрел, пошатываясь и спотыкаясь на каждом шагу, до Башни Леопарда. Он был на последнем издыхании, потому что все эти две проклятые мили нес на руках мертвую Кун-Ралу, а плечи его, как и прежде, оттягивал тяжеленный мешок. Ремни больно врезались в кожу, пот выедал глаза, но странник упрямо тащился вперед.

Девушку он нашел уже бездыханной, хотя издалека могло показаться, что она спит. Нагое тело небрежно раскинулось в высокой траве. Только подойдя поближе, Блейд заметил, что хрупкий стебель шеи сломался и голова запрокинута, как у тряпичной куклы. Он просто не мог оставить Кун-Ралу на поругание врагам и поднял тело на руки.

Через несколько шагов странник наткнулся на Пен-Джерга. Воин лежал на спине, уставя пустой, бессмысленный взор в ночной небосвод. На теле и на камнях вокруг чернели пятна крови. Должно быть, мелнонец умер от ран, еще не коснувшись земли. Блейд кинул на него прощальный взгляд и зашагал прочь.

Как же он обрадовался, застав у подножия башни Бриг-Ноза и его людей! Они сидели на траве под стеной. Вождь повстанцев оказался удачливей Блейда и не потерял в эту ночь ни одного воина из двух отборных сотен. Странник приободрился еще больше, когда заметил, что подъемники так и снуют, торопясь переправить беглецов наверх. Значит, Леопарды согласны дать приют мятежникам.

Бриг-Ноз, сияя радостной улыбкой, поспешил навстречу Блейду, но лицо воина тут же омрачилось — он увидел мертвую девушку. Приняв скорбную ношу из рук странника, мелнонец опустился на колени и положил Кун-Ралу на траву — так осторожно, словно боялся разбудить ее. Потом он сорвал с себя плащ и накрыл им тело.

— Так ты полагаешь, что многие среди Змей боятся и ненавидят Нрис-Пола? — спросил воин, выслушав рассказ Блейда о печальных событиях.

— По крайней мере, Пен-Джерг был в этом уверен, а таких умных и честных людей, как он, немного сыщется. Я склонен доверять его словам.

— Это хорошо, — заметил Бриг-Ноз. — Узнав о расколе среди Высших, Леопарды станут сговорчивей. Их порадует известие, что Нрис-Пол не смог объединить вокруг себя воинов. Надеюсь, Совет Первых прислушается к нам.

— Совет Первых? — удивился странник. — А это еще что за невидаль?

— Так Леопарды называют своих Мудрейших, Блей-Энн. Они стараются все делать на собственный манер, так что не советую тебе надоедать им с вопросами и поучениями: это гордые люди, и вряд ли им понравятся рассказы про английские обычаи. Ты уж с ними поосторожнее!

Однако страннику не скоро выпал случай побеседовать с Первыми. Целую неделю у беглецов только дел и находилось, что отъедаться на обильных харчах, коротать время в праздной болтовне да присматриваться к жизни Леопардов.

Было бы ошибкой назвать царивший в Башне Леопарда порядок демократическим — не так уж далеко здесь отошли от предначертаний Мудрости, хотя и отреклись от множества глупых и жестоких ее заветов. Как и во всем Мелноне, людей тут делили на две касты, на господ и слуг. Низший, однако, мог при известном старании пробиться наверх и занять место воина, писца или лекаря. Менее удачливые довольствовались грязной работой, но над ними не висела зловещая тень Устрашения — в Башне Леопарда слуг не торопились казнить за малейшую провинность. Правда, они склоняли голову перед господами, но не ползали на брюхе. Дурное обращение с Низшими почиталось серьезным проступком.

Многое в Башне Леопарда смущало и злило Блейда, но жилось ему тут неплохо. Во всяком случае, странник признавал, что это единственное место в Мелноне, где он не рискует на каждом шагу лишиться жизни или рассудка.

Твердыней мелнонского либерализма правили десять женщин, составлявших Совет Первых. У Леопардов не было королевы. Правда, каждый год Первые, облеченные властью до конца жизни, избирали среди себя временную правительницу, но все важные решения принимали сообща, тайным голосованием. Первый Воин, Первый Писец и прочие сановные мужи не являлись на Совет без приглашения и не имели права голоса, зато никто не совался в их дела, не пробовал навязать своего мнения. Мудрость Войны и Мудрость Мира тут поминали редко — разве что вскользь.

Как и подозревал странник, воинство башни своей удивительной выучкой было обязано тому, что соседи всегда враждебно косились на вольнодумцев. Леопардам оставили лишь один выход — вечно первенствовать на Равнине Войны. Пять поколений сменилось, прежде чем Мелнон признал за ними право жить по-своему. Конечно, находилось немало охотников разметать в прах оплот опасной ереси, но им связывала руки Мудрость Войны.